Рецензии на произведение «Мама! Кто там доски ломает и давит...»

Спасибо, Галя!

Спустя почти год в 1942-м, когда немцы снова взяли Ростов в июле и убивали там людей до 14 февраля 1943 г. (до дня освобождения Ростова спустя 12 дней после капитуляции окружённых немцев под Сталинградом), в частности, свыше 29 тысяч евреев за городом у Ботанического сада в Змиёвской балке (овраге). После взятия Ростова они от жадности фюрера разделились на два "потока»: часть с Паулюсом пошла на Сталинград, а часть на Минводы и далее на Северный Кавказ (их наши остановили в Ингушетии). Этим разделением они ослабили себя и не смогли взять Сталинград и перейти Волгу. По той же причине их разбили и на Северном Кавказе. Так вот осенью 1942 года они подошли к Минводам. Наши войска уже бросили город и отступили. Работал только аэродром, а на нём отряд пилотов, включая моего папу. Чекисты заставляли его без отдыха летать в окрестные городки, как то: Железноводск, Пятигорск и другие, и вывозить оттуда чекистов, которым было положено эвакуироваться последними. Только он умел сесть на любой небольшой площажке. Поэтому отец не имел никакой возможности вывезти нас из Минвод, хотя мы уже 4 дня ждали его под копной сена на краю лётного поля. Другие семьи эвакуировали их отцы. Если бы пришли немцы, они расстреляли бы нас на месте - маму бабушку и троих мальчиков. Вот это было страшней гибели от бомб или крупнокалиберных пуль "мессершмиттов" в Минводах 24 октября 1941 года. Отец с высоты полёта уже видел между гор немецкие танки. И он сказал чекистам: "Можете меня расстрелять, но я больше не полечу за вашими коллегами, так как немцы расстреляют всю мою семью, которая сидит под копной, если я её не вывезу". Те ответили: "Ну, зачем же - "расстрелять, товарищ Ковалёв?! Ещё раз слетайте за нашими, а ночью вывозите семью". И в полвторого ночи он вывез нас с ещё двумя семьями лётчиков, перегрузив небольшой одномоторный пассажирский самолётик К-5 (его конструктор Калинин был расстрелян Сталиным перед войной!), и смог оторваться от земли только после второго разбега. От рёва мотора проснулся главный чекист и выбежал их комнаты в кальсонах, но при оружии(!). Он ворвался к спящим лётчикам и закричал: "Спасайся, кто как может! Немецкие танки - на лётном поле!" Лётчики вслушались и сказали, что это взлетел Ковалёв! Они умели по звуку мотора определять, чей из их товарищей самолет летит. А потому расхохотались. Начальник аэропорта, которого этот чекист всё время пугал расстрелом "за невыполнение", теперь схватил этого негодяя за грудки и сказал, что теперь он доложит о том, что тот поднял панику на фронте (а за неё - расстрел!). Чекист пал на колени и вымолил прощение, и больше не придирался к начальнику порта. А папа со вторым пилотом летели "бреющим полётом", то есть над самой землёй, так что мне казалось, что самолёт заденет трубу хаты или тополь. Я вскрикивал: "Труба!.. Дерево!", но мама объяснила мне, что папа летит выше труб и верхушек деревьев. При таком низком полёте да ещё и в темноте "мессершмиттам" было трудно заметить нас. Папа был вообще мастер полётов и ни разу не разбил ни одного самолёта. Так, в полседьмого утра, когда уже засветало, мы приземлились в Махачкале. А когда заправились бензином, полетели в Баку, а затем в Тбилиси (тогдашние самолёты не могли летать даже через перевал Кавказского хребта). Туда был послан отец на новое место дислоцирования. Оттуда он сразу же вновь улетел на фронт. А мы сидели в офицерской столовой, и никто не давал нам есть. Там я впервые почувствовал муки голода. Официантка бегала к столу офицера и резво обхаживала его, пока к своему позору не уронила и не разбила тарелку с макаронами с котлетой. Стала униженно убирать пол. Наконец мама, наша скромная мама, не вытерпела и пригрозила чуть ли не матом, что её муж - фронтовик, перенесший тяжёлое ранение под Ленинградом, а они тыловые крысы, и она с мужем добьётся, что их всех отправят на передовую. Нам немедленно принесли тарелки с перловой кашей, которая мне показалась ужасно вкусной. Раньше я её никогда не ел, так как дома, в семье лётчика, была еда получше. Вот так мы были спасены от немцев и от голода.

