двадцать четвертого

Когда
я узнала, что случилось с твоими джинсами
и сиротливо брошенной бритвою,
я подумала, глядя на себя в зеркало:
а ведь я не успела записаться к парикмахеру —
и вот она, седина снежная к Новому году.

Даже звонить не буду — там всё занято.
Девчонки молодые, хорошенькие:
любовь, корпоративы —
им всё ещё нужно, всего ещё хочется.
Схожу после Рождества,
пока побуду Снегурочкой.

И вспомнилось,
у меня ведь тоже были протёртые джинсы.
Раньше я их никогда не выкидывала,
а оставляла на случай дождей моросящих, поздних осенних,
когда ветрами сочтены все листья,
но последние крепятся,
не сдаются,
не падают.

В драных джинсах я ходила с собаками за реку —
в самое масло черночезёмное.
Возвращались домой грязные,
воняющие псиной, мокрые,
но счастливые.

Соседи мои здоровались, но про себя думали:
«Вот же она... Странная женщина»
«Сами вы такие» — отвечала я им мысленно.

И вся наша процессия продолжала шествовать
к воротам моего старого дома






п.с. написано под давлением
         предельной честности

п.с.п.с. жаль что было закрыто, когда я хотела зайти посмотреть,
              почему мир стал тише в сквере, когда начинался день,
               может тоже было бы что вспомнить














.