А реальность ли это? Глава 20

 – Я, что, потерпела поражение? – Идя домой раздумывала Дарина. –
Даже не поняла, как это я оказалась в объятиях Свента, да ещё при родителях. Хотя они... Хм. Вот деревяшечки. Ах, Алька, ну надо же! А? И когда он таким стал? Вот почему я не замечала? Ничего не замечала. Прав Алька, только свой нос и видела. «Ах, какая я хорошая». Тьфу!
В сердцах произнесла Дарина.

Какая я глупая. И почему я со счетов скинула своих любимых, папу, Альку? Почему, я вдруг стала развиваться, а они, как бы нет? Я что? Особая? Нет, нет, конечно, нет, я обыкновенная.
Перед глазами Дарины всколыхнулась картинка, как Алька и Свент летят под куст, и вспахивая спинами мамину клумбу. Дарина в озарении остановилась.
– Стоп! Что-то здесь не то. Как могла я отбросить Свента с его-то силой? У него такой опыт в перемещении, и по мирам, и в нашем мире, быть видимым и не видимым, и в прошлом быть и в настоящем. Нет не могла я его свалить, с моим-то маленьким и почти беЗполезным опытом. Тут что-то не то. Поддался, вот гад такой, поддался. Специально сделал, чтобы я заволновалась за него. И пока я была в замешательстве и в волнении, заключил меня в свои объятия. Вот идиот, и я идиотка.
Дарина стояла и размышляла, вспоминая, как ей были приятны объятия Свента, но вот сейчас она воспротивилась, и произнесла.
Да, я идиотка, расплылась в блаженстве, но он тоже идиот, ещё идиотней меня. Идиот!  – Громко крикнула она.  – Слышишь? Идиот! Купец! А ещё принц небесный. Ты купец. Ох, мамочка моя, ну, свалилось же на меня такое. Божечка мой, ладно хоть подруги мои не знают о подлинном моём позоре.
Боже мой! Продана и куплена, или на оборот? Куплена и продана. Да, какая теперь разница? Как лошадь купили и продали.

Внутри Дарины вновь закипал гнев. Почувствовала в себе дрожание, кулаки снова сжались сами по себе, как и вчера, что-то стрельнуло в сердце и она очнулась.

– Стой, Дарина! – Произнесла она – Остановись, не то ты сейчас разнесёшь всё. Что за сила во мне сидит, ещё не ведаю. И сколько ты будешь это мусолить? Пора всё прекратить. Купили и купили, зато купил тебя, любящий тебя человек.
Вспомни Анжелику, в какие она только не попадала приключения, и везде её выручал и выкупал Жофрей. Войну затевал из-за неё. А ты чем хуже неё? Ничем.
Ты даже лучше. Для себя лучше. Она выдуманный персонаж, а может, и нет, неизвестно, а я то явная.
Всё, проехали, живём дальше. Вот только я действительно была слепая. Не видела больше своего носа, я то сама воевала, сама за себя, а не кто-то из-за меня. Дура ты Дарина. Всё же хорошо, всё в прошлом, и дурак  Борис в прошлом.
Что за ерунда лезет в голову?

А она и будет лезть ко мне пока я её не сотру из памяти, выкину за ненадобностью. Я выросла из того тряпья, в утиль его.
Единственно, теперь мне стыдно, как я не заметила, что и папа и Альчик стали другими. Правда, я давно начала заниматься собой, ещё задолго до краха папиного предприятия. Ну, а потом? Потом ведь Алька изменился, а я думала, что он до сих пор страдает от своей аварии, а затем и от папиной. Вот идиотка!
Ведь папа много чего рассказывал о мирах, о том какие мы были раньше до воплощений в этот мир. Ведь он и раньше рассказывал нам такое, а я думала, он фантазирует.
И я фантазёрка, с детства фантазёрка, думала попросту у меня так развито моё воображение, а оказалось совсем не так. И папиным рассказам не всегда верила, ведь во сне многое чего снится. Да снится, и порой это вовсе не фантазии. И ведь я посещала совсем не в фантазиях, а явно другие миры, и ментальный план нашего мира. Ох, что я осознаю. Бог мой! Божечка, божечка мой. Всё перемешалось во мне. Ох. Надо отдохнуть от всех дум, залечь на природе, отдать все свои мысли дурацкие на растворение.

