Март

Прости меня.
Из года в год, в начале декабря, я подвожу итог.

Мы, не сводя счетов, закрыли — как следствие, закрытый наглухо порог определяет новых дней работу, где я веду подсчёт.

Прости меня, я слепнуть мог. С той пятницы и по субботу —  там между ними восемь;лет и двадцать дней. В часах не виден прок. Один и тот же сон на столько лет — он как диета. Вываренный суп, определивший новый срок. Один и тот же сон.
Ты снова здесь.
Я каждый год веду подсчёт, исписывая целый лист.
Прости меня. Всё сверху вниз.
Пора.

Далее — рассказ от заинтересованного лица.

Он выходил на улицу; за окном был март, снег растаял практически наполовину. Он закурил и позволил себе раскрыть глаза. Человек стоял над душой, как болезненная проказа.

«Прости меня»,;—;он писал на стекле, на запотевшем окне в пять утра. Слова, написанные наоборот, тенью прилипли к стене.

Незакрытый гештальт, словно чёрной дырой, расцарапал мясо внутри.

Острыми пальцами, как заточкой, ключом, Вы приоткрыли дверь. Прощён?

На пороге стоят Человек и март. Находившись в сегодняшнем дне, на глубоком дне, он ложился в пальто на кровать.
Засыпая, не спал во сне. В ботинках на босу ногу, с засохшей на них землёй, Человек возомнил себя с молоду кем;то, данным тебе.

Он ходил из угла в угол, образуя тем самым неведомые фигуры.
«Прости меня»,;—;словно мантру, Человек повторял. Он опять выходил, курил и в ярости всех прогонял. По ночам наблюдал всё тот же сон: наступал декабрь, он был прощён.

Вас ожидали так сильно, что можно было умереть с тоски. По восьмибалльной шкале;—;девять из;девяти.