Движение 44 Автор

Алёне Щепак, с теплом.

«One day you are hero,
The next day you are a traitor,
Twenty-first Century man!»

Roger Tailor

++++

Помните, как сказал Квантришвили по телевизору о Рушайло?

- У него тоже есть свои дети.

Студент как раз был тогда дома, увидел в прямом эфире, запомнил. А потом через некоторое время ему позвонил Молодой.

- Грохнули Отари.

- Фигасе, да ты че?

- Смотри «Криминальные хроники»!

Тогда уже начала падать первая весенняя капель. Был довольно холодный вечер.

«Как это все было, и кто это сделал? - думал Студент. Знаем ли? Жизнь не оставляет без впечатлений. Ещё совсем недавно мы сидели в «Интуристе», пили кофе, дверь лифта открылась, и он прошёл мимо нас по коридору в направлении какого-то офиса, получить с них, наверное. А, может, поучаствовать. Сзади шли два серьёзных борца, Слон и тренер Миша Мамиашвили. Увидев нас, Отари остановился. «Не забудьте дать девушке на чай, пацаны, - сказал он.» Говорил он по-русски с легким акцентом.» Скиф привстал немного со стула, кивнул. «Шерхан» много сделал для спортсменов. Недавно похоронил брата. Батя был близким с Бешеным.

Через месяц в Домодево огромный грузин, мастер спорта по прозвищу Камо завел Студента  в туалет. Встречали рейс из Тбилиси, друзей Камо курдов из западной Грузии. Вернее, их курдских матерей. Помогали спортсменам развозить их по домам московские гангстеры, в том числе бригада Бати. Студент помнит, отвезли их в какой-то внуковский совхоз. Сам Отари прекрасно говорили по-русски. И по-грузински. Их мамы, его и Амирана, давно уже не было, когда их убили. Хотя Отари мстить за смерть брата не хотел.

- Я тебе скажу, Студент, - сказал Коба, это звучало почти как в «Мимино», - только ты никому не говори, хорошо? Это чехи!

То есть чеченцы убили Отари Квантришвили. Видного поклонника организованной спортивности. Потом нам сказали, это сделали ореховские. То есть, «мясники».  Исполнял Шерхана Лёша Солдат, а Саша Солдат Кутепу, там было два Солдата, один морской пехотинец, один снайпер. Что касается «Восьмеркм», Прилепин видит все с другой стороны, так быть не могло! Он был мент. То же Корецкий. Хотя это литература. Карышев ближе к правде, но тоже...Адвокат всегда есть адвокат, даже если он адвокат дьявола. Каким без сомнения был Солоник. Знаете, кто больше всего выиграл от ареста Саши Македонского? Казанские. Петрово-Разумовский была их точка. А что, не находят друг друга, чтобы отомстить, и сейчас? И не только у нас, например, в Сербии? Югославии. Да ну! После Великой Отечественной друг друга в Аргентине находили.

Это было. Однако еще более непостижимо, чем то, что смерть шла впереди тебя в том бесконечном беге событий Движения, кто двигался, сейчас понимает, о чем пишет автор, единственным свидетелем нашей жизни были только мы, сами участники Движения. Пока об этом честно никто не написал. Да и о тюрьме! Что Шаламов? Козлов не мог отличить от Людей. Чтобы правильно написать о криминальной жизни хотя бы Москвы в девяностых, нужно было, с той абсурдной и непременной необходимостью, которая  характерна  была для ее событий, «в один вечер два конца», где личные соображения человека почему-либо перестают играть всякую нужную и ненужную роль, взобраться на высокую  и  почти  отвесную скалу опыта, а не мысли. Который давался в буквальном смысле дорого. Ценой жизни!

- Пацаны! - кривляясь, передразнивал автора в кабинете следователь. - Братва! Ботва вы! Вот мы...- следак задохнулся от пафоса, - реальные пацаны. Был бы я бандитом, круче меня бы не было!

