Русский бриллиант. Эпилог. Хэппи-энд или типа-того

[Оглавление]
[http://stihi.ru/2025/11/05/8540]

Так и хочется написать, будто испытание очистило Алину, словно огонь в горниле. Что, вернувшись на лайнер, она бросилась в объятия Игоря и открыла в себе душу тонкого философа, пишущего мемуары о бренности бытия. Увы, жизнь – не роман, а социальные сети – не исповедальня. Это биржа, где травма торгуется по высшему курсу.

История развернулась с удручающей, но абсолютно предсказуемой логикой.

Едва ступив на палубу лайнера, Алина проделала путь не в душ, не в ресторан и уж тем более не к телефону, чтобы позвонить матери. Её маршрут был выверен точнее, чем курс корабля: к ближайшей розетке в медпункте, где она, дрожащими от нетерпения руками, воткнула зарядное устройство в свой воскресший айфон.

Пока медики ставили ей капельницы с витаминами, её пальцы лихорадочно танцевали по экрану. Родился пост. Кричащий, драматичный, идеально сбалансированный между недосказанностью и истерикой:

«Вы не поверите, через что мне пришлось пройти… Меня ЗАБЫЛИ. На необитаемом острове. Целую неделю я боролась за выживание. Обо всём расскажу позже, сейчас очень тяжело… Срочное обследование, капельницы. Я еле жива. Но я справилась. Я – сильная.»

Аудитория, разбуженная таким джекпотом из боли и гламура, отреагировала мгновенно. Слухи, как вирус, поползли по цифровым трубам. Самые живучие из них гласили, что бедную Алину троё мерзавцев-мужчин пытались склонить к ужасным вещам в обмен на еду и воду, но она, чистая и непорочная, предпочла голодную смерть потере достоинства. И ведь выжила! Сама научилась добывать пищу, разводить огонь! Героиня!

Правда, как обычно, была скучнее и нелицеприятнее, а потому – неинтересной. А вот легенда продавалась на ура. Аудитория выросла до миллиона подписчиков за месяц. Впервые в жизни Алина не накладывала тонны тонального крема и не выбирала выгодный ракурс. Напротив, она снимала себя без грима, с синяками под глазами, с обветренной и шелушащейся кожей. Это был её новый, «честный» контент. Страдание стало её главным брендом.

А «папик»? «Папик», впечатленный таким пиар-ходом и медийным весом своей ДОЧЕРИ (да, дочери, а не то что вы все подумали), встретил её в Москве без упрёков и с особо щедрым бюджетом – на «реабилитацию» в лучших клиниках и, разумеется, на заслуженный шоппинг.

…

Что до её соседей по несчастью? Их жизнь лишь приобрела легкий, циничный оттенок, как у хорошего виски. Они стали чуть мудрее, чуть менее доверчивы и чуть более ироничны по отношению к ударам судьбы.

Игорь, Ольга и Витя обменялись телефонами с тихим, взрослым пониманием: они связаны чем-то большим, чем случайное знакомство. Они делили кров и скудную пищу. Они видели друг друга на дне, а это кое-что да значит.

Телефона Алины в их записных книжках не было. Она даже не вспомнила, что неплохо бы обменяться контактами. Мало ли для чего в жизни пригодится. В её новом цифровом замке, отстроенном с помощью ресурсов отца и лайков, для них просто не нашлось комнаты. Они были частью старой, дикой и неудобной истории, а Алина уже писала новую – красивую и удобную. И такую же пустую, как блеск экрана её телефона.

...

P.S. Сцена после титров

Новый ухажёр Алины, Артём, встретил её в аэропорту с огромным букетом роз. Он старше Алины на 5 лет, не столь суровый и пробивной, как её «папик», но с не менее цепкой хваткой. У него было самое главное, что ценила Алина – чутьё на успешные проекты. Пока они ждали чемоданы, она, не переводя дух, вываливала на него поток впечатлений: «…а эти дикари, Артём, ты не представляешь! Кокосы жрали, как обезьяны! А я чуть не умерла от голода, но держалась, блин, как королева!»

Они вышли к чёрному мерседесу, мягко тронулись с парковки. В салоне пахло дорогой кожей и тихо играл джаз. Алина, выдохнув, наконец, сделала паузу и, глядя на него, спросила:
– А у тебя, Артём, как дела? Чем занимался? Нашёл какие-нибудь идеи для нашего проекта?

Артём, не отрывая глаз от дороги, на секунду задумался.
– Дела идут, контора пишет, – произнёс он с лёгкой ухмылкой. – Нашёл одного парня прикольного. Косит под серьёзного репера, а поёт такую кринжатину… Свежо, смешно. Нагловато и вызывающе. И назвался, приколись, не как-нибудь, а Борис Кринж.

Алина, чьи мысли ещё витали где-то между воспоминаниями об острове и предвкушением шоппинга, уловила знакомые слова.
– Нагло и вызывающе? – переспросила она, и в её глазах вспыхнул деловой интерес. – Это нам подходит.

Она замолчала, глядя на прохожих. На секунду её накрыло воспоминание: отец, его жёсткий голос, суровое лицо и слова: «Алина, жизнь – это драка. Или бьёшь ты, или бьют тебя. Дави, пока не раздавили». Потом этот образ растворился, вытесненный более важной мыслью.
– А есть что из демок послушать?

Артём молча протянул руку, пару раз нажал по сенсорному экрану мультимедиа. Салон наполнился тяжёлым, нарочито грубым битом. И затем – уверенный, чуть гнусавый мужской голос:

...На фото губы, грудь, а в био — «принцесса»,
Чек-лист как «Война и мир» с предисловием вместе.
Лента топ — вся в золоте, крутой шмот,
Решил рискнуть — вдруг повезёт?..

Алина слушала, и на её лице появилась снисходительная ухмылка – «Ну рискни, парниша», – пронеслось у неё в голове. Тексты были простыми, но в этой простоте была какая-то цепляющая наглость. В третьем припеве, где вступал женский вокал с хрипотцой, она даже начала непроизвольно подпевать, узнавая в нём отголоски собственных постов:

Я вдохновлю, но не слишком страстно,
Чтоб не задушила любовью — это же ясно!
Буду нежной, но лишь по настроению,
Не нравится? Дверь там, без сожаления!

Трек закончился. В салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь приглушённым гулом города. Алина, словно смакуя дорогой напиток, медленно кивнула.

– Это же про меня, – констатировала она с серьёзным видом знатока. – Классный трек. Мне нравится. И эти вставки… женским голосом… звучат аутентично. Словно я сама пою. Парень этот твой, Борис Кринж… просто по не зубам решил взять ношу. Типичный лошара. Ему только дома и пить пиво с котом.

Артём, выслушав вердикт, коротко кивнул.
– Да, этот Борис как раз из таких. Простых парней-неудачников. Но есть в нём что-то цепляющее, что можно попробовать использовать в коммерческих целях.

Наступила тишина. Мерседес бесшумно катил по ночному городу. В этой тишине, в этом премиальном коконе жизни, начинало зреть новое, уродливое и невероятно жизнеспособное продолжение. История Алины, Артёма и Бориса Кринжа была готова к своему первому акту. Цинизм, найденный на острове, нашёл себе новое, куда более плодородное поле для применения.