Я больше расставаться не хочу

я больше расставаться не хочу.

мне боязно дыханием потревожить.
мне страшно за тебя, с тобою — тоже.
и всё же скрепя сердце я молчу.

я всё стерплю.

клянусь, всё вычеркну, сотру и позабуду,
обиду на тебя держать не буду,
прощения не спросив, я всё прощу.

ради тебя.

на век и на мгновение
я вымолю тебе благословение,
чтоб искупить самой твои грехи.

если захочешь, напишу стихи,
попросишь — накатаю даже прозу.
я Белль, ты Чудище, но сохраняя розу, я сохраняю вместе с тем свой крест.

себя предав, тебе оставлю место
для покоя. меня узнать хотят,
а я не помню, кто я.
в моих глазах есть только ты один.

а я? я пустота. и ни единой мысли.
ты очень, даже слишком — слишком! — близко.

но я держу себя в руках, внимая страхам,
ведь я отважная, я гордая. с размаху
бьёшь.

а мне не больно, нет.
совсем. честное слово.
но почему ты так суров? я же готова
ко всему, что только пожелаешь.

ведь ты желаешь лучшего? желаешь?

ты помнишь, как дала тебе обет
быть кроткой, верной, тихой, неприметной?
и только окружающим на миг, на чёрточку заметной
стала твоя грёбаная сучность.

они твердят, болтают вздор, и пусть, но
я не дура.
разве виновна я, что ты стрелой Амура
меня годы назад очаровал?

послушай, милый, а ты знал,
что ты... что этот... как его...
абьюзер?!

и мы смеёмся.

ты завязываешь узел.

для чего? и что же ты задумал?
это такая шутка? чёрный юмор?

с чего я начала? ах да, что расставание —
это последняя ступень в моём отчаянье.
я же сказала: не. хо. чу.

и не успею.

я не спаслась, но всё-таки сумею
возродить в сердцах подобных мне бедняжек
надежду на сочувствие и даже,
может быть, на справедливость.

а ты сгоришь в аду (и это будет милость)
за смерть, за муки, за трусливый нрав.
ты, чёрт возьми, ни разу не был прав
за эти, как мне кажется, столетия.

мы не рабыни, и удары плетью
нам не нанесёшь,
не рассечёшь, как куклу не сломаешь.

ты станешь нечистью, для всех изгоем станешь,
получишь в спину нож, под задницу пинки,

ведь только это заслужили мудаки.