Типа, он все знает. «Это как? - подумал автор. - Бумажный тигр? Он что, кошмарил коммерсантов, конкурентов душил, давил и резал? Долго и прямо шёл по жизни криминальной? В синих университетах учился? По-моему, он учился в МГУ.»

- Ну вы сказали, - рассмеялся Студент. Студент? Являлся ли автор сего романа «Движение» Студентом или нет, дорогой читатель, решайте сами.

- А что я сказал такого? - удивился следователь. Сейчас он уже старший следователь. - Как думал, так и сказал. Я был бы самым крутым бандитом в Москве! - Потом поник головой. - Но что-то останавливает.

Автор задал ему вопрос постарше, поопытней:

- Это ж какое государство тогда вас вынесет? Если слуги закона пойдут грабить, воровать?

Кое-где сквозь ее буровато-серую, каменную поверхность авторских мыслей о жизни вообще неизвестно  как  прорастали  небольшие колючие кусты эпизодов-воспоминаний о Движении, поэтому он и стал писать эту книгу. Начал в 2008 году, сейчас 2023й, конца-края у неё не видно! Слишком многого ещё нельзя говорить, все еще живы многие участники тех событий и со стороны криминальной и со стороны правоохранительных органов.

Вы наверное даже заметили в некоторых  местах высохшие  стволы  и  корни фактов-деревьев, ползущие вдоль изломанных вертикальных трещин бандитской жизни? Это факты. Автор не фантаст, хотя его хороший друг с 90х Олег Дивов. Брать несуществующую канву и там писать о прошлом он не умеет. За каждую написанную строчку тут автор отвечает на любой хлеб, который вы утром покупаете к столу. Или вечером, кто когда покупает. Плюс автор давно проживает за рубежом, от греха подальше. Так что добро пожаловать на это узкий каменный карниз отдыха, человек в рабочем ритме долго не выдерживает, ему надо отдыхать, вот почему сдаются в набор разные книги о том, что было и чего не было, чтобы карниз отдыха, огибающий скалу жизни, не стал уже. А еще ниже, в темноватой пропасти ее истины, горная река спасения течет с далеким и заглушенным грохотом:

- Много званных, но мало избранных! Учитесь на ошибках других.

И это верно.

- Бдум! Бдум! Бдум! - так звучали выстрелы в Москве, когда стреляли в девяностых.

Сам автор долго карабкался вверх по криминальной лестнице, осторожно  нащупывая  впадины  в камне разных собственных преступлений, подчас идеальных, подчас не очень, других к совершению правонарушений он не призывает. Тем более сейчас, когда в криминале денег давно нет, и выгодно жить честно. Если вам ночью вдруг звонят в дверь, поверьте, лучше жить так, чтобы думать, что это двое ищут со стаканом для бутылки третьего. А не эскадрон смерти из соседней ОПГ или РУОП.

Автор, хватаясь пальцами то за куст воспоминаний, то за корень-факт дерева Движения, то за острый выступ своей скалы-мысли, сейчас пытается описать то, что действительно было и как. Так сказать, фактический материал.Почти как Франсуа Вийон!

- Зафиздипупят в каменный мешок!

Не гогомонюшить в песочнице якобы криминальных блоггеров, а рассказать максимум из того минимума, что можно. Так сказать, пережившие пожизненное. Все понимаешь, только взойдя на трон, автор коронован не был, на воровской трон не восходил. И ладно. Если кто-то стал Воров, если вы не знаете, Вором в законе автор имеет в виду, начиналась узкая тропинка в один конец. Обычно потом она еще более ссужалась. Поэтому «Гегерал», Олег Пылев правильно сказал на суде:

- А вы думаете, наши бригадиры были альтруисты? Бой-скауты?

- Вором в законе становиться не надо, - сказал Батя. Сам он был Вор. - Если только не хочешь всю жизнь жить другой, особой жизнью. Идти этой дорогой!

