Заветная встреча

                Пролог

Говорят, что люди после смерти их близкого человека ищут тепло в холодной, каменной могиле. Они ложатся рядом с мертвецом, обнимая землю, пытаясь хоть на один жалкий, но очень мимолётный миг ещё раз прикоснуться и найти уют в уже окоченелом, бледном и неподвижном теле, чья душа навеки стала прикована к маленькой могиле с мелко вычерченным на ней именем покойного.. Люди плачут и жалеют об упущенном только когда приходит конец. В этом и есть слабость, казалось бы, самых разумных существ на земле.
;
                Глава 1

Маленькую кухонку наполняло благоухание вербы.  Украдкой из запыленного окна доносились сладостные, мимолётные шлепки падающих на клумбу капель весеннего дождя. Поднявшийся среди деревьев в саду ласковый ветерок вносил в комнату тонкий аромат гиацинтов, что расцвели прямо за дачей вместе с румяным апрелем.
Марта Кетьева, по обыкновению выгуливая свою собаку Лину,  разглядывала мелкие зеленоватые почки на неокрепших ветвях еще дремлющих  берёз. Ей нравилось наблюдать за расцветанием весны и всего живого, поэтому порой на прогулке она останавливалась, любуясь отражением природы даже в стеклянных лужах, раскиданных по всей деревне.
В этот раз Марте казалось всё ещё прелестней, чем вчера. Она ярко улыбалась уголками вишнёвых губ с ярой искристостью в любопытных карих глазах и напевала себе под нос песенку, которую однажды пела ей матушка:
 
                «Всё будет хорошо у нас,
                Мы всё переживём!
                И несмотря на хриплый глас,
                Мы песенку споём..»

В припрыжку шагая по тропинке, девочка внимательно осматривала подрагивающие на ветру ветви, которые сгибались под весом белоснежных соцветий; вдыхала полной грудью медвяный аромат и с огромным интересом взирала на причудливые тени мимо проносившихся птиц.

Её собака Лина, не менее зачарованная прогулкой по лесу, обегала все тропинки, иногда катаясь по траве из стороны в сторону, лёжа на гладкой спинке. Миниатюрные глазки собачки пылко бегали, пытаясь охватить всю территорию, не упуская ни единой букашечки, шороха и любого сомнительного движения. Под гнётом палящего солнца Лина высунула свой колеблющийся язык наружу, обнажая его матовый, розовый цвет, и продолжила свою утреннюю пробежку на коротеньких лапках, что присущи её породе – карликовой таксе.

Низкое гудение пчёл, деловито сновавших в некошеной траве, делало тишину ещё более гнетущей. Приглушённый гул деревни вторгался в неё как басовая нота.

;
                Глава 2

Марта Кетьева продолжала гулять и наслаждаться свежестью весны. Она выглядела совсем непринуждённо и вовсе незамысловато. Её резкие черты лица, прямой нос и чёткие алые губы придавали лицу некую строгость и простодушие. А пряди пшеничных кудрей неустойчиво распластались у висок.


Как и всегда дойдя до навесного моста, соединявшего две стороны деревни, которых разрывала лишь река Пена, девочка оканчивала свой маршрут и направлялась обратно домой по приказу мамы. Однако сегодня нечто удивительное отговорило её от обыденных действий.

Добравшись до моста, по ту сторону берега у самой мели реки она увидела мальчика примерно её возраста. Он стоял в воде, едва намочив ноги, и руками толкал свою байдарку от мели, похоже, чтобы вырваться в размеренное течение. Однако у него одного ничего не выходило – не хватало сил.

Марта смотрела на него с вершины берега, выглядывая вниз, чтобы получше его разглядеть. В нём не было ничего особенного: каштановые неприбранные волосы, медный загар по всему телу и рыжие, раскинутые веснушки по щекам и на кончике носа.

Немного колебавшись и потупив свои очи, она натянула поводок Лины, заострив её внимание на предстоящем маршруте. Держась за верёвочные перила, она медленно и неуверенно заковыляла по мосту, ведя за собой таксу, которая неслышно поскуливала. Доски под ногами девочки скрипели и качались под её весом.

На середине пути Марте пришлось остановиться. Лина вдруг упёрлась лапами, не желая больше продолжать движение. Страх играл у неё в глазах и выливался тихим и жалобным поскуливанием. Девочка смотрела на неё, упрекая. Помолчав, она вновь натянула поводок, но такса отчаянно возразила и зарычала.

-Лина! Чего это ты вдруг? Мы почти дошли, не бойся, тут всё надежно.

Голос Марты показался Лине полным сомнения и негодования. Собака настойчиво продолжала придерживаться своих принципов.

