А реальность ли это? Глава 18

Проснулась Дарина от звука гитары. Ещё во сне ей слышалась песня, вступительный проигрыш звучал красиво. Она открыла глаза и прислушалась, звук гитары звучал рядом, совсем рядом.

– Что-то? – Спросила она, как услышала красивый мужской голос, похожий на голос отца, и он пропел.
– Я в весеннем лесу пил березовый сок….
– Странно. Что папа пришёл ко мне? Он же ещё на такие расстояния не ходил. Только по двору, в саду.
Произнесла она, соскакивая с кровати, накинув халат, вылетела в буквальном смысле из своей спальни.

– Папочка, ты пришёл ко мне в гости? – Но вошла в зал, там никого не оказалось. А песня продолжалась, и в ней уже звучали два мужских голоса. Затем отец замолчал, а другой продолжил.
– И носило меня, как осенний листок….
А Дарина стояла, как столб в комнате, оглядывая её, прошептала,
– В кухне. – И прошла туда, но и там оказалось пусто. – Что за проказы? И чьи? Спросила она. Себя или пространство?

А музыка зазвучала сильнее, переборы гитары были так красивы, что она невольно заслушалась, и не произвольно потянулась на музыку. Она уже поняла, музыка звучала не в её доме, но для неё.

– Ну, душенька моя, ну давай, показывай, кто там старается? Покажи, покажи, почему я слышу голос папы. Душа моя, покажи, Тейя родная моя. Мы ведь с тобой едины, мы Тейя. выведи нас в это видение.

В сердце у Дарины радостно что-то, как бы перевернулось, сердце сжалось, а затем расширилось и усиленно запульсировало, а Дарина расхохоталась, ей показалось, что всё тело защекотало.

– Ну, не так ярко проявляй, душа моя, Тейя прекрасная. Покажи, покажи, кто поёт.

И Дарина увидела сначала вчерашний геометрический красочный полёт, при рассказе Свента. Что у неё вновь закружилась голова, затем, это видение успокоилось, и она увидела с высоты свой посёлок, затем уменьшился он до её улицы, затем ещё меньше стал обзор видения, и она увидела дом родителей. И то, что она увидела, её удивило. Под сиренью, где обычно с давних времён они завтракали и ужинали в тёплое время года, так вот там сидел отец, рядом с ним Свент. Он и играл на гитаре. Отец пел, Свент тоже иногда подпевал ему некоторые строки, напротив них сидела мама и улыбаясь, разливала чай.

– Хо! – Только и сказала Дарина, и увидела, как в калитку вошёл Алька.
– Александр! Здравия! – Тихо произнёс Свент, не прерывая игру, отец же продолжал петь, лишь останавливался на проигрыше.  Алька ответил всем.
– Здравия всем. – Поцеловал маму в щёку, пожал руку отцу, дотронулся до плеча Свента, тот кивнул, продолжал играть. Алька сел и тоже стал петь и они втроём запели сначала песню и в полный голос.
– Обалдеть! – Тихо прошептала Дарина. – Что делается-то. А? Вот это деревяшечки. А сколько же времени?
Она посмотрела на часы, мирно отсчитывающие минуты и секунды на стене. Часы показывали десять.
– Вот это я поспала! – И быстро побежала умываться собираться.  И одеваясь, услышала вновь.
– Нас не нужно жалеть, чтобы мы никого не жалели.

А отчего это они какие-то грустные песни поют? Что это? И вообще, почему у меня так слышно? Ведь расстояние-то  большое. Между нашими домами ещё два дома есть? Странно всё это.
Идя уже по улице, а громкость оставалась всё такой же, как и у неё в доме. И ещё удивительнее стало, открыв калитку, звук голосов и звук гитары был слышен тише, значительно на несколько тонов тише. Она закрыла, оказалась на улице, музыка звучала громко. И вновь открыв калитку и её встретил голос Свента.

– Пообещайте мне любовь, такую нежную, и мир для нас родится вновь…
– А, что это здесь у вас происходит?  – Удивлённо спросила Дарина?
– Сестрёнка! Дарочка! – Воскликнул Алька, соскакивая с места, подался ей навстречу, быстро подбежал и подхватил её за талию, поднял вверх и закружил.
– Аль, что с тобой? – Спросила его Дарина. А, где Марина, мальчики?