- Обещал братвам я,
  Им дал эту клятву я,
  Жить буду только воровской,
  Жить буду только воровской!

Студент вспомнил эротическую гравюру, увиденную пацанами то ли в музее Рериха, то ли Востока. «Холмы Бихара на фоне розово-фиолетного закатного неба, украшенного лунным серпом. Женщины, опьянённые духовным экстазом, радуют друг друга.» Экскурсовод сказала:

- Ну причем тут лесбиянство?!

Кастрюля со смеху покатился. Ох, попались бы они ему! Кастрюля бы им так, оп, оп, и оп! В лобковую кость прямым ударом из каратэ «дзуки».

Большой сказал:

- Брателло, что ты, надо быть добрее к людям!

Манерный сказал:

- Бить их не надо, с ними надо спать!

- А я сплю с грелкой, сказал Рома. - У меня в последнее время от московской воды несварение желудка. Такого не было даже в Грозном. Грозовом чеченском крае. Не то, что в Баку!

- Мы чеченцы, - кричали они на стрелках.

А славяне спокойно отвечали:

- Привет, парни, а мы, это мы. - С мощью викингов. Прямо армагеддон, конец света.

Помните, был такой польский фильм «Потоп»? Там тоже всех рубили в куски. С тех пор к полякам у русских было недоверие, в том числе и у братвы 90х.

- Пшеки, если вы все такие крутые, что ж вы так все ведетесь на лавэ?!Злотые, пенензы. Для вас как для самураев, вообще не должно быть денег. Самурай же никогда не знал, что сколько реально стоит. Ему все приносили сами. Но вот умереть он должен был хорошо, честно!

«Я ползу как червь, но я ползу только вперёд. Я ведь воин. Это несомненно!» Правильно. Ибо именно урки, а не жиганы стали прародителями знаменитых советских Воров в законе. Общество всегда было кастовое что в России, что в Японии. Самураи всегда жили по понятиям. А ниндзя были «козлы».

За все своё время пребывания автора в Движении он не мог отделаться от тягостного и непонятного, как многое тогда, ощущения, что  происходило? И что же будет со страной? С Родиной и с нами? Криминальные авторитеты все любили свою Родину.

Предчувствия, что автору не суждено больше будет увидеть Москву и проехать еще раз на хорошей скорости на спортивной машине по тесным переулкам центра города, какой там на Западе Вин Дизель, Вин Дизель обосцался, когда итальянцы отбивали у канадцев ночной клуб, где он работал, лучший водитель всегда был в Москве, городе на семи холмах, с неровными винтами поднимавшимися вверх и усыпанными маленькими домиками. Там попробуй километрах на восьмидесяти поноситься! Никого при этом не задеть. То-то же! 

Автор знал, промурыжит его московская милиция и отпустит. Сажать его было не за что! За знакомства у нас не сажают. Кое-кто из тех, кого автор знал в то время, сейчас имеют в этих местах квартиры, рядом с Бутыркой. Просыпаются, смотрят на тюрьму. Вздыхают с облегчением, хорошо, что здесь, а не там.

Кое-кто в других, сосновых, например, в Сосновом бору. Кстати, трудно сказать, кто лучше двигался, если честно. Бандиты или коммерсанты. Судить не нам, а потомкам.

- Ты от него только тем отличаешься, - как-то сказал автору один Вор в законе из идейных, когда он рассказал ему о своём конфликте с близким ему товарищем, - что он поумнее тебя будет! И сберег то, что вы все потратили, деньги! На дешевых шлюх в игорных домах.

- Воры, они иногда Достоевского читают, - сказал он, - классику знают хорошо.

