Про силу ненасилия

Человек с шарфом на шее и в коричневого цвета
Куртке, в обуви, похожей на старинные штиблеты,
В боли согнут силуэтом,
И глаза прикрыв от света,
В крепкой хватке кулака,
Раны прячет от кастета,
Из каких бежит сок краски, обозляющей быка.
У него больное сердце. Он унижен и обижен,
И наверное, на свете нет людей, что его ниже,
Но признать не может. Это. Он и сам едва ли слышит,
Легче спрыгнуть с ближней крыши,
Или с башни, там, в Париже,
Чем признать свой главный страх –
Слабость, зависть тем мартышкам,
Что живут как в детской книжке,
Сдачи людям не давая, лишь с сочувствием в глазах.
Рядом с ним в травмпункте парень. По нему не скажешь так,
Что избит был он жестоко, а вот бил его бедняк,
Тот, которому столь больно, тот, который свой кулак,
Сжал, моменты вспоминая, самых радующих драк,
И когда врач вопрошает,
Кто поранился и как?
Он невольно рассуждает,
Тот, кто бил – большой слабак.
Потому он словно ранен, но на нём нет и следа,
А в крови и синих пятнах тот, кому боль не беда,
Ведь когда бьют человека, бьют свой собственный кошмар,
Думая, что сильным сделал, по лицу иных удар,
Но на деле, ТО всесилье, что одолевать дало,
Правдой ложь, вражду любовью, а терпеньем боль и зло.