– Мальчишки уже на рыбалке с дедом. Я их и Марину в гости к родителям, только что отвёз, вернулся вот заехал сюда, а здесь концерт папа с Антоном выдают, я и присоединился.
Ответил брат присел на скамью, усаживая рядом с собой и Дарину, продолжил.
Завтра и я вернусь к ним, доделаю свои дела, детей оставим родителям, там у них друзей не счесть, а сами на тёплое  море слетаем, пока Мариночке можно летать. Сестрёнка у тебя ещё племянница будет.

– Правда? Вот здорово! Молодцы! – Произнесла она удивлённым и радостным голосом, как будто и не знала ничего, как будто Свент и не говорил.
– Разница большая между ней и парнями, зато защита ей хорошая будет.
– Вы уже пол знаете? Узи делали?
– Зачем нам узи? Дарочка. Мы сразу задумали девочку и уверены в этом. Я с первой недели увидел.
– Ты? – Удивилась Дарина. – Как?
– А, что ты удивляешься? У меня тоже внутреннее зрение есть. И папа с Антоном подтвердили это. А для чего нам облучаться?
– Хорошо, хорошо. Антон это?

Свент прекратил петь, как только Алька, закружил сестру в своей радости, лишь продолжал тихо наигрывать.

– Дар, ты забыла Антона?
– Я его и не помнила.
– Ах, да, в то время ты его и знать не хотела, влюблённые глаза затянуты были шорами, как у лошади.
– Вот деревяшечки, Алька, ну, сравнение у тебя. – Чуть засмущалась Дарина.
– Я тебя не сравниваю, а спрашиваю. А сейчас он для тебя кто?
– Александр! – Строго произнесла Дарина.
– А, вспомнил, Свент. – Рассмеялся брат. – Как полное имя-то? А Свентомир....
– Алька, что с тобой? А откуда ты знаешь? Вообще, что здесь происходит? Вы можете мне объяснить?

– Чай пьём. – Ответила ей с улыбкой мама, подавая ей чашку с чаем. – Угощайся Дариша, ты ведь ещё не завтракала.
– Да. Я вообще только, что проснулась. Даже удивилась, столько проспать, со мной это, наверное, впервые. И Дарина рассмеялась.
– И новое начало расцветает в смехе и словах. – Произнёс Алька. – И новое очарование принесёт прежний поразительный в тебе восторг.
– А-а-аль. Это откуда у тебя?
– Он затерялся в ней. Пап ведь, правда? –
Произнёс брат под смех отца и продолжил. – Его божественные небеса вдруг опустились к ней на Землю. И в истине улыбается, предлагает ей добрую прекрасную игру. Волненья нового открытия, которое идёт всё время в расцвете нового начала, озаряющий восторг.

Здесь уже в голос захохотал отец, его искрящие глаза отражались в удивлённом взгляде Дарины, а Свент улыбался и продолжал тихо перебирать струнами.

– Что это значит? Вы мне скажите? – Обидчиво со слезами спросила Дарина. – Алька, я тебе припомню твой смех. Пап! Что происходит?
– Дариша, что ты так волнуешься? – Тихо и ласково произнесла мама.
– Мам, да, они издеваются надо мной.
– Это ты преувеличиваешь, доченька. – Вновь спокойно ответила мама.
– И плакала земля, рыдала чья-то совесть? – Пропел Алька.
– Ты пьян, что ли? – Спросила Дарина.
– Дарочка, сестрёнка, ты же знаешь, я даже по великим праздником в рот не беру ничего, крепче кофе.
– Та-а-ак! Сговорились! И только когда успели? Вот мне интересно?
– Кто сговорился? Сестрёнка?
– Вы, ты, папа, Свент. И мама вам потакает. Я понимаю, вы за него, против меня. Почему? За него, но против меня. Даже не выслушали меня.

