Чтобы помнили

Дмитрий Вайсбеккер: литературный дневник


Дмитрий Вайсбеккер


«Чтобы помнили»



21 июля в 10.22 утра на 58 году ушел из жизни один из ярчайших поэтов города. Весть о смерти Тугеля Ахметова была неожиданна и жестока. Всё это время я не могу отделаться от видения нашей последней встречи. Когда за несколько дней до его кончины я пришел к нему в больницу, то очень долго не мог его найти: я дважды обошел все палаты, ни медсестры, ни больные не могли подсказать, куда он делся. И тогда я выглянул на балкон, где и увидел Тугеля, одиноко сидящим на стуле. Положив голову на руки, сложенные на перилах балкона, он задумчиво смотрел на верхушки деревьев. В его взгляде и осанке, кроме усталости от болезни, которая преследовала его последние годы, было что-то очень странное. Бесконечное одиночество и какая-то тоска. Жадно вглядываясь вдаль, он как будто не мог насмотреться на этот мир, как будто прощался. Может, мне сейчас так кажется, не знаю… Торопясь на работу, я пообещал в ближайшее время навестить его вновь, но смерть преподнесла нам совсем иную встречу…


Тугель Ахметов был и есть поэт неординарный, очень тонко чувствующий малейшую несправедливость кого бы она не касалась, да и вся его жизнь была сплошной проверкой на человечность. Поэт писал:


Я умру – останутся стихи,
Им бы только выйти на свободу,
Чтобы, замолив мои грехи,
Прозвенеть раскаянно, но гордо.


Чтоб поведать миру, как я жил,
Как я падал, снова поднимался,
Как из самых из последних сил
Человеком был, а не казался.


Писать стихи Тугель начал в местах не столь отдаленных, в местах, где выжить и остаться человеком дано не каждому, и заплатить за всё это ему пришлось болезнью, которая медленно, но верно делала свое черное дело. В предисловии к своей нашумевшей книге «Сажайте розы в проклятую землю» Тугель написал «…Как я выжил, знают только Поэзия и Любовь» и это были не только высокопарные слова. Его смысл жизни, действительно, заключался в жене, детях и, конечно же, поэзии. Как-то раз, при очередной нашей встрече в больнице (где в последние годы из-за одолевавшей астмы поэт стал бывать всё чаще) Тугель, отдышавшись после очередных спазм, с непередаваемой горечью в голосе сказал: «Что я плохого сделал? Я даже воробья в этой жизни не тронул. Проклятая система всю жизнь сломала. Нашли во мне преступника. Стоило один раз оступиться и всё…» Драка, из-за которой его посадили в первый раз, была обычной, каких бывает много в юношеские годы, но его противником оказался сын влиятельного человека. Если бы ни жена, с которой поэт познакомился заочно (ещё находясь в заключении), его жизнь, наверное, оборвалась бы еще раньше. Соединив свою судьбу с человеком, который стал не просто его женой, но и верным спутником, Тугель Ахметов и не подозревал, что ему придется вновь ощутить на себе тяжесть неволи:


Любимая! Твои глаза
Меня преследуют повсюду,
Я всю разлуку помнить буду,
Как медленно взошла слеза
И покатилась, и упала
На простенькое пальтецо,
Как ты беззвучно зарыдала,
Как посмотрела мне в лицо,
Когда мне приговор суровый
Судья спокойно зачитал...
Что знал он о твоей любови,
Когда меня за все карал?

Действительно, что может знать человек, назначающий срок? Ему не дано понять состояние души человека, ему не важно, кто стоит перед ним, для него существуют лишь закон и желание показать себя суровым, но «справедливым» судьёю, остальное – сантименты. А ведь для того чтобы заглянуть в душу поэта, достаточно было прочитать хотя бы эти строки:


И грянул гром, огромный гром,
В лохмотьях туч стонало небо,
Мы шли под проливным дождем,
В бушлаты спрятав пайки хлеба.


Мы шли угрюмо на объект
По коридору без конвоя.
И выйти значило из строя ¬
Проститься с лучшей из планет.


И вдруг на маленьком пригорке,
Не опуская мокрых глаз,
Возникла женщина, упреком
Пронзая каждого из нас.


Откуда в непогодь такую
Как призрак женщина взялась?
И каждый вспомнил мать родную,
Притих народец, мат угас.


И я ушанку сдвинул на нос
От взора, полного обид,
И никому не показалось,
Что это Родина глядит...


