Сетевой Барабашке

Они читают — не глазами,
А лезвием по живому льду.
В их фразах — тьма меж небесами,
И холод правды — не в ладу.
Они не помнят: Ницше плакал
Над конем, упавшим в грязь.
И мир от слёз тех мягко плавал,
Как будто заново родясь.
Им «Мастер» — просто дивертисмент,
А не про то, как свет горит,
Когда спасенье — не в рассудке,
А в том, кто рядом говорит.
И если Бога в них не стало,
То, может, всё же есть вина,
Что их учили силе — много,
А человечности — едва?
Я не судья им. Я — прохожий,
С усмешкой, болью, без венца.
Но пусть хотя бы кто-то позже
Поймёт: без сердца — нет Творца.
Когда грохочут трубы — тише,
там, под обломками тревог,
ещё звучит дыханье ниши,
где спит невидимый чертог.
Там хрупкий луч скользит по струнам,
там детский смех не стёрт в золе,
там небо — синим перламутром,
а птица верит — в феврале.
Когда слова гремят, как стали,
и кровь кричит во имя сна —
там остаётся то, что знали
немногие: любовь одна.
Не знающая флагов, рода,
ни правых, ни чужих, и ни "своих", —
она одна проходит годы,
неся весну за всех живых.