– Дарочка, о чём ты?
– Да, не о чём. Почему вы не даёте мне самой осмыслить всё происходящее. А ты, поросёнок маленький, я ведь тебя тоже видела там, вот только сейчас вспомнила, и ещё смеёшься надо мной.
И Дарина с силой дала подзатыльник брату, что у того качнулась голова к самому столу.
– Дарочка, так и пришибить можешь, нельзя же так. Где ты меня видела? Я всю неделю дома с семьёй был.

– Дети, как и прежде, расшалились. Александр! Дарина! Хватит вам. – Тихо, спокойно, но чуть строже произнесла мама. – Как будто вам не пятый десяток, а всего пять лет. Кушайте пирог, я, что зазря пекла его рано утром. Антош, отложи гитару, да покушай. Не обращай внимания на них, у них всегда какие-нибудь разборки. То опекают друг друга, то рассорятся и тут же снова вместе.

– Мамочка, всё хорошо, порой Дарочку стоит поставить на  место, чтобы заметила, что вокруг неё люди, такие же люди и не все должны пред ней на цыпочках бегать. Пусть ощутит собой, каково это другим.
– Да, кому я сделала плохо?
– Ему. – И Алька указал на Свента.
– И что я ему  плохого сделала?
– Не выслушала его.
– Я его выслушала, и просто мне надо время на осмысление.
– Понимаю сестрёнка, понимаю. – Произнёс Алька, беря гитару у Свента и побренчал, пропел. – Кто мы с тобою здесь, на самом деле. Кто мы с тобой, сестрёнка, кто мы с тобой? Один вопрос, сестрёнка, один вопрос и лишь один ответ, что мы живём среди берёз в средней полосе. Дарочка, где ты меня видела? Спросил её брат, продолжая перебирать струны гитары.
Но Дарина не ответила на  вопрос брата, обратилась к Свенту.

– Тяжёлую артиллерию собираешь? Принц небесный?
– О, как она тебя? А? Антон? – Рассмеялся Алька.
– Ведь вчера совсем другой уговор был.
– Он в силе, Тейя. В силе. Я пришёл сюда в гости. И быть вернее, я здесь со вчерашнего дня. И вечером от тебя пришёл сюда.
– Сестрёнка, это действительно так, он пришёл в гости, а, что далее произошло это спонтанно. Мы вчера с ним разговаривали, долго разговаривали, утром отвёз своих, решил заняться сестрой. Признаюсь, моя импровизация. Склоняю голову. Можешь надавать по шее.

– Да, иди ты, шут гороховый.
– Вот уже легче. – Рассмеялся брат. –  И папа здесь не причём, мы просто песни пели, вспомнилось нам, как когда-то в далёком времени, скакали мы на скакунах, и развевалось над нами знамя предков. Так, где ты меня видела?
– Я вас всех троих видела у деда Арнидария. И почему разными. Кто сегодняшний, в кто-то несколькими годами раньше.
– Ты там была?  – Удивлённо спросил брат.
– Нет, не была, хотели затащить, но я от пиналась. А ты когда очутился в этом? У нас, что? Вся семья такая?

– Чикнутая, как бы Светка твоя сказала. – Смеялся брат. – Да сестрёнка, вот такие мы стали. Так здорово на нас крах и авария повлияла. И вовремя. И тебя тряхануло хорошо Борисом. Но ты сильная, сестрёнка моя. Молодец! И всё вернула, и нас за собой потащила. Преклоняюсь.
И Алька положил голову на колени Дарины.

– Вот шут гороховый. – Ласково произнесла Дарина, и потрепала его за волосы.
– Нет, Дарочка, правда, пелена с глаз спала, а оказывается мир-то совсем другим, а уж, как папа стал рассказывать…. Ты извини за мою импровизацию.
– Извиняю, ладно мир. Аль, ты не обижаешься на меня, что я тебя называю детским именами? Как в детстве звала, так и продолжаю.
– Что ты, сестрёнка, с твоих уст моё имя звучит божественно в любых интонациях и синонимах.  Пусть буду Алькой. –
И посмотрел на неё серьёзным взглядом, и строго добавил. – При детях моих не зови так, всё-таки я отец. – И расхохотался.