Такой поэт был неудобен. Действительно, зачем нужен человек, чьё творчество будет мешать благолепию ухоженной, лоснящейся совести некоторых чиновников. Тугель, как никто прочувствовал это на себе:


Вот чистый лист, а ты - рецидивист.
В Поэзии тебя лишь не хватало.
Такого не потребуют на "бис" –
Скорее, отмахнутся от скандала…


В то время, когда у нас в Таразе малоимущим раздавалось бесплатное жильё, никто из властьимущих не вспомнил о поэте, который никогда не состоял в союзе писателей, но который был и остается любимым поэтом простыми людьми, знающими его творчество. Нет, он не просил для себя дармового жилья, он вообще никогда ничего не просил. А ведь мы писали о том, что Тугель Ахметов живет на пятом этаже и ему очень тяжело при его астме в течение около получаса подниматься в квартиру. Он всегда мечтал поменять её хотя бы на второй этаж, но, увы… Очень хочется надеяться, что наши власти хотя бы отдадут последний долг поэту, позаботившись о его семье: жене и детях-студентах.
Тугель Ахметов чувствовал приближение смерти и не задолго до кончины
вспоминал одно из своих стихотворений:

Я отойду без агоний.
Я отойду не на дне.
Песней домбры иль гармонии
Вспомните вы обо мне…


Смерть Тугеля Ахметова для нашего города – это как в свое время кончина Владимира Высоцкого для Советского Союза. Для одних это невосполнимая утрата, для других – избавление. Одни никогда не смогут заполнить появившуюся пустоту, другие вздохнут свободно. Вздохнут свободно те, кто пытается (именно пытается) писать стихи и любит себя стукнуть в грудь с важной репликой: «Я – Поэт», но на самом деле дальше банального рифмоплетства уйти не могут. Тугель из тех поэтов, которые не дают спокойно спать таким вот псевдопоэтам. Ведь они, несмотря на свою кичливость, понимают, что пока у нас есть такие мастера пера, как Ахметов, им всегда придётся оставаться в тени, на задворках поэзии, и никакие зеленые штаны не помогут выделиться из этой убогой массы.


Альпинистский клуб «Карта» и литературное объединение «Оазис», членом которого был и есть Тугель Ахметов, готовились в минувшие дни к проведению вечера памяти, посвященного В. Высоцкому и В. Шукшину. Но трагическое обстоятельство внесло свои коррективы. Концерт, который состоялся на летней сцене парка им. Т. Рыскулова в минувшее воскресенье, начался с песен, написанных на стихи Тугеля Ахметова. Поэтами читались и стихи самого Тугеля, и стихи, посвященные его памяти. И как бы мне не было неприятно, но я должен высказать всё, что накипело, ибо правда, за которую бился поэт на протяжении всей жизни, налагает ответственность. Тугель Ахметов прекрасно знал и понимал, что после кончины настоящего поэта (как было в случае с Владимиром Высоцким) наряду с теми, кто искренне любил и уважал творчество поэта и самого автора, всегда будет армия тех, кто использует подобное мероприятие, чтобы самополюбоваться. Для этих людей вечер памяти – праздник. Здесь они могут выйти на сцену, смело назваться другом поэта и погреться в лучах чужой славы. Они точно знают, что их не выкинут со сцены за ту чушь, которую они начинают нести, не надают тумаков – никто не станет устраивать подобное в такой печальный день. Очень горько, что не миновала сия участь и этого концерта, но присутствие такового факта лишний раз говорит о том, что мы потеряли не простого человека. А на их самодовольное, нахальное выступление со сцены ещё при жизни ответил сам Тугель:


Напрасно строитесь в «фаланги» –
Я защищен со всех сторон:
В тылу семья, друзья по флангам,
А впереди стихов кордон.


И простит меня читатель за ещё один камень, который я брошу в огород наших журналистов, большинство из которых хорошо знали поэта при жизни, которые видели его писательскую силу, восхищались его талантом, но не посчитали нужным почтить память поэта хотя бы своим присутствием, не говоря уже о чем-то большем. А может тут кроется другая причина? Поэта не любили власти, а многим из журналистов хочется благополучно собирать крошки с их стола. К этому примешивается ещё и тот факт, что некоторые из них как раз и есть те люди, которые «пытаются» быть поэтами. Да бог с ними, не о них речь, в конце концов. Тугель Ахметов навсегда останется в светлой памяти тех, кто подобно ему не боится говорить и писать правду. Теперь, когда не стало поэта, острее всего чувствуешь перед ним вину за то, что мы позволили ему вдохновиться на эти строки:


Не люблю, ненавижу, не знаю,
Как мне быть, когда я одинок,
Не стучится никто, окликая,
Телефон проглотил свой звонок.


То лежу, то шаги отмеряю,
То мечусь, словно загнанный зверь.
Не люблю, ненавижу, не знаю…
Постучитесь же кто-нибудь в дверь!..



Другие статьи в литературном дневнике:

  • 03.12.2007. Чтобы помнили