***

Нам с тобой никогда не вернуться в то жаркое лето,
Где вдали уже ждал нас холодный и долгий январь.
Всё сгорело, как листья забытые кем-то,
Между прошлым и будущим, всё, что нам было так жаль.

Лишь скрипят, на ветру, от бессилия жизни качели.
Их нельзя нам с тобой ни на миг, ни на час обмануть,
Где признания были так пылки и смелы,
Что смущалась луна, отвернувшись, боясь их спугнуть.

Нам уже никогда не войти в этот сквер на цветущем бульваре,
Где каштаны дарили нам летом лишь тень и уют,
А по улицам ночью ходили красивые дамы
С кавалерами в форме, которую нынче не шьют.

Жаль того, что уже никогда на земле не случиться,
Звуков вальса Шопена звучавших у парка в саду.
Жаль всех тех, кто не сможет к ним больше склониться,
Помолиться о тех, кого ждали годами и ждут.

Скоро снова весна, а за ней и безумное лето,
Пусть давно не пугает холодный и долгий январь.
Вы сгорели, как листья забытые кем-то,
Сохранив свою честь в неизвестных порою боях.

Вам уже никогда не войти в этот сквер на цветущем бульваре,
Где каштаны дарили Вам летом лишь тень и уют,
А по улицам ночью ходили красивые дамы
С кавалерами в форме, которую нынче не шьют.

За минуту - до выстрела в грудь,
Ещё мог я о чём-то мечтать,
Жаль на море не смог отдохнуть,
Да вчера перед боем поспать.

Не спалось, как назло, до утра,
Нет, предчувствия не было, нет,
Запасли мы немного вина,
Помянуть тех кого с нами нет.

Не успел пробежать коридор,
Пустяки, всего двадцать шагов,
Почему-то мне вспомнился двор,
Где мальцами ловили жуков.

Знать лежать мне у нашей сосны,
Интересно, что скажет родня?
Бабка наша прошла три войны,
Если что, приютит у себя.

Мама, знаешь, я начал курить,
Ты прости, не послушал тебя,
Но теперь видно поздно корить,
Неразумное Ваше дитя.

Боль, ужалив, тот час же ушла,
Мне казалось всё будет страшней,
Мамку жалко, так внуков ждала,
Кто на старость останется с ней.

За минуту до выстрела в грудь,
Выполняю свой долг до конца,
Собирался друзей помянуть,
А теперь вот, помянут меня.

А может не было войны?
И Киев летом не бомбили?
Ведь Бабий Яр давно забыли
Сменив на свастики кресты.

А может не было беды?
И лихолетье зря нам снится?
Где смерть безудержно кружится
Под крики вражеской орды.

А может не было детей?
Сожжённых адскими печами?
Навек с потухшими глазами
Познавших только звук плетей.

Так может не было войны?
Но мне ночами вновь не спится
И детский крик в ночи кружится,
Среди кромешной темноты.

Памяти
Эриха Мария Ремарка

В дымке моря кряхтит пароход.
Счастье рядом - не надо о нём...
Не спугнуть бы, ведь жизнь эпизод.
Своё прошлое скоро сожгём.

Очень страшно его потерять,
Он измучил меня и тебя.
Мы устали и верить, и ждать,
Его поступь в ночи сентября.

Страх для нас - это прожитый день,
Без надежды его изменить.
Ведь осталась от нас только тень,
Что когда-то хотела любить.

Мы живём!? Для чего и зачем?
Не хочу вспоминать мирных лет.
Давай жить.Ну, хотя бы за тем,
Чтоб допеть до конца свой куплет.

Слишком многим уже не дано.
Пусть в ночи усмехается смерть.
Всем убитым сейчас всё равно,
Нам за них нужно много успеть.

Они дали возможность нам жить,
Умирая за всех ... и за нас.
Это нужно ещё заслужить,
Оставляя свой век про запас.

Мы живём не назло - вопреки.
В дымке моря кряхтит пароход
Корчит рожи нам призрак войны...
Это всё, это всё - эпизод!?

На открытке - двенадцатый год.
Прошлый век и рисунок смешной
Две голубки на фоне ворот
А в углу: из Варшавы - родной.

Ещё дремлет семнадцатый год,
На задворках имперских земель;
И горит напоказ небосвод,
И не душит горчицей капель.

Мир не стонет от пролитых слёз.
Над Сараево падает снег.
Гимназисты мечтают всерьёз,
Повзрослеть от любовных утех.

Маршируют степенно полки,
На глазах изумлённой толпы,
И летят к небу вверх котелки,
Незнакомки бросают цветы.

Но беременно время войной,
И умрёт не рождённым дитя.
На открытке рисунок смешной
Две голубки летят на меня.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 06.05.2023. ***
• 04.05.2023. ***