Роберт РождественскийКогда в крематории моё мёртвое тело начнёт гореть, вздрогну я напоследок в гробу нелюдимом. А потом успокоюсь. И молча буду смотреть, как моя неуверенность становится уверенным дымом. Дым над трубой крематория. Дым над трубой. Дым от сгоревшей памяти. Дым от сгоревшей лени. Дым от всего, что когда-то называлось моей судьбой и выражалось буковками лирических отступлений... Усталые кости мои, треща, превратятся в прах. И нервы, напрягшись, лопнут. И кровь испарится. Сгорят мои мелкие прежние страхи и огромный нынешний страх. И стихи, которые долго снились, а потом перестали сниться. Дым из высокой трубы будет плыть и плыть. Вроде бы мой, а по сути-вовсе ничей... Считайте, что я так и не бросил курить, вопреки запретам жены. И советам врачей... Сгорит потаённая радость. Уйдёт ежедневная боль. Останутся те, кто заплакал. Останутся те, кто рядом... Дым над трубой крематория. Дым над трубой... ... Представляю, какая труба над адом! © Copyright: Таня Каменских, 2011.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
