Карма

             «Чу;дище о;бло, озо;рно, огро;мно, стозе;вно и ла;яй» — эпиграф к книге Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», впервые опубликованной в 1790 году. Фраза означает: «Чудовище округлое, гнусное, огромное, со ста пастями и лающее».               
 
Как здесь погода? Идут огневые дожди,
Громы, трясения, без передыху и сутки за сутками, вкупе.
И в магазины ты, старая, не заходи:
Ведь всё равно за «доходы» свои ничего там не купишь!
Вот и итог твоей жизни. Постскриптум. Пы Сы.
Как у студента проваленный с треском экзамен.
Ну-с, раскошелься! Купи двести грамм* колбасы –
Что, как резину, почти на неделю растянешь.
И убирайся. Сегодня истрачено – всё!
Энтузиазм? Где-то был. Да вот только до капельки вышел.
Суточных триста. Проезд. Снова бабка – осёл.
И не забудь – что ещё заплатить и за крышу!
Ведь коммуналка – святое, как карточный долг!
Хоть по российским стандартам еще небольшая.
Ну, не такая, как раньше, как мирная, до:
Та, что в обстрелах который уж раз повышают.
А не заплатишь – ну что же? П**дуй бомжевать!
Мир такой ласковый, только немножечко грубый.
Лезут, как черви из трупа, больные слова –
Те, что молчанием слишком искусаны губы.
Снова приснилось: потеряно где-то пальто.
Вот оно, тряпкой – затоптано всё под ногами.
Чёрное платье красивое, в мелкий цветок.
Вот бы купить – и себе, и в подарочек маме!
Только нет денег. И значит – и ТАМ не могу.
Мама – на небе, а я – антиподами рая.
Снова тропинкой шатаясь бреду по снегу,
Кем-то пакеты утерянные собираю.
Вот вроде ряженка. Выпью вкусняшку сама.
Вот от батона огрызок, совсем невеличкий.
Грани меж явью и снами у бабки нема:
Если не съем – раскрошу умирающим птичкам.
Бедный желудок, молчи, истязанье сборов.
Хлеба наталкивай – коль недоедом испытан!
Пища из мусора -- просто въедается в кровь,
Вирусом голода – жрущим подряд лейкоциты.
Грустные символы, Божьим денёчком ясны:
Бабкино «недо-» -- хоть трудится бабка ударно.
Чудище обло, озорно, огромно: стозевная пасть  у войны.
Вот и не верь – что по роду сбывается карма!
Там, где у мамы родные – угасли в один только день:
Всё в тридцать третьем забрали – «идейные» добрые дяди!
Снова трагедия рода и карма голодных людей,
Маминой мёртвой сестрички – что в честь её с именем Надя.

*Для рафинированных блюстителей языковой чистоты: знаю, что правильно
«двести граммОВ» -- да вот только лишний слог не помещается. Да и кто так
говорит в магазине – когда от голода чуть ли не теряешь сознание?
Ну и любители выпить -- всегда "Сто грамм".

Фото из Интернета, знакомое каждому -- кого хоть немного затронула тема голода 1932 -- 1933-го.


                27.04.2023