Конфеты

День обычный,  серый даже,
в  офисах народ скучает,
но от скуки верный гаджет,
еще как то выручает.

Без определенной цели,
пальцем тыкая в экран,
развлекались как умели,
люди самых разных стран.

Вдруг в сети переполох,
где то утром на Тянь Шане,
как увидеть спутник смог,
сели инопланетяне.

Тут правительства всех стран,
осознав сей чудный факт,
стали посылать сигналы,
и налаживать контакт.

Гумманоиды -- вот чудо!
знали наши  языки,
говорят мол вам ребята,
мы друзья, а не враги.

Мы помоемся с дороги,
и потом вас в гости просим,
у тарелки чистим ноги,
в общем ждем всех ровно в восемь.

Вечер званный наступает,
в ряд стоят их корабли,
гуманоиды встречают
всех правителей Земли.

Графы, герцоги, маркизы,
президенты, короли,
главы Церкви в ярких ризах,
и народ стоит в дали.

Руку жмут они знакомясь,
важно так стоят у трапа,
очередь идет вперед,
и подходит Римский папа.

И представившись спросил он:
-- Знают ваши ли места,
Свет Спасенья всей Вселенной,
Бога нашего Христа?

К удивлению пришелецы,
Папе четко отвечают,
мол, на всей нашей планете,
даже дети Его знают.

Каждый год, весною в мае,
в колеснице из огня,
Он к нам с Неба прилетает,
и мы празднуем три дня.

-- Но позвольте, как же так?
мы уже две тыщи лет,
ждем когда же Он придет,
а его все нет и нет.

А у вас Он каждый год,
прилетает на планету,
что же так Его влечет?
вы раскройте тайну эту..

-- Мы не знаем, если честно,
цель визита на планету,
но вот то что нам известно--
очень любит Он конфеты.

И мы к каждому прилету,
их несем из разных мест,
и заметили что Он так
с удовольствием их ест.

А потом народу скажет,
очень нужные слова,
от которых бьется сердце,
и светлеет голова.

И поэтому весною,
в это время каждый год,
все дела свои бросают,
и визита ждет народ.

Ну а к вам Он не приходит,
мы не знаем почему,
может ваше угощенье,
не понравилась Ему?

Все таки Он Царь Вселенной,
Господин ваш как никак,
а вы может не узнали,
или встретили не так?

Не нашел  он что ответить,
молча отошел назад,
тяжелы вопросы эти,
словно вопрошает ад.


Сжал до  боли  Крест рукою,
опустил свои  глаза,
по щеке его катилась,
как жемчужина слеза...