Сцена седьмая трагедии Иисус

               Иисус

               трагедия


                СЦЕНА VII
 

Скала Голгофа на северо-западе за пределами Иерусалима, за старой
стеной у Эфраимских ворот. По дороге на отлогом склоне движется
процессия, направляющаяся к вершине. Впереди идёт измождённый
после бичевания Иисус, сопровождаемый римскими солдатами, а за
ними идут Симон Киринеянин, несущий его крест и два осуждённых
на распятие разбойника, Дижман и Геста, с крестами на плечах.
Солдаты подгоняют разбойников, сообщников Варравы ударами плетей.
Следом двигаются архиереи верхом на ослах, солдаты и горожане.
Поднявшись на вершину Голгофы, Иисус обессиленно опускается на
камень. Слыша плач пришедших в процессии женщин, он поворачивает
окровавленную голову, увенчанную терновым венком и обращается к ним:


                Иисус

                Не плачте жёны Иерусалима,
                И надо мной не проливайте  слёз.
                Что быть должно - то не проходит мимо.
                Что суждено - я до конца пронёс.
                Вы плачте о себе и детях ваших,
                На головы чьи бедствия падут,
                Как капли крови, без вины упавших
                Из ран того, которого распнут.

К Иисусу приближаются два римских солдата, покончивших с укладкой
на земле креста для него перед ямой, куда его вставят затем после
распятия


                1-й Солдат
               
                (насмешливо кланяясь Иисусу)

                Ну, всё. Пора. Величество, вставайте.
                Настало время Вам взойти на трон.
                Нас милости своей Вы не лишайте -
                Уже собрались стаи здесь ворон.

                2-й Солдат

                (с глубоким поклоном)

                Позвольте Вашу царственную тогу,
                Чтоб не мешала Вам на трон взойти.
                Мы Вам укажем краткую дорогу,
                Сопроводив по этому пути.

Иисус с трудом встаёт. Солдаты снимают с него верхнюю одежду
и тканый хитон, после чего он остаётся только в набедренной
повязке. После этого он подходит к своему кресту. Солдаты берут
его под руки и укладывают на крест. В это время на двух других
крестах, где должны быть распяты разбойники, происходит то же
самое. Другие солдаты подходят с молотками и огромными гвоздями
и, растянув на перекладине руки казнимых, начинают забивать гвозди
в запястья. Раздаются тяжёлые удары молотков. Иисус стонет, с
трудом сдерживая крики. С крестов разбойников раздаются
душераздирающие вопли, которые только веселят собравшуюся толпу
зевак. Затем начинают прибивать ступни к подножиям для ног на
кресте. Это гораздо болезненнее, поскольку гвозди вбивают прямо в
кости. Слышен хруст костей пробиваемых гвоздями ступней и ужасные
крики казнимых разбойников переходят в нескончаемый вой. Даже
сам Иисус вскрикнул при этом. Наконец солдаты водружают кресты
с распятыми в ямы и заваливают их камнями.


                Иисус

                (чуть слышно запёкшимися от крови губами)

                Прости им, Отче, ибо и не знают,
                Что сотворяют в этот час они.
                Прости, Господь, за злобу, что питают,
                И в том их, неразумных, не вини.

От толпы зевак, священников и старейшин отделяется торжествующий
первосвященник Каиафа и становится перед крестом Иисуса


                Каиафа

                (насмешливо)

                Ну, что же ты, Христос, Царь Иудейский,
                Как надпись над тобою гласит, трубя,
                Сойди с креста! Тогда лишь ты надейся,
                Что тотчас здесь уверуют в тебя!

Поворачивается к толпе и поднимает вверх руки, ища поддержки
своим словам, и зеваки поддерживают его смехом и криками:
"Пускай сойдёт! Уверуем тогда мы!" — "Увидим и уверуем в него!"
— "Поверим, что Мессия он - тот самый,.." —"...кого мы ожидаем Одного!"
Вслед за Каиафой из толпы появляется Ханан и, подойдя, становится
рядом с Каиафой, но, несколько поодаль.


                Ханан

                (глумливо)

                Храм Разрушавший и в три дня Создавший!
                Других спасал. Спасись сегодня сам!
                Сын Божий — о себе так возглашавший,
                Ты о себе напомни небесам!
                Коль ты Христос, то пусть же Бог избавит
                Тебя от этой участи срамной.
                Пусть жизнь тебе, как Сыну, Он оставит.
                И воцаришся в жизни ты земной!

