Золотое яйцо с синим цыплёнком

У Жоржа Леверье, французского этнографа, изучающего быт алтайских староверов, нос длинный и с горбинкой. Такой нос у староверов встречается редко, и потому сразу выдаёт пришлеца. Заменить бы его, собираясь в поездку на Алтай, на русский нос, широкий и в веснушках! Но наука бессильна это совершить, и Жорж Леверье привёз свой нос в Усть-Коксу.

Улица Харитошкина, раннее утро. Жорж выходит на крыльцо дома, где он остановился, в спортивных ботинках. Снег под ногами белеет свежими пятнами и хрустит. Первый снег в этом году, для глаз ещё непривычный. Жорж берёт в сенях пылесос, и пока хозяева дома спят, чистит им крыльцо.

Тут заскрипели валенки, закраснела пара носов – явились дети соседей. Смотрят, не шевелясь, как исчезают в пылесосе снежинки, и предлагают:

– Дядя, айда снежную бабу лепить!

– Рожать бабу? – переспрашивает Жорж на ломаном русском языке и идёт следом за детьми.

Три снежных шара, мал-мала меньше, поставлены один на другой. Из них кое-где торчат солома и листья.

– На юге Франции, где я живёт, снег не бывает, – замечает Жорж, путая падежи и склонения. – Снег в интернете видел, он – шестерёнки! И память, как флэшка, его. Раз, два – и есть информация!

Дети – мальчик и девочка лет шести – слушают Жоржа и молчат, поедая снег как мороженое.

– Давай радоваться! – предлагает мальчик и, подойдя ближе, дёргает Жоржа за рукав.

– Радоваться – как? – спрашивает Жорж удивлённо, и вдруг кивает головой. – А, я понял. Пойду нести коньяк!

Жорж поворачивается, чтобы идти в дом, но тут девочка ловко подставляет ему валенок. Жорж падает как мешок, полный сыпучего зерна.

Дети начинают забрасывать Жоржа снегом, а тот кричит, бледный и худощавый: «Полицья, полицья!»

На шум во дворе выбегают хозяева дома – муж и жена, совсем ещё молодые. И вяло прочитав детишкам нравоучение, начинают кидать друг в друга снежками.

– Загадка алтайский старовер, – замечает Жорж и идёт пить коньяк, привезённый им из Франции.

Дети вместе с хозяевами, приделав бабе руки, вставляют в правую руку метлу. Но баба ещё не радует зрителя. У неё отсутствует главное – выражение лица.

Возвращается Жорж, заметно повеселевший.

– Радость – особая мудрость. Так сказал мистер Рёрих, он Кокса был. Но почему, почему?

– Дядя, помоги нам с лицом! – просит девочка.

Жорж улыбается:

– Па-нимаю. Такая игра!

Вернувшись из дома с рюкзаком, он водружает его на бабу.

– Шап-ка, – сообщает с серьёзным видом Жорж.

Дети прыгают от восторга.

– Нужен ещё нос, горбатый и красный, как у тебя. Купи морковку, а? – просит девочка.

Жоржу не хочется уходить. Перед глазами его, на расстоянии вытянутой руки, проплывает видение. Золотое яйцо с цыплёнком, похожее на дыню. Цыплёнок синего цвета и дрожит. Пытается проклевать отверстие, чтобы выйти наружу…

"Что это может означать?" – думает Жорж с удивлением.

Мистику Жорж никогда не любил. Но не любил он её во Франции, а тут Россия. Тут всё неправдоподобно, аж в глазах рябит. Как золотое яйцо с синим цыплёнком, только что проплывшее мимо него!

Жорж достаёт из кармана смартфон вишнёвого цвета. Миг – и у снежной бабы появляется нос, сверкающий экраном!

Смартфон каким-то образом включается и начинает показывать слайды. Летают морские чайки вдоль побережья, и пальмы, как загорелые пляжницы, распускают свои зелёные зонты. И вдруг возникает гора Белуха, сияющая сахарной пудрой своих вершин, увиденных на рассвете. Дети затихают, вытаращив глаза, хозяева дома приседают на корточки, рассматривая местную красавицу…

Белуха!

В Усть-Коксе начинается новый день, и возле тумбы объявлений, стоящей на главной площади, толпится редкий народ.