-Не хочешь – ну и не надо! Сама пойду, а ты так и оставайся здесь одна, - огрызнулась девочка, бросив поводок. С колебаниями она всё-таки оставила таксу одну и с каждым шагом всё дальше отстранялась от неё, жестикулируя руками своё недовольство.

Не смев сделать и шагу вперед, Лина прискорбно завыла, зовя хозяйку. Но девочка и не  думала разворачиваться из-за собственной гордости.

Такса отчаянно скулила, лаяла, рычала. Она думала, что Марта её не слышит, и пыталась донести до неё свои мольбы. Едва различая уже совсем крохотную спинку своей хозяйки, обхваченной нежно-голубым платьем, Лина бросилась до неё, пылко перебирая коротенькими лапками, не осмеливаясь глядеть по сторонам.

Ещё пуще расшатав навесной мост, такса всё-таки сумела домчаться до цели и, гордо задрав голову, шла бок о бок с хозяйкой.

Увидев собаку, Марта очень обрадовалась и обаятельно ей улыбнулась, после чего подняла болтавшийся на ветру поводок.

-Умничка, Лина, - похвалила её девочка, вся сияя от того, что сумела помочь ей преодолеть её страх.

Вместе они снова непринуждённо зашагали по мосту и добрались на другую сторону берега за считанные минуты. Был достаточно крутой склон вниз, и они с сомнениями поглядывали на того мальчика с каштановыми волосами. Он всё еще продолжал толкать свою ядро красную байдарку с деревянными, потемневшими вёслами.

-Эй! Тебе нужна помощь? – закричала внезапно Марта, не сходив с крутого склона берега.

Мальчонка остановился, повертел головой по сторонам, пытаясь распознать источник зова, и наконец застал миниатюрную девочку на вершине холма с пшеничными кудрями в нежно-голубом платьице ниже колен, которое серебрилось на солнце и переливалось с колыхающимися тенями ветвистых деревьев.
 
Он словно оцепенел и смотрел на неё своими болотными глазами. По выражению его лица нельзя было понять, что он сейчас испытывает. Он не из тех, у кого все эмоции написаны на лице, Марта это поняла с первых мгновений.

-Чего уставился? Говорю, тебе помощь нужна? – снова откликнулась девочка, пытаясь нарушить неловкую, но очень многословную тишину. Её голос был мелодичен и вторгался в неё самыми, что ни на есть нежными нотами флейты или искусной скрипки.

-Честно, не помешала бы.

Мальчик спрятал руки за спину, залившись легким румянцем. «Ему что, стыдно за то, что он попросил помощи?», подумала Марта и медленно, ощупывая каждый сомнительный бугорочек на склоне, спускалась к нему, ведя за собой Лину.

Девочка наконец подошла к нему и сумела разглядеть его поближе. Он был в белой майке без рукавов, в помятых и поношенных шортах ниже колен лазурного цвета и в растрёпанных мокасинах. При такой близости его загар казался ещё темнее, чем с моста. Смуглая кожа придавала ему вид опытного и искусного рыбака или охотника, что выглядело очень необычно и привлекающе на нём. Болотные глаза с омраченными зрачками были устремлены куда-то в сторону, а рыжие веснушки по щекам и на кончика носа томно переливались с застывшим румянцем на лице.

-Приступим к делу. Тебе же надо просто вытолкать эту байдарку с мели, так?

-Да.

Они вместе накинулись на неё, прилагая все усилия. Прерывистыми толчками у них получилось сдвинуть проблемную байдарку в умиротворённо течение, которое едва заметными линиями контура тянулось куда-то вдаль к пластилиновым деревьям, стоявшим сплошной стеной.

Успев ухватить свой водный транспорт, мальчик поблагодарил Марту за помощь и ловко запрыгнул в байдарку в одно мгновение. Он взял деревянное весло в две руки, готовившись к отплытию.

У девочки внутри вдруг всё затрепетало. Угнетающие думы внезапно сжали её наивное сердце - она не хотела с ним расставаться, ведь нечто необъяснимое удерживало её. Не сумев всё утаить в себе, она вдруг взволнованно окликнула его:

-Подожди! Как тебя зовут, и скоро ли мы сможем повстречаться вновь?

Её чётко очерченные алые губы, искренние любопытные глаза, кудрявые пшеничные кудри, идеально севшее на её стройную фигуру нежно-голубое платье – всё было обворожительно. В них сочеталось прямодушие юности и её пылкая непрочность. Мальчик заметил в ней всё это только сейчас. Её лицо было наполнено неистовой надеждой. «Глаза этой девицы сейчас очень походят на чудные глазки её собачки», - подумал он, переводя взгляд с таксы на неё, и улыбнулся.