Дарина вошла в свой сад, не заходя в дом, прошла вглубь сада, в то место, где росли старые деревья. Под одним огромным дубом был спиленный пенёк. Повидимо много лет назад  его спилили, ещё до покупки дома. И с одной стороны пенька, пошла поросль, Дарина  эти тонкие сочные прутики переплетала, как они подрастали,  и  получились, как спинка кресла. Здесь легко отдыхалось, думалось. Со временем прутики росли, стали мощными, затем стали расти вверх, и так получилась у неё маленькая беседка для отдыха, для релаксации.
Порой соединялась с деревом, интересные круги у дерева и по ним уносилась ввысь. Положила мягкие подушки для удобства. Стало уютненько.

Вот и сейчас она прошла и села в это живое кресло, продолжила думать.

А, как я стала пробираться осознанно. Ох, страшновато было. Да не то слово страшновато. Страшно. А значит Свент меня там сопровождал. Надо же! Знать бы, я бы смелее была, а он, наверное, видя, мой испуг, выталкивал меня оттуда. А хождения мои начались после визита Матушки Небесной. Матушка, покрывалом света укрывала меня, и чего я боялась? Вот дура. Дура и есть, идиотка. Нет бы, продумать всё, да осознать, как она на планету свет опускает, и планета душами пробуждения уже полна.
Дарина почувствовала, как на лоб легла прохладная ладонь.

– Свент? Охлаждаешь меня? – Спросила она вслух.
«Тейя, не стоит так себя корить. Ты привыкла видеть родных, такими, какие они тебе показались, а дальнейшее ты и не заметила».
– Я подумаю, Свент, прошу тебя, не прикасайся ко мне больше.
«Тебе не приятно?»
– Не в этом дело, Свент. Признаюсь, приятно, очень приятно, но есть но, не навязывайте мне рассказы. Я сама хочу, вспомнить. Скажи, на мне, где-то ещё есть кристалл, что слышу тебя так ясно? Говори сразу.

«Говорю честно. Не знаю. Но проверю. Вряд ли это из-за кристалла, Тейя, мы с тобой в соединении. Наши души соединились, и общаемся, у тебя практика есть. И аура у тебя очень чистая и светлая, Тейя. Даже Игорь заметил, как он выразился «вопреки её закидонам, душа чистая в ауре ни пятнышка»
– Оставь меня хоть на время Свент. У меня есть время, мне надо осмыслить и без чьей-то помощи. Самой. Я должна сама. Ясно?

Дарина освободилась от навязчивых мыслей Свента, почувствовала он ушёл. Она вздохнула спокойно и подумала.
Интересно сколько этому дубу лет? Я первый раз пришла сюда смотреть, он уже был огромен, а этот пенёк ещё больше. Она почувствовала себя, как в детстве, когда забиралась на колени к отцу. В папиных руках было всегда хорошо и спокойно, чувствуешь себя уютно, под тихий голос его всегда засыпала.
Жаль, теперь не забраться к папочке на коленки, но можно примоститься рядом, прижавшись к нему, что она часто теперь делает. Она смотрела сквозь ажурную листву, сняв туфли, поставила ступни на траву. Приятная на ощупь трава под ступнями и было щекотно, словно кто-то под ними ползал на траве. А может и ползал, ей щекотно и приятно.

Пошли импульсы, почувствовала, как из ступней пошла энергия в землю. Она вдохнула, энергия пошла быстрее и почти тут же возвращалась к ней. Она подняла руки и пальцами дотронулась до листьев дерева и сейчас же энергия пошла к ним. Листочки и мелкие веточки задрожали, энергия распространялась во все стороны. И пальцы рук Дарины тянулись, желая всё больше исследовать природу, её энергию.

Высокие тонкие травинки обвивали её ступни, заползали маленькие блестящие зеленоватые жучки. Рядом со ступнями рос одуванчик, на раскрытое соцветие села бабочка. Импульс энергии достиг цветка и поднялся к бабочке. К её мохнатым лапкам, осветил брюшко. Дарина с интересом наблюдала, такое видит впервые. Видеть, как проникают энергии. К нежно-сиреневым крылышкам, к голове, к хоботку к усикам и луч энергии ушёл в сторону. Высвечивая мелких обитателей сада. Молодые листочки закачались от лёгкого дуновения ветерка, и ей на ладонь слетела божья коровка. Она подержала её на раскрытой ладони, затем подняла вверх и произнесла.

