Война не по телевизору

Пожалуй, впервые за очень большой промежуток времени мне действительно страшно. У нас идет война. И она совсем не такая, какой ее можно увидеть по ящику. Вся эта Ливия, Сирия, Ирак всегда казались чем-то очень далеким, чем -то таким, что с тобой никогда и ни за что не случится. Теперь за моими окнами и Чечня, и Палестина и Приднестровье… До последнего казалось, что всё пройдет стороной, и даже тогда, когда город практически опустел, мы не поддавались панике и продолжали жить обычной жизнью. Но когда ночью совсем рядом с домом прозвучал взрыв, на утро мы собрались и уехали. Три дня назад мы выбирались из Донецка через Славянск. Увиденное не просто поразило, оно просто что-то заморозило внутри так, что даже невозможно было плакать. Мы просто проезжали блокпост за блокпостом – огромное количество военных, тяжелой техники, печально известные установки «Град», направленные в сторону города, на обочинах сгоревшие танки, расстрелянные машины… В небольших палаточных городках вдоль посадок тощие вояки, уныло развешивающие на веревках стиранные трусы. И холёные, экипированные до зубов бобры, всем своим видом показывающие, что они хозяева жизни. Прямой угрозы нет. Никто не тычет в висок автомат и не укладывает рожей в пыль, но в воздухе висит напряжение, когда проходишь очередной досмотр. «Откуда?», «с какой целью в Славянск? », «откройте багажник», «откройте бардачок», «покажите запаску»… Один вояка даже поинтересовался, наш ли это ребенок (мы вывозили сына. Ваньке всего 2 месяца). Видимо, бытует мнение, что донецкие могут вывозить исключительно чужих детей. Ну да… Наверное именно в сторону Российской Федерации и именно на органы… Тупые, изнуряющие, бесконечные вопросы. На каждом блокпосту стоим от 5-ти до 30-ти минут. А их десятки. По дороге всё что вижу зачем-то снимаю телефоном. Наверное, чтобы по приезду пересмотреть и убедиться, что это не приснилось. На блокпосту ДНР на Ясиноватском посту стоит изрешеченная пулями машина МЧС. Возле нее огромная лужа запекшейся крови, будто там резали свиней. В луже торчат какие-то стоптанные ботинки и камуфляжная кепка. На Очеретино взорван мост с проходившим по нему товарным составом. Громадная цистерна просто повисла в воздухе на двух вагонах, которые так и остались стоять на двух оставшихся половинах моста. Проезжать машиной нужно под ней. Иначе никак. Иначе – в объезд 20 км. По пыли и жаре. Поток машин двигается медленно, впереди начинаются блокпосты Нацгвардии, контроль документов. Под цистерной стоим пару минут. Дует сильный ветер и наверху постоянно что-то скрипит. В любой момент цистерна может похоронить под собой машину, проезжающую под ней. И почему в такие моменты так сильно тянется время?.. Страшное пекло, но кондиционер в машине включать нельзя, Ванька может простудиться. Прошли контроль. Это был один из немногих постов, где, увидев ребенка, не стали даже досматривать багажник. Дальше 10 км пути и снова блокпосты. Краматорск видим только со стороны дороги. Там, где проезжаем, всё относительно цело. Кое- где стоят магазины, с изрешеченными пулями витринами, и несколько домов без стекол. На выезде из Краматорска растянут пафосный баннер – «Спасибо украинской армии за освобождение Краматорска». Гигантское сооружение в виде названия города «Краматорск» при выезде из города свежевыкрашенно в желто-голубые цвета. Новое веяние – взятые города окрашивать цветами флага. Дружковка на общем фоне выглядит совсем благополучной, будто ничего и не было… В Славянске просто перехватывает дыхание от ужаса. Увиденное, скорее, напоминает декорации из «Сталкера» или прямой репортаж из Припяти. Огромное, просто громадное количество разрушенных жилых домов. Они стоят без стекол и оконных рам, с обрушившимися козырьками над подъездами. Особенно запомнилось два дома. Один маленький, частный старушечий домишко. Среди груды шифера, обломков кирпича и мебели стоят три стены, на внутренней