В толпе слышатся новые крики поддержки и смех зевак:
"Храм Разрушавший, сам спасись сегодня!" — "Сойди с креста
и стань же нам Царём!" — "Пусть так свершится воля здесь Господня!" —
"Тебя на землю грешную мы ждём!" Слышится новый взрыв хохота.
Даже один из разбойников, Геста, распятый по левую руку от Христа,
присоединяется к насмешкам и обращается к Иисусу:


                Разбойник Геста

                (пытается засмеяться, но кашляет кровью)               

                Коль ты Христос,  — то самое тут время —
                Спаси себя и не забудь про нас!
                Когда в тебе и правда — Бога семя,
                Освободи, ты, чудом нас тотчас!

Толпа снова смеётся, слыша насмешливые речи разбойника


                Разбойник Дижман

                (говорит с огромным напряжением)

                Ты не боишься, Геста, даже Бога,
                Ведь он, как мы, на муки осуждён!
                Но, нас вела опасная дорога,
                А он сюда невинным приведён!

                (обращается к Иисусу)

                О, Господи! Быть может ты помянешь
                И обо мне там, в Царствии Твоём?
                Коль снизойдёшь и в сердце мне заглянешь —
                Одно раскаянье увидишь только в нём!

                Иисус

                (поворачивает окровавленное лицо
                к Дижману и их глаза встречаются)

                В глазах твоих и вера, и страданья,
                И слово моё верное даю:
                Ты искупил все прошлые деянья
                И ныне будешь ты со мной в раю.

Толпа со вниманием прислушивается некоторое время к разговорам
казнённых, затем снова слышатся оскорбительные замечания:


                1-й Человек из толпы

                (прыснув смехом)

                Один распятый раем соблазняет
                Другого, что поодаль здесь висит!
                Тот, кровью истекая, так взирает,
                Как будто Бог бессмертие сулит!

Все снова громко смеются грубой шутке. Внезапно все замечают,
что к кресту с распятым Иисусом приближается, пробираясь через
толпу, его мать, Мария, совершенно обессиленная выпавшем на её
долю горем, поддерживаемая под руки её сестрой, Марией Клеоповой
и Марией Магдалиной. Их сопровождает любимый ученик Иисуса,
Иоанн Зеведеев.


                2-й Человек из толпы

                (кривляясь, подскакивает с правой стороны
                к Марии, матери Иисуса)

                А вот и "Богородица" явилась,
                К "Давидову престолу" торопясь.
                О, окажи, ты, нам святую милость!
                Тебя об этом просим, поклонясь!

                3-й Человек из толпы

                (кланяясь, подбегает с левой стороны)

                А с ней придворных целое собранье —
                Они святые тоже — так и знай!
                И все уж, безусловно, в ожиданьи —
                Торопятся, должно быть, так же в рай!   

Новый взрыв хохота пролетел над толпой после этих циничных шуток.
Центурион Лонгин, командовавший здесь римскими солдатами при
проведением казни, долго наблюдал за всем происходящим и слушал.
Наконец, не выдержав, он громогласно заговорил:


                Центурион Лонгин

                (презрительно)

                И Бога своего вы не боитесь,
                Над матерью казнённого глумясь?
                Когда же, злобой вашей, вы, насытясь,
                Умолкните, вдруг Бога убоясь?
                Должно, и мать на свет вас не рожала,
                И не качали вы своих детей?
                Не языки, а ос свирепых жала
                Сочат здесь яд, я вижу, без затей!

Престыженная толпа сразу же стихает и расступается, освобождая
проход для матери Иисуса и её спутникам. Они подходят к кресту,
но римские стражники заслоняют им подход скрещенными копьями.
Центурион подаёт им знак и они отходят в стороны. Мать Иисуса
подходит кресту и прижимается лицом к окровавленным ногам сына,
пробитых огромными гвоздями и некоторое время стоит в мёртвой
тишине, содрогаясь от горьких рыданий.


                Мария

                (целуя ноги Иисуса, в глубоком полузабытьи)

                Совсем-совсем, мне кажется, недавно
                Держала эти ножки я в руке.
                Едва родившись, он кричал так славно,
                А я его качала налегке.
                К себе прижав тепла живой комочек,
                Дыханьем согревала божий дар.
                Казалось, что нет холода той ночи —
                Такой в груди рождался лёгкий жар.
                Всё тельце поцелуями ласкала,
                И, словно в невесомом сладком сне,
                Я целовать его не уставала,
                Того, кто был недавно лишь во мне.
                Его к груди я нежно приложила
                И, мягких губок ощутив тепло,
                Уже тогда его боготворила,
                И стало мне так на душе светло!
                Казалось, всё недавно это было...