- И определяют в определенных местах судьбы определенных людей. - Автор щелкнул зажигалкой, чтобы жулик прикурил сигарету, они были в его «порше». - Да только не мою. Я не стремящийся, я поддерживающий! - В смысле не стремлюсь стать Вором. Поддерживаю бандитское Движение. Мир воровской и мир преступный ведь разный! Вор понял и больше определений по нему не давал.

Я вспомнил потом, что ему часто казалось в тюрьме. Казалось, будто его кто-то там ждал наверху, на свободе, на улице, чье-то нетерпеливое и жадное желание его  увидеть было ясно видимо, даже навязчиво. Вмзакрытых помещениях обостряются чувства. Бог, Будда, Аллах? Они ведь всех прощают? Да, кстати, и некоторые следователи. Один был совсем не агрессивный. Поприветствовал он автора на выходе из СИЗО.

- Здорово, Студент! Как сам?

- Отпускают.

С портфелем следователь шел куда-то внутрь работать. Нормальный штемп, не обосцался.

- Здравствуйте, - ответил вежливо Студент. - Отпускают, не нашли против меня ничего!

Правильный следователь сказал:

- А что вы коротко так? Общались два года, хоть бы рассказали! Чем займетесь на свободе.

Два года под следствием в СИЗО пролетели быстро! Ох наслушался там автор мрачных историй. Да и триллеров. Каждый которой арестант считает, что он маньяк.

Автор ответил:

- Да вы ж меня сами так учили? Точно отвечать на поставленный вопрос, без личностей!

- Были на дороге? - спросил следак. Он имел в виду тюремное сообщение, заключённые гоняют между камерами «коней», товары, записки, называется «дорога». Стоять на ней, организовывать это все дело ответственное. Официально она запрещена.

- Был.

- Ничего подозрительного не заметили? - спросил следователь. Он был блестяще коррумпирован и осведомлён.

- Не заметил.

- И еще, помните? Никогда не подписывать чистосердечное признание! Даже по свободе!

Автор так и не подписал.

Еще этот следователь любил говорить:

- Ну-ну.

Я ему скажу что-то, во что он никогда не поверит на допросе, а он:

- Нда? Ну-ну, - и больше ничего. - Прямо Сатановский!

Автор думал, вот закончится вся эта бодяга, узнаю его номер по телефону, ночью позвоню из , он снимет трубку, скажет:

- Але, але?

А автор:

- Ну-ну!

Потом решил: «Да детство все это, дурдом. Он бы меня узнал. И не понял юмора!»

И еще любил говорить:

- Дерзай!

Автор ему:

- Не надо меня на спец переводить, продержусь с божьей помощью в общей камере, все равно меня не сломит!

А он:

- Вы серьёзно, да? Дерзай! - А потом: - Да, ну-ну!

Автор дерзал.

А еще один раз он сказал ему:

- Поймите, Студент! Единственное, что есть у вас в жизни, это время. Больше у вас в жизни ничего нет. Туда с собой, - показывал мне в потолок глазами, - даже ключ не возьмете от машины. А вы так бездарно его проводите! В вашем этом Движении! Чем раньше вы выйдите отсюда, тем лучше!

Автор спросил:

- А я выйду?

Он сказал:

- Конечно! Когда-нибудь.

- Есть надежда?

- Надежда есть всегда.

А один раз к нам в камеру заехал гражданин с хорошей иностранной фамилией, Сергей Миннет. То ли из поляков, то ли из немцев. Представляете, как два дня все усцывались!

- Мин нет, - кричали ему. На этом поле мин нет!

Он устало отбивался.

В преступном мире Москвы автор поднялся наконец почти до самого верха, ухватился  правой рукой  за  четкий край площадки, на которой стоял воровской трон, и через несколько лет он, возможно, был бы уже там, все, ты почтенный урка, но вдруг твердый гранит сломался под его пальцами, и тогда с невероятной стремительностью он стал стремительно падать вниз, ударяясь телом об «Уголовный кодекс Российской Федерации».

