Чьи-то определения

Моим любимым, друзьям и детям
Желаю однообразные читать стихи,
Ведь наготове мнения неладных лиц,
Кто их убогими назвать посмеет.

Нам написали, что брат — в одной стране
И что работать на себя следует самим.
Уж сколько лет работаю,
А всё меньше сил!
А друзья поддержат, разделят
Из стран многих.

Нам написали, что эгоисты мы законченные.
Но счастье закончилось насмешкой,
Но одиночество свисает со слов "привет!".
Но поспешат назвать это:
"Нытьё",
"Обида детская" и
"Философствование".

Спешат назвать,
Ведь знают всегда больше:
Знают, как к тишине после вопроса
Жмётся их улыбка,
Знают,
Гневаясь, как ответить быстро
И повторяют это,
Обня;тые психозом.

Спешат сказать, как чуждо имя
Всего, что не прописано в банкнотах.
Но, спустя время, невмоготу...
Сдаться ли самим
Хоть тем, кто притворяется,
Хоть кто чужой?

Кто нарекает людей нервной системой,
Кто отчуждается, себя возвышая,
Кто угасает,
Не зная, греться с кем.
Мы все обмануты
И все мы лгали.

Кто обзывает чувства,
Хотел б их не иметь.
Кто отрицает вещи,
Чини;т много затрат.
Не всем выгодно, стояще оно, однако,
Не все и добровольно смогут
Подсиживать,
Обманывать.
Другие — зазывать, громить,
Третьим раздумия мешают.
Кто, кроме людей простых, поймёт,
Чего от нас хотели?
А где определенья чьи-то
Мешают правде?

И кто сейчас решителен, но в меру?
Чтоб указать спокойно и обдумать.
А кто сегодня не думает "за всех"?
Чтобы пакетом не душить, укрыв,
Близкую душу?

Вглядитесь в "счастье" повального смиренья
И вы увидите своих невзгод родство.
А раздосадованность есть напоминание,
Что мнение,
Что мнение на обстоятельство не умерло!

Нам нужны те,
Кто адекватно хочет мыслить:
Чтоб вывести, мешает что,
А что покоит силу.
И силу эту не в одиночества глушь тащить,
А зреть, что же страна способна сделать!

И наш пример велик — прадедов мы внуки.
Славяном иль поэтом в книжке
Многий может быть
И мы посмотрим, что он говорит:
Пишет для людей, как мы,
Иль пред рублём прислужничает.

04.12.25.