Рецензии на произведение «Моя книга Своим чередом»

Рецензия на «Моя книга Своим чередом» (Элла Крылова)

Дорогая Элла, поздравляю с Новым Годом и приближающимся Рождеством!
От всего сердца желаю как можно больше радостей и как можно меньше бед и напастей.
Пусть не покинут Вас Христос, и Будда, и Ангел- хранитель.
И вот таких стихов желаю как можно больше…
***
Бокал из оникса – медуза,
танцует люстрою в окне,
Как если бы в морской волне,
но с морем больше нет союза.

За что любила – разлюбила:
за беспредельность, - моря даль.
…На берегу цветёт миндаль,
Ван Гога хрупкие белила.

P.S. Однажды Валерий Брюсов сказал Надежде Тэффи (Лохвицкой): "За это стихотворение Вам можно было бы позволить всё…" (на самом деле он сказал много жестче, но повторять это грех). Речь шла о «Он ночью приплывёт на чёрных парусах…»). Иногда мне приходят в голову подобные мысли, когда перечитываю Ваши стихи, особенно юношеские.

Людмила Скребнева   01.01.2022 19:51   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Моя книга Своим чередом» (Элла Крылова)

Александр Балтин

КОСМИЧЕСКИЕ ГРОЗДИ Э. КРЫЛОВОЙ-ГРЕМЯКА

Самое пёстрое – куда там радуге! – неистово - но и спокойно - цветное время нашего бытования в недрах вращения юлы юдоли – осень; осень, предлагающая свои знамена, чьё великолепие отзывает шатрами и волшебными тканями вещей Византии: навсегда ушедшей, вечно остающейся с нами; роскошь каждого листка-звезды – и рост их сияний: до мистических Стожар:

Дремучей осени пожар,
и в небе полыхает пламя,
как развеваемое знамя,
и долетает до Стожар.

Падучей осени листва
для писанины не годится.
И стонут, улетая, птицы.
А я была во всём права.

Поэт всегда прав: даже когда заблуждается; поэт прав силою своего дара, верностью единственно возможных слов, балансом красоты и смысла: тем балансом, который так редок на земле.
Элла Крылова-Гремяка, чувствуя природу сердцем сердца, алхимической субстанцией собственного дара, создаёт картины яркие и метафизические одновременно: тут – своего рода – цветная метафизика, когда необыкновенные словесные взмывы отвечают тугой грозди земных цветов – со всеми оттенками; а может быть, тяготеют к спектру запредельности: к тем реалиям световой насыщенности, которую мы не встречаем во время земного странствия.
Путь поэта – путь развития души: не смотря на всю физиологичность жизни, на всю чудовищную материальность, в какую, как в жидкий горячий воск (когда не свинец) всё плотнее и плотнее погружается человечество.
Янтарь ощущений мерцает многослойно, таинственно раскрываясь в поэзии поэта:
Янтарная осенняя аллея –
не комнатушка Царского Села, –
повсюду анфилады возвела,
и клён стоит, жалея и алея.

Жалея тех, кто улететь не смог
со стаей журавлиной, лебединой.
Расцвет и увядание едины,
когда за пятьдесят, о, мой сурок.

Необычно антропоморфическое восприятие тополя, где сходятся в одной точке «жалея и алея», где жалость раскрывается естественно и мистически, и чувство полёта, сообщаемое стихотворением читающему, как сильно наполненные тугим ветром белые, прекрасные паруса…
…поэзия – наинадёжный способ полёта, пусть ноги и связаны бесконечною силою закона земного притяжения.
Лёгкость и вещность совмещают произведения Крыловой-Гремяка; ажурность и тяжёлую интеллектуальную насыщенность.
…дымчато возникает Исландия: как вариант мечты о форме рая: при чём данного здесь, на земле, где приходится чувствовать так много – будучи поэтом – особенно во времена всеобщего технологического примитива, когда, кажется, реальность задалась целью опровергнуть: Не хлебом единым…
Хлебом, только хлебом, ради хлеба – то бишь инстинктами и рефлексами: так в основном стремятся жить современные люди, и поэт вынужденно противостоит сему:
В Исландию уехать бы, где эльфы
на попеченье власти. Ну, а здесь
не разобрать, где гибеллины, гвельфы
и гоблины. Нема благая весть.

Почтовый ящик сглатывает письма,
но их переварить – напрасный труд.
И в чёрный оникс превратился пруд,
и хочется покоя, а не истин.

Красотою необычности вспыхивает чёрный оникс, делающийся водой; и покой, перевешивающий гири истин, логичен, как сокровенное желание.
…сущность бытия котов и кошек остаётся за бортами человеческого понимание, но картины, исполняемые поэтом, сочетающие живопись и музыку, метафизику и оттенки быта, убеждают в правоте египтян, возводивших кошек в божественное достоинство:

БЕТТИ

Твои глаза – янтарь и мёд,
ты – златоокая принцесса,
Там – опера, здесь служат мессу
за августейший твой приход.

И брат Борис пленён тобой –
вылизывает ушки, лапки.
Другим поклонникам – отбой,
и не нужны авто и тряпки.

Резкий угол отчаяния, рассекающий стихи, понятен, если учесть личную драму Крыловой-Гремяка: смерть любимого супруга; но и отчаяние вписано в эстетическое пространство: сильно и…светло:

Ветер кроны рвёт на куски,
поднимает ввысь голубей.
Слишком много опавшей листвы-тоски,
а в стакане – море скорбей.

Надвигается шторм, что нестрашен нам,
пурпур крови давно штормит.
Ветер союз наш рассёк пополам.
Звон, зияние, плач Аонид.

Звук З играет, вибрируя нервной струной, и плач Аонид противоречит избыточной технологичности предложенной нам яви.
Интересно проскальзывают ленточки и волокна иронии: интеллектуальной, и в то же время такой бытовой: Крылова-Гремяка часто совмещает полюса:

И вновь в компании мужчин,
безденежных, поскольку русских.
На губы лёг коралл-кармин,
и хороша я в джинсах узких.

Ценю я орган из двух букв.
Не догадались? Ум, конечно!
И, как, треща, растёт бамбук,
я матерюсь чистосердечно.

Мощный бамбук мировой культуры прорастает сквозь стихи поэта, вызывая ассоциации с Древним Египтом, уходя в христианские пространства, где и Вергилий не означил все круги, и чукотский мотив одет снежным своеобразием:

Больше кругов в аду, чем провёл Вергилий.
Яд во плоти королевских лилий,
василеостровских в чахотке линий.
А на Чукотке младенцы спят,

водки хлебнув из слепой бутыли.
На достоевщине разбудили
Герцена. Свят, свят, свят!

Космос колышется над бездной; бездна заполняется поэзией; всё взаимопроникающе, туго связано: и зреют и зреют новые грозди поэзии Эллы Крыловой-Гремяка: зреют, украшая собой космические дали.
1 ноября 2021

Элла Крылова   06.11.2021 13:33   •   Заявить о нарушении