Повестка. Имя, фамилия. Предлагаем вам явиться в в такое-такое время к такому-то. На вас заведено уголовное дело. В случае неявки объявить во всероссийский розыск, получите под расписку. Звонили менты кинем в дверь на съемной квартире долго, он не открывал двери.

Потом последовал резкий толчок необычайной силы, ОМОН выбил дверь, арест, после которого у него смертельно захватило дыхание, предъявили статью со сроком минимум десять лет лишения свободы, не восемь и не пять, и он повис, судорожно держась  оцепеневшими  пальцами  за высохшую ветку умершего дерева Движения. Какое Движение, если он в камере?

Правоохранители прошли мимо факта, что автор не делал ничего из того, в чем его обвиняли и хотели осудить. Гнездившегося некогда вдоль горизонтальной трещины закона адвокатура подтверждала это.

Таки да, автор ничего этого не совершал, но как доказать? У нас раз взяли, виновен! Подо мной была пустота, доказывать никому ничего было и не надо! У нас, когда ловят, прокурор заранее уже все всем доказал. Оставалось ждать, когда адвокаты развалят дело. Это было реально, ломать не строить. Но долго. Следственный изолятор это такое такси, пока платишь, едешь. Плюсы были тоже. Нет женщин, здоровый мужской коллектив.

Автор висел между свободой и тюрьмой, глядя остановившимися и расширенными от бессонницы глазами на то небольшое пространство в тюрьме в районе одного известного района Москвы, которое было видно через стену из камеры в поле его зрения, и чувствуя, что ветка обвинения постепенно и мягко смещается под тяжестью времени на условный срок. Половину из которого он уже отсидел. 

Небольшая прозрачная ящерица надежды на секунду появилась чуть выше его пальцев, пальцы хорошая вещь, ими можно не только считать деньги, держать нож, ласкать женщину или давить на курок, но еще у указывать на Луну, и он отчетливо увидел ее голову, Оксаны. Голова Оксаны, ее силуэт вдруг четко появился на фоне окна камеры. Она ничего не говорила, появилась и исчезла. Это был хороший знак.

Через неделю автор вышел. Четыре года, два года условно, два уже засчитали. Автор спокойно прошёл мимо группы СОБРовцев, тюремный спецназ, на языке заключённых «каратели», выдержал из холодный и неподвижный взгляд из прорези в масках. Глаза их были похожи на те, которыми смотрят хищники.

- Ты мой, если что, - говорил взгляд.

«Главное доехать до дома. А потом я что-нибудь придумаю», - подумал автор. Ему хотелось для начала помыться в обычной ванне. Затем  неуловимым и гибким движением Студент обозначил в воздухе мавашу, какая-то бабка отпрыгнула в сторону.

«А, может, нет? Все не кончилось? Снова на Петровку вызовут? Всю десятку дадут? Да потом на пересуд затаскают? Добавят еще? Еще? Еще срок? Ещё десять лет? По вновь открывшимся обстоятельствам?»

Находясь в СИЗО, Студент один раз услышал густое жужжание шмеля, который бился в забранное решеткой стекло, то понижающееся, то становящееся выше, не  лишенное,  впрочем, некоторой назойливой мелодичности и обаяния. Это смутное звуковое воспоминание потом преследовало его почти всю жизнь.

Почему-то Студент вспомнил «Танец с саблями» Хачатуряна. Когда он хотел в Испании встретиться с Сальвадором Дали, на стрелку тот не пришел, а прислал ему карету, а в ней музыку, этот самый танец! Прикололся, то есть. Или ему было не по рангу со всяким встречаться? Как сейчас автору со всякими блоггерами на просторах Интернета.

«Удивляют земляки армяне, - подумал Студент. - Ну, русские, хорошо! Это их страна. Но армяне почему стали нас осуждать, участников Движения? А ведь когда-то без нас не было бы их! Как они к нам бегали, прибегали, спасите, помогите, нас насмерть забьют азербайджанцы! И Воры или близкие к Ворам решали это все. Например, Сво Раф.»

