«Что же касается наличия идеологической платформы, пригодной для возрождения России, то она, конечно, есть. И что особенно важно - ее не надо специально придумывать и искусственно конструировать. Надо лишь воспользоваться тем гигантским духовным опытом, который русский народ накопил за время своего духовного бытия. Ведь сегодня уже вполне очевидно, что возрождающееся русское национальное самосознание по всем параметрам тяготеет к возможно более полному восстановлению исторической преемственности, прерванной в ХХ столетии целой серией разрушительных военных столкновений и мощных социальных катаклизмов.
Несмотря, однако, на катастрофичность русской истории, до сего дня из всех нестроений и смут Россия выходила еще более сильной, чем была прежде их начала. Такому течению событий в первую очередь способствовали уникальные духовные качества русского национально-религиозного самосознания.
В течение долгих столетий оно опиралось на три фундаментальных мировоззренческих архетипа. Первый из них - архетип державности - в массовом сознании традиционно формулировался в качестве ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА, предполагавшей убеждение во вселенской миротворческой роли российской государственности. В отличие от своего западноевропейского собрата русский империализм никогда не носил агрессивного и уж тем более милитаристского характера. Его основополагающий лозунг "Москва - третий Рим" постулировал понимание Империи, Державы как оптимальной государственной формы для духовного - религиозного и культурного - развития общества в соответствии с нравственными императивами христианского вероучения. При этом державная мощь государства рассматривалась не как самоцель, но лишь в качестве средства охраны и защиты традиционных ценностей и святынь народной жизни.
Второй архетип русского самосознания - архетип соборности - имеет форму ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА. И опять же, в противоположность агрессивному европейскому национализму, на Руси эта идеология всегда носила консервативно-охранительный, миротворческий характер, отечески-покровительственный по отношению к малым народам, проживающим в России. В ее основу легло то безусловно справедливое утверждение, что именно русский народ (понимаемый в своей триединой соборной полноте совместно с малороссами и белорусами как духовная, а не только этническая общность) является главнейшим хранителем державного сознания, опорой российской государственности и ее надежным стражем.
Третий, самый главный, глубокий и древний архетип русского самосознания прочно связан с православной церковностью и мировоззренчески оформлен в ИДЕОЛОГИИ РУССКОГО РЕЛИГИОЗНОГО МЕССИАНИЗМА. Ее развитие стало естественным результатом того неизгладимого воздействия, которое оказала православная Церковь на весь строй русского бытия - личного, семейного, общественного и государственного. В основании такого мировоззрения лежит убеждение в том, что высший, промыслительный долг русского народа – «народа-богоносца» - заключается в обязанностях сохранить догматические и нравственные идеалы христианства и пронести их неоскверненными через все преграды, беды и напасти. Эта идеология, так же, как и первые две, носит ярко выраженный интравертивный, то есть неагрессивный, мирный характер.
Именно сии три мировоззренческих архетипа были сведены воедино в русском лозунге «Православие, Самодержавие, Народность», остававшимся официальным лозунгом России вплоть до революции 1917 года. Они же - в обновленной, современной форме - должны быть положены в основание новой, возрождающейся России, которая соединит в себе все то лучшее, что выработала русская жизнь как в древние времена, так и в недавнем прошлом...»
(Иоанн (Снычев), митр. Одоление смуты. Слово к русскому народу. СПб., 1995. С. 215-217).