части одной из них висит красный, жизнерадостный ковер. Возле дома раскуроченная собачья будка, возле которой на цепи лежит мертвая собака, раздувшаяся на солнцепеке. Второй дом – трех подъездная пятиэтажка в самом центре города. Стекла есть только в нескольких окнах. На улице перед подъездом на уцелевшей скамейке сидят две бабушки. Вторая скамейка придавлена повалившимся тополем. В проеме вырванного балконного блока на втором этаже стоит мужик в трениках и майке с кружкой в руках и просто смотрит через зияющую дыру в стене, будто из окна гостиницы на набережную Ялты. Третьего подъезда в этом доме просто нет. Квартиры сложились с пятого по второй этаж как сломанные вафли… В этой части города нет электричества. На мосту оборванные провода висят, как макароны. А дальше по обочинам окопы, укрепления, блендажи, бесчисленные мешки с песком и сожженные автомобили. Напротив автобусной остановки стоит не догоревший грузовик. Над ним рекламный щит с ободранной рекламой. Поверх нее черной краской из баллончика надпись «Славянск – город герой». Надпись зачеркнута, красной краской и исправлена на «Путин – *уйло». На выезде из Славянска самые видимые разрушения, самый жесткий контроль и самые отборные вояки. В городе орудуют мародёры. В центре города в 40-ка % окон нет стекол. Все уцелевшие либо те, которые были заклеены крест -накрест скотчем, либо в пластиковых стеклопакетах. То, что в городе нет людей- враньё! Люди есть. Их мало, но они есть. Большинству людей просто некуда ехать, даже под угрозой уничтожения. Многие из них продолжают жить в своих полуразрушенных домах без света, воды и газа.
… Нас с Ванечкой приютили у себя мои друзья в курортном городишке под Славянском. Боёв здесь не было. Первые два дня нашего нахождения здесь было слышно, как бомбили Северск – город неподалёку. Там живет брат моего мужа. В ходе бомбежки в его доме сорвало крышу и вырвало металлические ворота. Но сам он остался жив. Два дня не выходил на связь, когда взорвали вышки мобильного оператора. Потом, слава Богу, нашелся. У меня не хватит ни сил, ни времени, чтобы написать как и кто пострадал из моих знакомых. Новости, которые ко мне стекаются из разных уголков Донецкой области и окраин Донецка доводят до исступления. Милиции, ГАИ, прокуратуры, налоговой, госадминистрации и прочих органов местного самоуправления в городе уже нет. Все службы перенесены в Мариуполь.
Я по нескольку раз в день звоню маме, иногда срываюсь и начинаю реветь ей в трубку. Родители, бабушка, сестра и моя кошка остались в Донецке. Муж сегодня оставил нас здесь, у принимающей стороны, и уехал на службу в ныне освобожденный Мариуполь , чтобы его не записали в предатели Родины и не люстрировали, как это сейчас модно говорить. Я очень надеюсь, что оттуда он вернется с подписанным рапортом на увольнение. Иначе я просто сойду с ума от отчаяния.
Вчера, когда я наконец-то укачала Ванюшку, сидела над ним и вспоминала несколько предыдущих лет. Несмотря на то, что все были живы, здоровы и вокруг был мир, всё равно находились поводы для недовольств. Сейчас они кажутся просто смехотворными… За последний год из жизни ушло двое близких людей, мы фактически остались без работы, болеет папа, началась война… Сейчас есть вероятность, что нам просто некуда будет вернуться обратно… Ужасно хочется обнять маму… И больше всего на свете я боюсь, что случиться что-то страшное, в результате чего обнимать будет уже некого…
К чему я всё это пишу? Если Вы читаете эту запись , просто знайте, что всегда может быть что-то хуже маленькой зарплаты, неразделенной любви или выпавшей из зуба пломбы. В любой момент вся жизнь может развалиться и рухнуть, как карточный домик. Поэтому не гневите Бога своими недовольствами и мелкими жалобами, а просто, если это возможно, подойдите и обнимите свою маму. Прямо сейчас.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.07.2014. Самое необходимое
• 15.07.2014. Война не по телевизору