Студент мысленно рассвирепел не на шутку.

«Там одному пообещали, что приставят ко лбу строительный пистолет, он прораб был, азера с «Тёплого стана», он был коммерсант, дома строил. Из бригады Ровшана Ленкоранского. Знаете такой пистолет, который крепления в стену вбивает? Приставили ко лбу, сказали, щас нажмут. Отняли у него фирму, пошёл к Бате! Куда это годится? Такое повеление? Потом вернули. В преступной иерархии Батя был повыше.»

- Вором в законе являетесь?

- Являюсь!

Вор должен объявлять, что он Вор.

А как один известный политик затеял на своей квартире в центре города на Чистых прудах евроремонт? И залил водой внизу квартиру криминального не менее известного криминального авторитета, сильно залил. Тут же пришел Батя.

- Мансур прораба за плохую работу застрелил и сжег в топке камина! - сказал политику он. Тому не было необходимости объяснять, кто такой был Мансур. О чем говорил Батя, тоже все знали. Имелся в виду известный случай в Москве.

- Все, мамой клянусь, мне конец придет, - бросился на колени кавказский политик, - буду умирать. Ара, не забудьте мои семьи! - У него было две семьи, одна в Армении, вторая в Москве. - Там шабашники работали из, - политик назвал солнцевскую фирму, несколько. Уже рассчитался!

Батя сказал:

- Ладно, Самвел. Дай им тем внизу мой телефон, этим парням. - А сам стал своему товарищу по отсидке.

- Лёша, привет! Питерских знаешь? Коммерсант мой залил им квартиру внизу. Ты подтянешься? Забили нам стрелу на ВДНХ. Один я туда не поеду. - Было это через несколько дней после того, как ореховские на Каширке постреляли камаринских, питерских, питерские были злые. Это только в кино все по правилам, все хорошо! Присесть за стол и побазарить. В реале все часто было жестко.

«А Джелавян, армянский культурный центр? - подумал Студент. - Тоже чуть Сорокине дали! Да ну это все.»

Автор хотел двигаться с бандитами и дальше, шевелиться. Но ветка Движения все  больше и больше оседала под его пальцами, и ветер перемен все глубже и глубже  проникал в московский Движ. Кого поймают, сразу много дадут. Будет показательный суд. Не помогут адвокаты со средиземноморским внешним видом, как у звезд из хорошего места на планете под именем Голливуд. Наступали нулевые!

Позже автор сам там побывал, в этом Голливуде, действительно в ресторанах все только о кино разговаривают, скучно! Кто кому дал какую роль, кто с кем спал, кто написал новый сценарий и тэпе. А в бассейнах Лос-Анджелеса вообще всюду звучит армянская речь, правда, другой язык, западноармянский. Но бедному не подадут, евреи держат друг друга гораздо лучше, чем армяне! Скажешь, ты армянин, придешь в Америке в армянский дом, не пустят ночевать. Богатые не откроют двери! А евреи пустят. Хоть стой там весь день у из высокого, белого забора, не откроют дверь! Поэтому Израиль сильнее, чем Армения.

А ситуации в жизни бывают разные, например, за день можешь все, буквально все проиграть в казино. И куда идти спать? Хорошо, что хоть не стреляют. Армяне в своих! Итальянцы как своих косят! В первую очередь жертвы мафии жители Италии. Зайдешь в Нью-Йорке в итальянский ресторан, сразу видят все, что ты армянин, Даже официанты. Которых покойный Француз ненавидел! Сколько он перекидал с кулака на кулак халдеев в Москве, одному богу известно. Скиф ему всегда говорил, не надо. Хорошим другом Скифа был Серега Тростиков в Серпухове, по слухам, застреленый в подъезде по приказу Костыля.