Спасибо за высокую оценку моего стихотворения 1972 года, которое, как мне тогда внушили "знатоки" и друзья, было "неудачным". Вот только теперь я оценил эту вещь и многие другие свои ранние стихи, которые теперь публикую.

С поклоном,
Ваш Константин.

Константин Фёдорович Ковалёв   28.10.2018 02:11   Заявить о нарушении

Спасибо, дорогой Константин!… Вы написали замечательный рассказ мне в ответ, прочитала и воспомнилось своё о той войне - папа мой ушёл добровольцем на фронт ( вся их студенческая группа со второго курса института), ему было 20 лет. Сначала был в десантном отряде под Минском ( взрывали жел дороги), потом с пехотой дошёл до Праги... в нашей семье воевали все, кто нА фронте, кто в тылу...папин брат Борис пропал без вести в битве за Москву... бабушка, после освобождения Смоленска
Была директором детского дома и т д...
Ещё раз благодарю Вас!… с нежностью и любовью к Вашему творчеству, Галя

Галина Абделазиз   28.10.2018 12:59   Заявить о нарушении

Огромное спасибо, Владимир, за верные слова о том, что ТАКОЕ надо пережить!

Недаром я, написав это стихотворение в 1972 году, опубликовал его впервые только сейчас. Не посылал никогда в печать и, прочитав лишь нескольким "знатокам", которые остались к нему равнодушными, поверил, что стихотворение слабое (тогда я ещё слишком доверял чужим оценкам моих стихов), и держал его в своём архиве (я не уничтожаю даже самые плохие стихи).

А теперь я понял то, что увидели и Вы (а потому и опубликовал его здесь): представить такое мои близкие и знакомые, которые были моложе меня, не могли, а потому и не тронуло их стихотворение. А я тогда думал, что дело в том, что я написал его необычным для меня "рубленым" стихом. Но мне он справедливо показался подходящим потому, что "разрубыванию" в тот момент подвергался весь свет: небо - вражьими самолётами, а земля и люди - бомбами и пулемётами.

Спасибо Вам за Ваш поклон погибшим.
С истинным уважением,
Константин.

Константин Фёдорович Ковалёв   27.10.2018 20:05   Заявить о нарушении

Константин Фёдорович, а, по моему, то, что Вы называете "рубленым", как нельзя лучше подходит для описания впечатлений ребёнка от этого ужаса. Слабый стих? Ничего себе слабый, если даже меня, видевшего войну только в кино, пробрало насквозь!

Владимир Павлов 10   27.10.2018 21:12   Заявить о нарушении

Вот именно: "рубленый" стих как раз подходит к изображению мира, разрываемого бомбами на куски. Вы правы, Владимир.
И я это понимал и тогда, когда писал это стихотворение. Но оно не дошло до тех, кто меня окружали в жизни и любили мои почти все "гладкие" (написанные классическим стихом) стихотворения. А я тогда, в 1972 году, начав писать профессионально, сам ещё не надеялся на свою оценку сочинённого, словно начинающий поэт. И теперь я, конечно, интересуюсь мнением других людей, понимающих поэзию, но обычно остаюсь при своём мнении.

Константин Фёдорович Ковалёв   28.10.2018 13:27   Заявить о нарушении

Дорогая Сарочка, Свет Рубиновый!

Я этот свет воистину увидел на Твоей новой фотографии и сам ничего не придумал, как принято у поэтов.

Сарочка, я это стихотворение держал 56 лет в своём архиве для забракованных стихов. Оно написано необычным для меня "рубленым" стихом. В русской поэзии он появился только в ХХ веке у Маяковского и частично у Есенина. Только Маяковский выделял места разрыва стиха (строки) "лесенкой". А вообще им часто пользовался Гейне (которого я перечитал неоднажды на немецком языке), так как такой ритм свойственнен немецким языку и народной поэзии. Я сам после многих проб стал писать всё же русским классическим гладким стихом, так как там мне удобней видеть, гармонична ли строка или нет.

