Вера Павлова успевает сказать то, о чём думается, с чем, может, и споришь, но побеждает её фантастическая интимность и простота. Только читать надо не вслух - тогда проявится каллиграфия иероглифа Павловой:
***
ослепительный запах
оглушительный вкус
самой тихою сапой
я в тебе растворюсь
бесконечно печально
безначально нежна
тягой суицидальной
к слову пригвождена
***
Поэзия: ложь во спасение
идеи, что слово - бог,
что лёгкое слово гения
спасительно, как вдох
ныряльщику, что колыбельная
печальнейшей из панихид
рули повернёт корабельные
и спящего воскресит.
***
Заставлять слушать свои стихи
стыдней, чем просить в долг,
стыдней, чем просить оставить долги.
Поэт человеку - волк,
отсюда - размеры глаз и ушей,
зубов, когтей и стихов...
Люди, гоните поэта взашей,
он не возвращает долгов.
***
Не просто из тишины -
из недопустимости речи,
из чувства, что речи нужны
затем, чтобы чувства калечить,
из муки, что слово - не меч
разящий, но выстрел картечью,
из страха, что всякая речь -
симптом недержания речи, -
высовывается строка,
как яблоко из червяка.
***
Голос. Почерк. Походка.
И может быть, запах волос.
Всё.
Воскрешайте.
***
Сопротивление матерьялу бесполезно.
Но не безвредно.
Вот почему рука опять в карман полезла
за словом медным,
достала пуговицу, семечку, монету
и горстку праха
и в руку ангелу насыпала всё это.
И тот заплакал.
***
Искала слова, которые
ни разу не были песней,
и вдруг поняла, что втОрю,
в терцию петь интересней.
Просила силы и мужества,
жила, превышая скорость,
и вдруг поняла, что слушаться
в сто раз приятней, чем спорить.
***
Убежит молоко черёмухи,
И душа босиком убежит
по траве, и простятся промахи
ей - за то, что не помнит обид,
и очнётся мечта-заочница,
и раскроет свою тетрадь...
И не то чтобы жить захочется,
но расхочется умирать.
***
Жуть. Она же суть. Она же путь.
Но года склонили-таки к прозе:
РУСЬ, ты вся - желание лизнуть
ржавые качели на морозе.
Было кисло-сладко. А потом
больно. И дитя в слезах бежало
по сугробам с полным крови ртом.
Вырвала язык. Вложила жало.
Нет на стихире ЭТОЙ Веры Павловой, но вот стихи то и дело появляются, правда под другими именами, чуточку "исправленные", часто с нелепыми названиями. Неловко...
"Сколько можно тиранить,
изуверствовать, мучить,
Муза, мать твою память,
Вера, мать твою мудрость!
Бред, маразм, детский лепет -
гадко, глупо, нелепо...
Кто ж чернильницу лепит
из насущного хлеба?"
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.