Рецензии на произведение «Милый мой далеко»

Рецензия на «Милый мой далеко» (Нюша Снегурская)

Нюша, дорогая, я просто не в силах написать тебе столько, сколко Иван Рогожин. У меня просто НЕТ такого словарного запаса. Прости. Я скажу лишь, что придёт Он, милая Нюша, к тебе. Обязательно придёт, дорогая. Жди его. Я знаю, ты умеешь ждать. Храни тя Господь, милая.
с теплом,

Снежинский   15.12.2009 16:01   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Милый мой далеко» (Нюша Снегурская)

Нечто о фольклоре.
.
Было это в те прошловековые интересные года, когда люди чего-то ещё боялись. Да и надо людишек иногда чем-нибудь пугнуть.
Работал в одной строительной артели славный такой мужчина, в полном расцвете сил. Пожилой, уверенный с удивительным чувством юмора. А строительный фольклор знал…. Дока. Во, как знал! Без этого на стройке не шага. Народ доходчивые объяснения любит.
Сидит он в конторе своей, поутрянке, и смотрит со второго этажа, озирая соколиным глазом окрестности. А перед входом в здание куча песка, почти до половины высоты входную дверь загораживает. Около кучи бульдозер стоит, а около механизма знаменитый, незаменимый Евграф Петрович пузцо чешет, может от раздумий, аль какой иностранной болезни, под своей блестящей одеждой. Крутится, в общем, человек, при исполнении. Не шибко так, то в носу ковырнет, то гусеницу ногой потыкает. Не спустила ли? Мало чего…
Смотрит начальник, ба-а… - комиссия идет. Оттуда, с самого верха. Заворготделом с агромадной “папулей”, в своей шляпе, и при… галстуке; больше при нём ничего вроде более заметного – не заметно. Шляпа, галстук и папка. А за ним - две симпатичные женщины. И тоже оттуда… - из поднебесья.
Красавицы всегда – дело известное; заметнее - ближе к небесам.
Видит такую картину хозяин и дивится: срочное дело – если через кучу песка полезли. Свои-то ничего, привыкли, не по асфальту же им ходить.
Заходит такая, страшно сказать, представительная комиссия, в дверь. Шляпа и две симпатулечки. Сразу же «быка за рога». А надо предварить, что в артели этой работало семь женщин – пятеро в конторе (как обычно), одна – завскладом и ещё одна на бетонном узле (куда ещё наших, дорогих?).
-Ну вот, дорогой наш, Олег свет, Алексеевич, - дверь плотненько так прикрыли.- Будем добровольно признаваться…в содеянном. Жалобка тут по нашим каналам на вас. Анонимная! Не интеллигентно вы с женщинами обращаетесь, антигуманно. Фольклором архаично-былинным увлекаетесь, что и не понятен многим, и отрицательно сказывается на производительности комтруда…. Давай ответ держи!
У нашего начальника глаза на лоб: “ Как? Когда? Кого?” И культурненько так:
- Заблуждаетесь, дорогие братья и сёстры. Не был. Не участвовал! Не делал!!
Отбояривается – оборону крепко держит. Да не на тех напал. Главное, день обаятельный, летний, солнечный с ленцой. Отдыхательно-купательный день хочет представительной комиссии испортить. Не на тех напал!
Вышли в бухгалтерию. Там все в один голос:
-Что вы? Нет, никогда, всегда самое лучшее обращение. Образное, доходчивое, хоть в толковый, его же начальственного имени, словарь записывай.
А начальник нет, нет: и в окно, в форточку выглянет, наверное, на Евграфа Петровича любуется. На его умственно-благородную работу и блестящий костюм а-ля Франсе – русфуфайка. Уставился, потому что сейчас высокой комиссии апартамент покидать: на склад, и на бетонный узел маршрутить. И говорит свет-начальник в форточку ласково:
- Евграф Петрович, будьте любезны, заведите бульдозер и разровняйте, пожалуйста, песочек при входе.
Бульдозерист аж присел и на небо озирается; откуда, мол, такая ангельская речь истекает.
Но опомнился, виду не подал, рукой отмахнулся, затылок почесал и опять траки пихать начал.
Выходит высокая комиссия, с подозреваемым. Куча лежит, трактор стоит, тракторист, в блестящей одежде, в глубокой задумчивости пребывает, в носу ковыряет. Начальник к нему:
- Петрович, заведи бульдозер, разровняй, пожалуйста, песок.
Бульдозерист резво обошёл трактор, энергично пнул гусеницу и… задумался: больно уж смутило его слово волшебное, – пожалуйста. Подумать надо што к чево. Подозрительно всё это.
Перелезли проверяющие, и пошли дела свои высокоумственные исполнять: проверку учинять. Судить, чинить и царствовать. Сделали, возвращаются.
Трактор стоит, куча лежит, Евграф Петрович лоб дорасчёсывает. Хозяин сквозь зубы:
- Заведи трактор – поравняй кучу.… Хо…дить неприятно…
Зачем шеф последние слова сказал? Тракторист в кабину заглянул и затылок чесать стал. Дума его берёт. Почему – неприятно. Давно привыкли все, а привычка, как сказывают – вторая натура.
Комиссия тем же порядком в кабинет «переехала». Песочек повытряхивали, и сам председатель, что в «галсту-хе и при порх-фелях» с ехидцей так говорит:
- Извиняемся, дорогой наш, Олег Алексеевич. Запишем – сигнал неверный. Речь культурная, правильная. Можем судить, товарищи, по обращению с трактористом. Литературно, без излишеств.
Начальник опять в окно выглянул, на лице лучезарная улыбка появилась: все-таки приятно слышать…. приятное. Подписали бумагу о проверке. Ревизия в дверь, а начальник к форточке.
-Ты, "ёкорный бабай", если не столкнёшь е… нту г…ромадную кучу,- орёт незаменимому и уважаемому «Ев-Графу», - матку выверну к е… дрене Фене! С блестящей твоей кур… ткой вы… кину…!!!
Высокая комиссия присела и гусиный шаг вспомнила. Страх напал. Столь силён приказ и грозен
А за окном - ф-р-р-р … - трактор заработал. Он, Ев-граф, наконец, ясный-понятный приказ уловил. Миг - бульдозера-то… нема. Кучу, как «корова языком…». Пылюка стоит. Песочек ровненько так блестит. Лепота, да и только. Подумаешь – затруднительное дело нашли. Главное, своевременно и ясно-понятный приказ начальства получить.
- Ну, вот, - говорит начальник,- Проходите и ещё приходите, гости дорогие. Всегда, пожалуйста – навещайте. А то, что мы на стройке загибаем, так этого у нас нет. Это старорежимный пережиток – и не былина даже, а сказание. У нас, как в Армии, речь конкретна и коротка, иногда одними междометиями пользуемся. Народ наш строгий – разговоротворец, лишь настоящую - новейшую речь, понимает. Более того, – с полуслова.

Иван Рогожин   25.11.2009 21:42   •   Заявить о нарушении