Но это стихотворение я написал специально стихом, разорванным как бы на кровавые куски, что я позже заметил, когда я увидал иллюстрацию с картины Пабло ПикАсо "Разрушение Герники". Это как бы разрушение мира, созданного Богом.

Однако моя тогдашняя жена и друзья не восприняли такую форму этого стихотворения, да и содержание их, возможно, глубоко не тронуло. Я тогда ещё чересчур прислушивался ко мнению посторонних (прежней жены и знакомых) о моих стихах, а потому отправил это стихотворение в свой "запасник", как неудачное. Но вот теперь я пересмотрел свои ранние стихи и нашёл многие отличными, в том числе и это. И публикую их. И всё же Твоё понимание этого стихотворения выше моего понимания. Потрясающе пишешь Ты о Богородице, в образе русской бабы рожающей во время бомбёжки нового Христа!.. Такой чудесный образ мне никогда не мог бы прийти в голову! Наверное, это у
Тебя не просто результат поэтического воображения, а Прозрение! Ведь Ты же Пророчица, в чём я неоднократно убедился!

Спасибо Тебе, Прекрасная и Премудрая!
Жди меня со скорым визитом!

Обнимаю,
Твой Костя Хрустальный.

Константин Фёдорович Ковалёв   27.10.2018 19:18   Заявить о нарушении

Я ошибся, написав: "...я это стихотворение держал 56 лет в своём архиве...".
Правильно: "...я это стихотворение держал 46 лет в своём архиве...".
То есть (1972-2018 гг.).

В математике я всегда был слаб(!).

Константин Фёдорович Ковалёв   28.10.2018 13:17   Заявить о нарушении

Лишь бы только апостол Пётр у райских врат не наложил бы санкции на эти пропуска,
Тогда бы и любителям райской жизни пришлось бы гореть в пламени адском на земле,

Спасибо, Елена!

Константин Фёдорович Ковалёв   27.10.2018 18:41   Заявить о нарушении

Светлана!

Это стихотворение я тоже давно забраковал потому, что никто никак не воспринял это стихотворение явно из-за его необычной для меня формы: оно написано не "гладким" классическим стихом, а рубленым, как часто писал Гейне (но в его случае это было свойственно ритмике немецкого языка и народной поэзии), и Маяковский, чьё новаторство заключалось в том, что он уже существовавший рубленый стих (даже у Есенина) стал располагать "лесенкой". Я вместо лесенки поставил много тире в местах "рубки" строки, хотя правила пунктуации это возбраняют. Такая форма была у меня не экспериментом, а изображением прежде гармоничного мира разорванного на негормоничные кровавые куски, что я позже обнаружил и на картине Пабло ПикАсо (так правильно по-испански, а "ПикассО" его назвали во Франции) "Разрушение Герники". Но ни мои вторая и гораздо позже третья жена, ни друзья совершенно не прочувствовали этого стихотворения (возможно, потому, что их с бреющего полёта не расстреливали "мессершмитты" из крупнокалиберных пулемётов и не бомбили при этом), и я его не вставил ни в первую, ни во вторую свои книги стихов, а гораздо ранее отправил в архив как "неудачный эксперимент".

Я умею писать рублеными стихами, но стал писать "гладкими", потому что при дисгармонии "рубки" мне трудно определить, хорошо ли я написал. Гармония классической строки дисциплинирует и заставляет за "рубкой" прятать разные огрехи.

Как Вы правы! Политики легко жонглируют словом война, ибо надеются "покаявшись, оказаться в случае атомной войны в "раю", то есть в глубочайших бункерах (которые скорее по их местоположению соответствуют аду, в котором воинственным господам, как "своим" не будет плохо!) и отсидеться там, пока на поверхности земли будут гореть воистину в адском пламени миллионы невинных простые люди! И пенсии не нужно будет им платить!..

Спасибо за солидарность!
С уважением,
Ваш Константин.

Константин Фёдорович Ковалёв   27.10.2018 18:38   Заявить о нарушении