– Ну, вот посмотри. Ты мне вчера выговаривал, а он сам бывает серьёзным?
Произнесла она, обращаясь к Свенту.
– Сколько я его знаю, по разным жизням он всегда весёлый. Но вам обоим надо посмотреть на себя не только, как на брата и сестру, но ещё и глубже познайте кто вы на самом деле. – Ответил Свент.
– Разберёмся, между собой мы всегда разберёмся. Я всегда радовался, что у меня такая сестра, да ещё старшая. А, как начал осознавать, кто мы на самом деле, так втройне рад. – Обнял брат Дарину за плечи и поцеловал в щёку, продолжил. – А теперь и зять возвращается в лоно семьи.

– Ну, знаете, что? –  Жёстко произнесла Дарина.
– В ваши дела я не полезу, даже не думай сестрёнка, сами решите, но семья есть семья. Дарин. И дальше пропел, прижимая сестру за плечи к себе. – Милый друг я тебя никогда не забуду, нежных чувств я твоих не хочу огорчать. Вот и тебе в жизни встретилось счастье такое, о котором лишь стоит мечтать. Ты о нём всё же подумай, в своём сердце прогони печаль. И для вас в небе золотом звезда зажглась. А затем заговорил словами. – Надо соловьёв завести, пап слышишь у нас здесь прекрасный сад, надо соловья сюда.
– У нас одного соловья хватает, это тебя. – Рассмеялся отец. – Песни поёшь, что тот соловей.
– Вот это я могу, это у меня не отнимешь. Надо раззадорить сестру, а то последнее время она ходит сама не своя, даже весь городок заметил.

– Нормальная я и всё нормально у меня.
– Марина рассказывала, ты в саду у них была  на выпускном Леночки. И такой  печальной.
– Нормальная была, чуть взгрустнулось. Вроде недавно сама была малышкой, потом и своих девочек из садика в школу провожала,  а здесь уже младшая внучка. Года пробежали, а вроде, как и не жила. Одно радует, дед Арнидарий обещал долгую и плодотворную жизнь, что скучать будет некогда.
И встала, стала собирать посуду, и вместе с матерью понесли в дом. В доме она спросила.

– Мам, а Свент, что у вас, что ли стал жить?
– Да, а ты, что против?
– Да мне-то что. Больно надо. А, что у него больше негде жить?
– Не спрашивала, дочь. Он с папой разговаривал, папа и предложил ему твою комнату.
– Мою?
– Да, а ты против?
– Да, как-то всё равно, просто внучки ночевали там, когда у вас бывали.
– Места всем хватит, у нас дом большой.
– Просто, как-то не обычно. Ведь должно у него быть где-то своё жильё.
– Есть, но оно занято.
– Кем? Квартирантами что ли?
– Почём мне знать. – Пожав плечами, ответила мама.
– Ох, что-то  не спроста всё это, и ты мамочка на много больше знаешь, чем мне рассказываешь. Ладно, мамуль иди я помою посуду, и тоже приду.

Мама ушла в сад, а Дарина помыла посуду, пошла вслед за ней, проходя мимо своей комнаты, не удержалась заглянуть туда. В комнате всё было по-прежнему, ничего не могло показать, что здесь ночевал мужчина, ни каких его вещей не оказалось, лишь его аромат витал в комнате.

– Странно всё это. Для чего ему быть здесь, когда спокойно может жить в своём мире. Понять не могу.

Тихо разговаривала Дарина обходя свою комнату, самую просторную, кроме общей комнаты. Из всех комнат, ещё до рождения её, отец готовил в ней детскую, затем для своей принцессы. Для Альки уже пристраивали. Осматривала, как бы искала, а что искала, она сама не знала. Все вещи знакомы с давних времён, принадлежали ей, лишь добавлялись игрушки, сначала для дочек, затем для внучек. На прикроватной тумбочке она заметила, что-то сверкнуло. Быстро подошла и увидела маленький сине-голубой кристаллик. Взяв его в руки рассматривала, многогранный, он переливался не только голубым светом, здесь присутствовал весь радужный спектр. В ладони стало тепло, и вдруг услышала.