                (внезапно, словно очнувшись)

                ...И, что сейчас я вижу пред собой?
                Всё это тело кровь и грязь покрыла,
                Избит, истерзан, милый мальчик мой!
                А гвозди, что пробили эти ноги,..
                О, лучше б сердце вы пронзили мне!
                Сбылись мои ужасные тревоги,
                Я вижу это вовсе не во сне.
                За что невыносимые те муки,
                Что болью рвут мне тело на куски?
                Так долго были мы с тобой в разлуке,
                Так долго сердце рвалось от тоски!
                Так вот она — последняя та встреча,
                Которая мне брошена как кость!?
                О, как же этот мир бесчеловечен,
                Когда мне то увидеть довелось!
                Пошли мне смерть, о, Господи, скорее!
                Освободи мне тело от души,
                Пусть голубем она к Тебе возреет!
                Светильник жизни тихо потуши!

Мария покачнулась и упала бы, если бы Иоанн не подхватил её на руки


                Иисус

                (с невыразимой тоской и болью)

                О, Господи! За что и эти муки
                Я должен напоследок здесь принять?
                Останови во мне Ты сердца стуки,
                Утешь покоем и мою Ты мать!

Обращается к очнувшейся матери, указывая взглядом на Иоанна,
а тому — на свою мать:

                То — сын твой. И на нём твои заботы,
                Которые мне больше не нести.
                То — мать твоя. Всю радость и невзгоды
                Тебе нести на жизненном пути.
                Прошу — уйдите. Не терзайте душу.
                Не в силах  — умирать я на глазах.
                Всю твёрдость в сердце так в своём я рушу,
                Когда я вижу мать мою в слезах!

Иоанн уводит мать Марию сквозь вновь расступившуюся толпу.
Мария Клеопова и Мария Магдалина последовали за ними. Тучи,
постепенно начинавшие закрывать небо с самого начала казни,
уже настолько сгустились, что стало так темно к трём часам
пополудни как в сумерки.


                Иисус

                (громким надрывным голосом)

                О, Боже Мой! Зачем меня оставил
                Ты одного в мой тяжкий, смертный час?
                Меня Господь немилостью ославил
                И муки дал, чтоб светоч мой угас!
                Вновь на Твою я уповаю милость;
                Тебе я, Отче, славу воздаю.
                Мой близок миг — Писанье совершилось!
                Мой дух в Твои я руки предаю!

Из груди Иисуса вырывается последний громкий крик и он, уронив
голову на грудь, умирает. В наступившей на мгновение тишине
слышится почти одновременный вздох толпы, поражённой этой мгновенной
смертью. В смятении неизъяснимого страха толпа замирает. Подул
сильный ветер. Земля неожиданно вздрагивает от подземных толчков.
Начинается землетрясение. Слышен грохот падающих камней и
произошедших расколов земли. Зловещая тьма пугает людей. Все
мечутся и поспешно начинают покидать Голгофу. В небе собирается
и начинает кружится с громким карканьем огромная стая ворон,
которая всё увеличивается.


                Римский солдат Афродисий

                (испуганно)

                Какой ужасный грохот и трясенье!
                О, ужас! Что творится вдруг с землёй?
                Сомкнулись тучи и пришло затменье,
                Пугают люди этой толкотнёй!

                Римский солдат Исавр

                (в страхе)

                Смотри! Смотри! — Что там внизу творится  —
                Вон, раскололась трещеной земля!
                Над головой летают в страхе птицы,
                Зловещим криком бесов веселя!

                Римский солдат Афродисий

                Вороны кружат грозной жуткой стаей,  —
                Тут словно собрались все силы тьмы!
                Как птицы стимфалийские витают
                Среди небес ненастной кутерьмы.

Внезапно из города со стороны Храма доносится ужасный грохот


                Римский солдат Исавр

                (обращаеся к другим солдатам, находящимся
                на страже у крестов казнённых)

                Вы слышали? Был в Храме шум. Ужасно —
                Там словно обвалилось полстены!
                Он и сюда донёсся громогласно,               
                Как будто гром с небесной вышины!

Воздух стал душным, словно надвигалась гроза. Испуганные и смущённые
люди спускаются по дороге ведущей с Голгофы в Иерусалим. Понимая,
что стали свидетелями чего-то ужасного, многие били себя в грудь,
скорбя. Центурион Лонгин очень внимательно наблюдавший за всем
происходящим, поднимает глаза на Иисуса и очень долго всматривается
в его лицо. Затем он снимает шлем, вытирает вспотевшее лицо и
торжественно произносит:


                Центурион Лонгин

                Тот человек был праведник. Мне ясно.               
                Увидев всё, поверить я готов.
                И я скажу совсем уж не напрасно —
                Поистине, он сыном был богов!

                продолжение следует

http://stihi.ru/2024/07/06/1997