Недолго был он погружён в свои думы. Настойчивый и проницательный взгляд Марты вдруг заставил его спуститься с небес на землю и напомнить о его сущности.

-Зови меня Лука. Я бываю здесь каждый день и плаваю один на этой байдарке, поэтому, если хочешь повстречаться со мной вновь, приходи на это место в это же время.

Его голос был ровным и приглушённым.  Губы отрывисто двигались в такт мелодичному звону желтых мух, скрывшихся за молодыми листьями очаровательных, хрупких подснежников. Отступающий гул речки был идеальным фоном для его поставленной речи. Несомненно, он чем-то притягивал Марту.

-Хорошо, я буду приходить сюда каждый день в тайне от матушки, ведь та запрещает мне перебираться на эту сторону берега, утверждая, что я еще слишком юна, чтобы отправляться так далеко. Но ведь мне уже шестнадцать! – помолчав, она продолжила. - Поэтому это будет нашим секретом, ты ведь никому не расскажешь?

-Обещаю, что никому не расскажу.
-Вот и славно. Прощай, Лука, до завтра! – Марта, сияя от неимоверного счастья, махала рукой ему в след, пока тот совсем не скрылся за горизонтом ясного небосклона.
;

                Глава 3

Было чудное утро. Кольца тумана медлительно опускались наземь, напоминая паровое молоко. Деревня просыпалась от тянувшихся в комнату манящих лучей солнца сквозь запыленные окна. Молодые воробьи томно трепетали. Их крохотные чугунные глазёнки блистали в отражении тусклой желтизны рассвета, переливаемой в розоватые, блеклые оттенки. Весенний ветерок только начинал подгонять пушистые облака, сонные деревья, мало за малым раскачивая их ветви, что рассекали синеву неба своими извилистыми формами. Пушистые, бархатные пчёлы  с раннего утра уже кружились вокруг звёздчатых соцветий, опыляя их. Вскоре цветки колыхались взад-вперёд. Бессловесных дух, незримо обитавший в густых лесах, возник на открытом просторе и безбоязненно явил себя миру. Всё пробуждалось.

Марта Кетьева решила выгулять Лину прежде, чем встретиться с Лукой. Она посчитала, что такса может заскучать во время их разговоров, и боялась, что прогулка для неё сделается унылой и неподвижной.

Оставив Лину довольной своей утренней прогулкой, Марта принялась усердно заплетать свои кудрявые волосы в две русские косы. Спустя некоторое время она закончила и повертелась у зеркала, оценивая свой результат. Оставшись удовлетворённой, девица  сама себе обрадованно улыбнулась и не торопливо стала утопать в ожидании заветной встречи.

Близился полдень. Девочка тщательно готовилась к свиданию и отбирала себе одеяние. Выбор стоял перед её обыденным нежно-голубым платьем и более торжественным бархатно-красным, которое она одевала только по праздничным случаям. Вскоре она решила прибегнуть ко второму варианту в силу того, что для неё эта встреча будет словно вторым глотком жизни.

Чтобы у её матушки не возникло никаких подозрений, она сообщила, что пойдет гулять по лесу одна, на что в ответ получила согласие. Её матушка не была строгой женщиной, но и распускаться перед дочерью не имела права. Ещё давно заметив любовь Марты к природе, а особенно к весне, она легко сделала выводы, посчитав, что в очередной раз Марта отправиться любоваться просторами и величиями зелёного мира.

Кетьева, попрощавшись с матерью, уверенно, в припрыжку зашагала к мосту. По обыкновению не спеша расхаживая по тропинке, она пленилась хрустальной свежестью ласкового ветерка, притуплёнными откликами с верхушек деревьев, жадных, угольных грачей и невероятным разнообразием растений. Каждый листик, каждая сухая веточка, каждый крохотный стебелёк был непохож на соседний. «Мир удивителен своей неповторимостью, но в то же время ужасен тем, что некоторые ставят свою красоту выше чуждой, лишь потому что кто-то не походит на них самих», - так размышляла Марта.

Добравшись до моста, она оглядела местность. Пёстрые зеленоватые колосья, тянувшиеся ввысь словно иглы, всё также огибали  берег. Трепет мнущейся листвы шептал нечто таинственное, лаская слух каждого прохожего. Река Пена плелась куда-то вдаль с ещё пущей скоростью, чем вчера. Скрипящий звон комаров, трезво сновавших у воды, вторгался в тишину словно расстроенные струны гитары – хаотично выбрасывая сочетания звуков не на свой лад.