– Лети! – И насекомое, расправив красные крылышки с чёрненькими пятнышками, взлетело.
Как же приятно, словно в детство попала, слово у папы на ручках.
Прошептала она и сейчас же она представила себя маленькой девочкой, и она на коленях у отца. А он  её покачивает и что-то нежно шепчет. Ей действительно слышался шепот отца, и она ушла в забытьё, и вот она у синего моря, и волны лижут ей ноги, а она бежит по горячему песочку. Но море совсем не то, на котором они часто бывали с родителями. И пейзаж совсем другой. Вроде и похож на земной, но какое-то марево было подрагивающее. По берегу бежал мальчик, и кричал ещё издали.

– Тейя, ты пришла? Я так тебя ждал.
Но вокруг Дарины-Тейи закружился огромный шмель, летал, жужжал, что тебе современный вертолёт, и Дарина сегодняшняя помахала руками, отгоняя шмеля, не открывая глаз. Далее её переместило на крутой обрыв толи моря, толи океана. Она видит себя старше, юной девушкой, подошла к самому обрыву, с восхищением посмотрела в низ. Затем она встала, раскинула руки, подставляя себя морскому бризу. А впереди, до самого горизонта, простирался бушующий океан.

– Тейя, отойди от обрыва! Пожалуйста!
– Это невозможно, мне это нравится. – Ответила она, а сзади кто-то подошёл и обнял её со спины и оттащил от обрыва.
– Одно не осторожное движение и можно упасть, Тейя. – Говорил нежный бархатистый голос.
– Но ты же меня спасёшь. – Хохотала она, и радовалась в этих объятьях.
Откуда-то звучала музыка, и она высвободилась из его объятий, стала танцевать, напевая.
«Имя твоё воспою, письма душевные жду, яблони наши в цвету, как тебя я люблю, и к тебе спешу.

Но и здесь её догнал этот настырный шмель, норовил сесть на лицо, она стала пятиться от него к краю скалы, и сорвалась. Но закричать не успела, а в последнем рывке, ухватилась за край острой скалы, было больно, но что по сравнению боль, когда ощутила полёт. Её схватили за руку в полёте, и она оказалась вновь в том зале, где совсем недавно  была «золушкой» и танцевала с Яровидом.

Перед ней возникли три знакомых личности, как и в прошлый раз.  Свент, Яровид и ещё один со знакомой улыбкой, с глазами цвета листвы после весенней грозы.  И все трое  Дарине показались ещё красивее, чем в первый раз увидев их.
Она прошептала, только слышно ей.

–  Вот деревяшечки. Красивы, как смертный грех. И тут же спохватилась, она знала, здесь и мысли читаются, если их не умеешь защитить. А она умела? Об этом она не знала. Даже Свент, казалось она уже привыкла к его красоте, он здесь показался ей здесь ещё красивее, его великолепная фигура, словно выточена скульптором, и затмевал остальных. Он на голову возвышался над Яровидом и тем зеленоглазым.  И Свент произнёс.

– Знакомься, Тейя, это Алексей. Возможно, ты с ним знакома.
– Лицо его и улыбка кажется мне знакомым, но не вспомню, кто же он.
Произнесла Дарина, протягивая ему свою руку.
Алексей взял её руку, нагнулся и прислонился поцелуем, как Дарину пронзило видением. Возникла Светка и от Алексея протянулся яркий след живой энергии к Светке. Дарина вздрогнула и произнесла в удивлении.
– Светка!?
Лицо Алексея расплылось в блаженной улыбке, а Дарина услышала голос Светки.
– А-а-а, вот ты, где? Зову, зову. Дарька! Опять?

Видение Дарины заколыхалось, стало исчезать, в глаза ударил солнечный луч, открыв глаза, она увидела Светку. Та отслонила тонкие ветви, и поэтому солнечный луч бил в глаза Дарине, стояла в проёме её импровизированной беседки.

– Еле нашла тебя, ладно хоть отозвалась. Любишь ты уединяться.
– Я просто отдыхала, Свет, садись рядом, места много, и Дарина подвинулась. Сердце её учащённо пульсировало, то ли от удивления увиденного, то ли от быстрого пробуждения или, как это назвать выход их параллельной реальности.
– Что с тобой? Ты какая-то не такая. Опять куда-то шастала? Дарин? Что ты делаешь? Тебе не страшно?
Задавала свои вопросы Светлана так быстро, словно думала, её сейчас прервут и она не сможет больше говорить. Дарина улыбнулась, потянулась блаженно, словно после глубокого сна и произнесла.

