Мятежный генерал
Мужик был страшный — не по внешности, а по характеру. Авторитарный, прямой, рубил правду с трибуны, как шашкой. Командовал в Афгане и Чечне, вытащил солдат живыми из мясорубки.
А потом пошёл в Думу — и стал неудобен. Слишком много знал, слишком громко говорил.
Говорили, он готовит переворот. Он и не отрицал. Хотел «привести армию к власти, чтоб спасти страну от предательства». Так и говорил.
А потом — 3 июля 1998 года. Дача в Подмосковье. Один выстрел. И всё.
В его лице — эпохи проседь,
В глазах — афганская пыльца.
Он лишних слов в эфир не бросит,
Не снимет строгости с лица......
Простая речь, без позолоты,
Привычка к картам, а не к лжи.
Он цену знал солдатской роты
И самой неказистой ржи...........
Он видел всё: и грязь, и славу,
И как ломается металл.
Имел на правду он по праву
Одно лишь слово: «Я сказал».
И в смутный час, когда держава
Меняла флаги и богов,
Его солдатская застава
Стояла выше всех чинов..........
Не нужен был ни чин, ни орден,
Ни громких фраз парадный звон.
Он был по-своему свободен,
И этим был опасен он.............
И пусть история туманна,
И пусть молва о нём гремит,
В нём суть была проста, чеканна,
Как закалённый монолит.............
Рохлин Генерал. Взгляд усталый.
Советский генерал. И в том
Всё было сказано. Немало.
И всё закончилось потом..........
***
Свидетельство о публикации №125120103725