- О, синьор! Бонжорно! Паста, карпаччо, капуччино?

- Коломбину можно организовать? Я сыт.

- Одну минуту, синьор! Мы позвоним. У нас везде есть друзья, которые занимаются такой работой здесь, как в нашей стране. Вы пока присядьте!

Орешки тебе, пока вызывают девочек, чашечку кофе, сервис! Тотто пор ла паста, все за лавэ! А у нас? Попробуй приди в «Пиццу Хат», попроси проституток. П&едет наряд милиции.

«В Лос-Анджелесе, Майами и Денвере задержано более семидесяти членов преступной группировки, состоящей преимущественно из армян, членов уличной банды с двадцатилетней историей «Armenian Power», - читал в газете Студент. - Задержанным предъявлены обвинения в банковских махинациях, отмывании денег, похищениях и торговле наркотиками. В операции по задержанию участвовали более тысячи сотрудников американских спецслужб. Совместные рейды ФБР, налоговой службы, агентства национальной безопасности и полиции штата Калифорния прошли успешно, восемьсот подозреваемых, оказавшихся в руках у полиции, дают показания.»

По секрету, Америка уже почти не выдает не совершивших на ее территории преступлений братков. Долбится экстрадиции из Америки осень трудно. Гораздо труднее, чем из любой страны Европы! В лом им все это, кого-то кому-то выдавать, наоборот, любят по свету ездить, арестовывать всех, кого надо, привозить судить в Америке. Как Бута. Америка тюрьма народов. Как ещё назвать страну, где вполне реально два раза отсидеть за одно и то же? Такого даже у нас не было. Судят тебя, дают срок, отбыл его, хватают, ещё раз судят. Сначала по закону города, потом штата. Вот и есть там такие сухари, стопорилы, стараются вообще из тюрьмы не выходить. А зачем? Пятьдесят лет во многих местах популярный срок. Или правило трёх? Любой третий рецидив вплоть до пожизненного. Всю жизнь грабил, пару раз заехал, освободился, украл кусок пиццы, поймали и выписали пыжика. Демократия в действии! Америка очень хорошая страна, если ты молод, богат и здоров. И очень плохая, если ты стар, болен и белен.

В Великобритании когда кому-то плохо, кто-то упал от инсульта на пол на остановке, вокруг собирается толпа, все достают мобилу, давай «скорую» вызывать, звонить! Даже если нет страховки по звонку от населения приедет «скорая». Сначала спасут, потом будут разбираться, кто станет платить. В Америке все молчат. Даже если тот на полу умрет. Потому что платит за лечение тот, кто позвонит. Вот и организуют Люди там банды! Особенно чёрные. Жить-то как-то надо.

Ну да и некогда им возиться особенно! Кого надо, сами просто стреляют, отстреливают. Любой бандит знает, если надо, убьют и ничего им за это не будет, Поверьте, у них это быстро, никакой демократии в Америке не было и нет! Есть власть денег. Даже если она в дальнейшем коммунистической станет, эта Америка, это ничего не изменит. Вход в Америку доллар, а выход два. Плохо быть врагом Америки, ещё хуже ее другом.

В Америке живут как при Сталине, только все компьютеризировано. Один раз попал, нарушил закон, все! Criminal record. Ни работы, ни ссуды, ты за бортом вечного место американской. Хоть бы что ни говорили, феномена Петра и Павла в Америке нет. Если Москва слезам не верит, то Америка не прощает! У нас в России гораздо более добрый и сострадательный народ. Верят, что человек был сегодня один, а завтра другой. Верят, что обстоятельства все меняют и сильнее нас.

- Не мы такие, жизнь такая!

Любят маргиналов, неудачников, юродивых! Пили бы поменьше, бухали, все вообще было бы хорошо. Нам только надо немного исправить закон, как в Китае. Капиталистическое развитие под контролем государства. Государственный капитализм.