Однако только единственная вещь смутила Марту Кетьеву – отсутствие Луки по ту сторону берега. Еще раз взглянув на то место, чтобы убедиться в действительности увиденного, она взволновалась. Уже менее робко она торопливо пересекла навесной мост, чей вид был весьма удручённый, и подбежала к склону того берега ближе.

Ничего не изменилось - никого не было видно.

Печаль и скорбь вдруг нахлынули её хрустальное сердце неистовой, свирепой волной. Они были настолько сильны, что Марте показалось, будто её тело настиг телесный удар, но это были лишь её фантазии, подгоняемые гнетущим разочарованием. Её уложенные в тугие косы вьющиеся кудри медленно распадались, бархатно-красное платье вдруг потеряло свою изящность и гибкость, переливаемые в ослепительный блеск ткани. А любопытные большие глаза цветом пористого, горького кофе, утратили свой ярую, постоянную искристость. Внутри словно всё сжалось. Кажется, ей впервые приходится испытывать на себе горечь пред неизвестностью, которую люди постоянно оправдывают.

Она ждала. Десять минут, двадцать, тридцать..

«Вот сейчас он точно появиться, я уверена», - твердила себе она спустя некоторые промежутки минувшего времени, глядя на пустующее место, где прежде они повстречались и дали обет увидеться вновь.

Но Лука так и не появлялся.

«Почему он не приходит? Мы же договаривались снова здесь встретиться в это  время, тогда где он?»

Снова окинув взглядом берег, чуть дальше места встречи Марта заметила торчащий булыжник гладкой формы полуовала из-за старинной, белобокой березы.

-Раньше я его здесь не видела, странно.

Подойдя ближе, она, вся дрожа от нетерпения, медленно, боясь даже своего внутреннего голоса, прочла надпись на нём:

«Лука Мельев (1989 – 2006гг.). Погиб при столкновении с горой при плавании на байдарке. Его последними словами были: Прости, девица, чьей имени я не спросил и оттого стыжусь. Надеюсь я, что ты увидишь мою фотографию на могиле и сумеешь посчитать это за нашу встречу; прости, о милая девица…»

Дочитав надпись, Марта была не в состоянии даже выдавить из себя лишнюю слезу горечи и сожаления. Её лицо побледнело до цвета костей; очи мерзко расширились, перевоплотившись в пустые мрачные шарики, за место былых лучезарных зрачков.

Девочка медленно опустилась на землю, согнувшись пред могилой на коленях. С каждым ударом сердца волна холодного страха поднималась из глубины живота, оставляя за собой сомнения в собственных думах. Блеклые и изящные руки, ранее подобные кистям пышной сирени, теперь дрожали, волоча за собой студёный пот; грудь сжималась, каждый вдох давался с непоколебимым трудом, словно она пыталась дышать водой.

                Глава 4

Вокруг всё также безмятежно трепетали деревья, перешёптывались пёстрые зеленоватые колосья; также, как и прежде младые воробьи своим мелодичным пением внушали всю непрочность и обворожительность юности во всех красках; ничего не изменилось.

Заключив в самых нежных объятиях холодный булыжник, однажды кем-то названный могилой, Марта Кетьева обнимала Луку. Того загорелого парнишку, у которого не хватало сил сбить с мели непослушную байдарку, того парнишку, чьи болотные глаза были глубже океана, того парнишку с рыжими веснушками и ровным, приглушённым голосом, что внушил и показал девице её первую любовь юности, показал ей суровую жизнь.

Весь оставшийся день Марта пролежала на зябкой земле. Натягивая улыбку, она рассказывала Луке истории из её жизни, первые мысли и чувства, когда только его увидела. Марта, как и представляя эту встречу ранее, смеялась, всхлипывая слезами, что стекали по её прелестному лицу с уголков ресниц. Лука оказался замечательным слушателем, дав ей выговориться, ни разу не перебив. Их встреча действительна была незабываемой и траурной одновременно. Много истекло разговоров; Марта Кетьева смотрела на черно-белую фотографию Луки и любовалась так, как не смогла при его жизни..

В звёздные сумерки девочка отправилась домой, неуклюже и томно перебирая ногами. Долго она была погружена в свои думы, уже не обращая никакого внимания на окружающую природу и её ночные чудеса, как поступила бы прежде. По пути она вспомнила Лину, которая так отчаянно отказывалась пересекать вместе с ней навесной мост, остановившись на половине пути. «Действительно ли Лина просто боялась высоты или хотела уберечь хозяйку от предстоящего горя, будто предчувствуя это?» Этот вопрос всплывал у неё всегда, когда она пересекала мост…