– Не волнуйся ты так, Свет. Всё под контролем.
– Под контролем у неё. Знаю я твой контроль, сама видела. Я теперь иду к тебе и трясусь, дома ты и жива ли ещё.
– Что со мной случится?
– Раньше я тоже думала так, ну посидишь ты в своих медитациях, побалдеешь поспишь, проснёшься, но после того, что я увидела и самую чуть не утащило, я думаю совсем иначе. Кончай свои закидоны, тебе, что жить надоело?

– Нет, Свет, жить я люблю, и буду долго жить.
– Ты лучше скажи мне, вы вчера помирились с тем, как его? Свент кажется. Даринка, я ведь вспомнила его.
– Ты его знала раньше?
– Знать его я не знала, но ведь это он был тогда в кафе. На мой день рождения, мы пели, а он громче всех аплодировал нам. И он у тебя вырвал бокал с соком, в который Ольга тебе коньяк подлила.
– Может не он. – Лукаво произнесла Дарина. Мало ли похожих?
– Ну да, конечно, такого мужчину ни с кем не спутать. Он это, ты лучше скажи, он к тебе приходил? По-моему его такси за нами так и ехало.
– Не смотрела, кто за кем ехал.
– Ой, да, ладно, ведь по глазам видно, глазки то сияют. Признавайся Дарь. Кому говорю, признавайся! Эх и что я не умею гипнотизировать, сейчас все тайны бы выведала у тебя.

Светлана стукнула ладонью по плечу хохочущую Дарину, от прикосновении ладони, плотно прижавшейся при шлепке к плечу, Дарину вновь пронзило видение,  зелёными глазами цвета листвы, и след энергии соединился со Светкиной.

– Ай! – Вскрикнула Дарина от неожиданности.
– Да, я тихонько ведь, Дарь, извини, что больно? Дарь?
Светлана с испугом смотрела на Дарину сидевшую с закрытыми глазами.
– Нет, Свет, нет, не больно, пустяки, ты мне лучше скажи, у твоего Лёшечки глаза были зелёные? Ведь так?
– Да, зелёные. –  Печально ответила Света.
– Я, кажется, знаю, где он?
– Где? – Встрепенулась Света, но потупив взгляд тихо продолжила. –
Мне это совсем уже не интересно. Пусть и остаётся там. Поди, и жена у него жирная корова, так ему и надо.
Со злостью произнесла Света и отвернулась от Дарины. В глазах ей возникли предательские слёзы. Обида обидой, но любовь-то до сих пор никуда не делась и надежда теплится. Дарина пихнула её локтем в бок, произнесла.

– Да прекрати плакаться.
– Я и не думала плакать. Только вот одного не могла понять, что я ему такого сделала, что он без объяснений исчез накануне загса?
– Свет, а может он говорил тебе, а ты не обратила внимания на его слова. Я помню ты так счастлива была. И у него любовь была не поддельной.
– Неподдельной. А кто её различит поддельная она вообще или не поддельная эта любовь-то? И, что это вообще, за зараза такая? Любовь-то?

– Прямо так и зараза? – Улыбнулась Дарина.
– А, что же ещё, заразила меня и всю душу выедает тоской.
– И ты, за это время не нашла ничего такого, на что тогда не обратила внимания? А оно могло быть важным.
– Да ничего такого, только звал он часто в какое-то место, где был его дом. Не помню, деревня, что ли какая-то. Дарь, ну для чего надо было уезжать в какую-то деревню? Когда у нас здесь хорошо. Ведь всё устроено было и работа и дом купили вместе. Хоть за дом ему благодарна. Я конечно и сама могла купить его, но чуть позже.

– И ты даже не захотела посмотреть? Что там на самом деле?
– Неинтересно было мне в то время в глухой деревушке, и у нас здесь не слишком город.
– А почему ты думаешь, что там глухая деревня?
– Он нахваливал, какая там природа, какие там леса. Вот я и подумала, увезёт меня в дремучие леса.
Светлана замолчала и сидела, молча уставившись в одну точку, затем с неприязнью спросила.
– Ну и где он?
– Точные координаты я сказать не могу, но думаю, он скоро появится.
– О-о-о-у-у-у. Думает она.

– Я тебе рассказала бы, но не знаю как. Подожди немного, я начала писать одну повесть, этот сюжет должен появиться в ней и дам прочесть. Сейчас слова не приходят, как тебе рассказать.
– Расскажи, какими есть словами, всё равно я знаю, ты чиканутая фантазёрка.