А гопники везде гопники, зарезала же двух друзей Япончика пьяная молодежь на скамейке у подъезда дома, которые все централы прошли? Размораживали «крытки». В Америке то же самое! Называется это простым русским словом «беспредел», превышение социальных полномочий. Беспредел, он везде бывает. Обычно к тому же чрезвычайное и ничем не обоснованное превышение. За которое много что бывает. В любом месте мира, в том числе и в Америке.

Поэтому собственное убеждение автора о криминальном мире, никто, нигде, ни с кем обычно не хочет воевать, экономики в этом нет. Все хотят двигаться и приключений.

-  Мы при чем, - обычный ответ одной бригаде другой. - Не наши варки!

Турки тоже нормально организовали своё Движение, Седат. Не верьте никому, в Движении между евреями, турками и армянами розни нет! Все делают одно дело.

Один пожилой армянин в плоском американском автобусе по-русски говорил своему сыну:

- Есть разница между бандой и мафией, сынок! Это состояние справедливости в душе.

Автор восхитился этим полуграмотным стариком, проработавшим всю жизнь в Америке сантехником! Как сказал! На таких мир держится. Если таких мало будет, все умрут{ Тогда что?

Армянский период жизни Студента меньше всего поддавался описанию, в нем главным образом преобладало сознание того, что это лучшие минуты его жизни, вдруг сбежать из Москвы в Армению, почти что не говоря на своём родном языке! И что нет силы в мире, которая могла бы его спасти далее, оказалось, есть! Древняя армянская реальность, Армения была крещена раньше Византии.

Выйдя из Движения, Студент обнаружил, что он один, совершенно один, что у него есть сто тысяч долларов на кармане, смешная по масштабам Движения сумма, тогда еще не было евро, этого не хватит даже на то, чтобы открыть хороший, такой, как у Аркадия Новикова, ресторан, и что внизу, на страшной  глубине бега от правосудия после подписки о невыезде, которую он подписывал в своей жизни раз сто, его ждет смертная тоска, против которой он безоружен.

Студент никогда не думал, что эти чувства, одиночество и ужас, как в рассказах незаслуженно забытого нынче основоположника жанра ужасов Лавкрафта, существуют. Не только существуют, но и весьма ядовитые. Как медуза!

И хотя в 95-м формально автор был еще в Движении, и на моей коже не было ни одной  царапины, нанесённой ему потом в СИЗО дубаками, он как-бы проходил взросление, прощание с Матерой, всегда взрослеешь в Движении, иногда с необыкновенной быстротой!

Казалось, ничто не могло остановить взлёт из ОПГ, ни сами эти московские крысиные бега, почему-то называемые в газетах «бизнесом», ни даже гипотетическое наказание за отъем излишков трудовых доходов у из участников. Закон единства и борьбы противоположностей, андеграунд в России всегда был выстроен по Марксу. Милицейское бытие было искажение этих законов, военный коммунизм. Хотя с другой стоороны, что им ещё оставалось делать?

И только через душевную агонию, вдруг в Москве из-за меня кого-то убьют, например, семью, сестра, отец, мать, жена Аня, через это ледяное томление и непобедимую муку Студент начал приходить к мысли о выходе из Движения.

Слава богу, сразу этого не произошло! А то бы расстреляли. Легко от Бати не уходил никто даже в звании Вора. И только в самую последнюю полосу Движения в 99м Студент почувствовал, пронесло. И странным образом, неотделимым от его постоянных томлений и тоски по нормальной жизни в Движении, испугался.

Как жить дальше? Почему случилась целая цепь событий, позволившихьему выйти из Движения? Не было бы их, этого бы не произошло? Так же оставался бы к судьбам близких равнодушным фраером? Блаженны нищие духом! Которые не знали, что под кроватью иногда лежит разобранная СВД. И хорошо, что нет! Знали бы, каждый из них сразу бы ски****рючился.

продолжение следует