завтра день радио

Два дня назад прогуливались по Петровке с Серёжей, и я, в который уже раз, показав на панно с дядечкой при шляпе, тросточке, и пенсне, спросил- кто это?
Антон Павлович Чехов,- не задумываясь ответил мой четырехлетний визави.
И тут меня как током ударило:
боже, какое сходство!
Я отдышался,  чтоб не спугнуть удачу, и  залез в интернет.
Ну вы даёте, ребята,- мысленно обратился я к почти двойникам, если не сильно отвлекаться на мелкие подробности.
"Радист" и в прямом и в переносном, я почти каждый год отдаю дань небезизвестному Александру Степановичу Попову.
Не последний из отцов  радио,
он был талантлив и во многом другом.
И " актером одной роли", традиционно  сулившей  неизбежное забвение,
 его нельзя  назвать никак.
Вглядываясь в полноростовый портрет Антона П. Чехова  я и увидел того самого Александра Степановича Попова.
С ректором радиотехнического института видеться вживую случалось, и  волнение было, только  несколько иного порядка.
А тут..
Даже вспотел, предвкушая.
Братья!
Я представил  как Чехов снимает
пенсне,
 чтоб отдышав  стекла, протереть их мягкой, зеленого  бархата,  салфеткой.
Точно..Вот теперь, когда глазки его сощурились от яркого таганрогского солнца, все очевидно.
Мы благополучно догуляли. И уже за вечерним чаем, сидя у открытого настежь окна, в которое ломилась дурманящая сирень, я вспоминал прогулку.
Начиналась она со спуска по итальянскому к  отдающему концы центральному пляжу.
Случайно или нет, спустились по  крутому склону, аккурат к тому мелководью, где, если верить старым хроникам,
Попов как раз и проводил свои научные опыты.
 Вдали от ненужных глаз, ушей, и пр.
И это, да, та самая пресловутая Богудония!.
Не этот ли факт подтолкнул  меня поставить рядом две столь значительные фигуры .
Удивляться, и впрямь, было чему.
Опустившись, словно за хорошо выдержаной бутылочкой хеннеси,  в интернет подвальчике  я обнаружил  следующие факты.
Оба мои героя родились с разницей в один год, и  ушли почти одновременно.
Могли быть знакомы?
Не факт.
Почему же  всмотревшись в знакомые с детства  лица, я решился писать.

А  ведь никакой не  грех
вспомнить их благодарно, - подумалось мне.