Дарина долго молчала, Светлана выжидательно смотрела на неё. Дарина затем произнесла.
– А, ладно. – Махнула она рукой. – Всё равно считаешь чиканутой и уже была свидетельницей реальной мистики.
– Это уж да, вспомнить страшно. – Вздрогнула Света.
– И раз не рассказала Ольге с Миленой, то тебе довериться можно.
– А может, рассказала? – Улыбнулась Светлана.
– Нет. Ольга бы теперь не отстала от меня. «Расскажи, да расскажи». Что же я её не знаю?
– Нет, конечно, я тайны ничьи не рассказываю, а уж твои и подавно.
– Тогда слушай, помнишь я потолок мыла, а ты звонила, предупреждала меня, что в кафе пойдём?
– Ну, помню, я пришла за тобой, дом раскрыт, а тебя нигде нет. Покричала тебя, плюнула, закрыла дом и ушла. Где ты тогда была?
– Там и была, где твой Лёшечка сейчас.
– Как это?
– Слушай и не перебивай, вопросы потом.

И Дарина начала рассказ. И по мере продолжения рассказа, у Светланы широко раскрывались глаза, а рот от удивления сам, то раскрывался, как будто что-то хотела сказать, и тут же закрывался, и лишь выдыхала из себя.
– Дарька-а-а-а. – А Дарина продолжала.

– Вот и сейчас я была там, но не совсем там, внутренней себя, душой. У меня сегодня свои тарабашки, надо разъяснить, вот и впала в медитацию. И пролезла в тот мир. Но тогда я была полностью там, всем телом. Проснулась-то я в платье в том, только не помню, как я могла надеть его и когда.
– Дела-а-а-а! – Простонала Светлана. – Ну и какой он, Лёшечка? С кем он был там?
– Красивый и молодой, как Свент.

– Эх и зараза ты, Дарька. А говорила, не знаешь его, не знаком он тебе.
– Свет, я, правда, его не знала. Когда туда попала, он гад такой выкрал меня, вот теперь думаю и давление  мне он поднял. Ведь у меня уже, столько лет отменное здоровье, как Матушка показала, как лечится.
– Какая ещё матушка? – Удивлённо спросила Светка.
– Небесная. Она ко мне приходила, как папа в аварию попал. И вы там были в кухне, только вы её не увидели.
– Дарин ты не ку-ку? – И покрутила возле виска Светка. – Как это мы не увидели бы, если там были?
– Хочешь, верь, хочешь не верь, Светк, мне всё равно, только я говорю правду. Она меня тогда вылечила и показала, как это делать и маму вылечить, а тут голова закружилась. Вот я и думаю, он создал такую ситуацию.

– Фантастика, Дарька, ну, как тут поверишь?
– Твоё дело, а Свента, так я его действительно не помнила и даже не знала, как он говорил, что работал с папой. Правда.
– Ладно, проверить у меня нет возможности.
– Если он там был у нас, так вы часто были у меня, могли тоже запомнить.
– Да, я, как-то тоже не помню. – Чуть растерянно произнесла Светлана.
– Ну, вот, а на меня обижаешься.
– Да, не обижаюсь я, просто «очевидное и невероятное» отдыхает по сравнению с твоим рассказом.
И они вместе рассмеялись.

– Ладно, продолжай, что тебе Лёшка сказал, что вернётся?
– Нет, мне никто не говорил, это я увидела сама. По энергиям. Я после посещения этих миров, стала всё чувствовать и видеть. Я вас увидела вместе, энергии так мощно переплелись, как слились. Так, что жди.
– Да, вот ещё. – Вспылила Света. –  Исчез, а теперь через столько лет появится. С толпой детей, что ли? Больно мне надо.
Дрожащим голосом произнесла Света, губы её дрожали, стали бледными, из глаз полились слёзы.

– Свет, что ты плачешь? Давай со слезами подождём?
– Если бы ты знала, Дарь, сколько я слёз выплакала, думала, они закончились.
– А они ещё остались. Вон, как льются ручейками. Смеялась Дарина.
– Ну, не все же такие, как ты Дарь, это ты, как чуть так «не выть!».
– Хо! То ли ещё будет, Светка-а-а. Разве слёзы помогали? Ладно поплачь, поплачь.

Произнесла Дарина, увидев, как Светлана посмотрела на неё обиженно, обняла её и прижала к себе.

– Свет, пока Ольге с Миленой не говори, хорошо? А то они далеки от такой реальной фантастики. Книги-то мои читают, для них это полная фантазия. Хотя там очень много правды. Пойдём в дом что ли, хоть кофе сварим, да ещё поболтаем.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.