Посох Берендея

Мне так часто на ум Председателя Мяу приходит цитата.
Есть там что-то о долге и чести, о сабле, завивке усов.
Завивая на саблю усы, поскандируй "Хакуна матата",
Из трубы выдувай восемьсот новых слов, обрамляя их гулкими трелями воющих [п]сов.

Добрых слов о сексотах, как водится, не наберётся.
Наберётся водицы в стаканчик из крана, что медностью ржав.
"Уколоться ли тем, что запрятал я давеча меж эхолоций?" –
Думал карлик, играя флажками на карте, алкая держав.

Флагеллант "Упороться ли?" думал, лаская и взглядом и пальцами новую плётку.
"Купоросца бы", – думал Варнава, лаская грибковые пятна на шкуре слона.
Киприот, как кирпичен загар твой и ты подзываешь уверенным жестом пролётку.
Энергичный бомбист, от которого в скорости времени вспыхнет война.

Кукрыниксы опять нарисуют буржуя с поддатой гетерой.
Председателю Мяу подносят шашлык из отборных мышей.
Щёлкнув литерой, можно и карточный домик себе обозначить малиной, хавирой, фатерой
И, бросая понты, шаловливо прогнать и послов и министров из этой фатеры взашей.

Завтра в ум Председателя Мяу проникнет идея,
Что-то там о спасеньи соседа посредством отправки его в мир иной, от избытка любви.
Я пройду голубыми лесами с сиреневым отблеском там, где стучит о скалу бриллиантовый посох царя Берендея,
Там, где серая тень не сумеет, кривляясь, сказать мне в двутысячный раз: "Такова селяви".