«Пара это  живая клетка, ограниченная своей мембраной, имеющая защитное поле и свои алгоритмы, пришли приумножать свет, с которым и пришли сюда. Своим небесным взглядом высветить до масштаба души земные единственно возможным
светом истины и яркой полнотою красоты. Поверь, Тейя.  Не мышление и не слово тщеславного смертного ума людского, не способны подобраться к пониманию  вечной истины, лишь сердце сможет принять и развернуть истину. Раскроешь сердце, там целый мир живёт в одном луче сверкающего солнца. Помни, мозг тонкая материя, а волшебство это не взмах волшебной палочкой при произнесении какой либо тарабанщины, это очень кропотливый труд, который требует и силы твоей и энергии, и главное время.
Учись очищаться огнём, ты, стрелец огненный, солнечный оберег сотворённый, сдвинь его с места и заставь его, тебя оберегать, а пока он в прострации тебя ожидаючи. Крылья Свента, это крылья Свента, но и свою силу защитную развивай. Освоишь, будет тебе хорошим подспорьем. Не словам твоим должна подчиняться тебе твоя энергия, а силе мысли. Мысль у тебя должна быть подобно молнии».

«Мне Свент говорил, о быстроте мысли и тонкой структуре мысли».
Также мысленно произнесла Дарина, удивляясь тому, что очень ясно слышит мысли деда, словно он вновь рядом сидит и говорит словами, а он продолжил.

«А любовь в тебе откроется. Откроется, Тейя и это будет нечто. То, что происходит с одним, продолжает влиять на другого и расстояние не помеха, не световые года или парсеки, вы рядом были всегда, не хотела ты вникнуть в квантовую связь. И находясь в противоположных концах вселенной, вы связаны, связь между вас мгновенная. А вы живые существа, божества, и это проявление любви. Чуть подожди, она вернётся к тебе. Но помни, нельзя применять силу в гневе, такую силу применять с чистым разумом, без эмоций.

– А можно я сама разберусь? – Вслух произнесла Дарина. – Дедушка, вчера ты обещал и время дал самой осмыслить. После всего свалившего вчера, я всю ночь и утро спала. Вероятно восстанавливалась. Обещаю, я всё осмыслю, осознаю.

«Никто в тебе не сомневается».
Ответил ей дед вроде и мысленно,  но слова звучали так, что Дарина вновь оглянулась. Ей казалось, что дед, где-то рядом.

– Сегодня вот, вновь позабавились надо мной. И это младший братишка.

«Младший братишка был тебе он в детстве.  Сейчас он взрослый муж, наделенным всплывшим опытом, нацеленным на бессмертную свободу, одухотворённой безграничностью в провидении. Помочь людскому потоку из своих примитивных мыслей прыгнуть вверх до видения и начать дышать божественной атмосферой. Он уже сможет управлять и направлять пробуждающим лучом, чтобы пробудить людскую память и выйти из земного сна. А выйдут люди из земного сна  так соединят свои сердца с нисходящим потоком чистого сознания, что льётся для пробуждения планеты и всех её детей, и всю человеческую структуру вовлечь в Единство Союза.
Вы связаны с планетой с её энергией, вы делаете потрясающее световое деяние и не задумываетесь над этим, вселенная в восторге от всех лучиков, от всех кто распространяет любовь. Возможно, ты ожидаешь любовь, какой ты её запомнила по чувствам, но она стала другая. И у тебя другая, более чистая и высоко вибрационного сознания и искренняя. Чувственная любовь научила тебя любить искренне. Ты не волнуйся, Тейя, что данный момент ты чувствуешь, и тебя пугает это чувство, просто отпусти, оно раскроется само. Воспринимай себя и всех такими, какие есть, и здесь алхимия вовсю кипит, преображая души и тела людские. В спокойствии сознания, как в зеркале живом, и луч вне времени сойдёт в сердца, и вы окажитесь в вечности.

– Дарочка! Где ты там застряла? – Послышался голос брата.
Дарина быстро положила кристаллик на место, подошла к книжной полочке и взяла старенькую папочку, скоросшиватель, обклеенную красочной бумагой. Дверь открылась и на пороге увидела брата.
– Дар, ведь тебе мама сказала, что комната твоя, временно стала для тебя чужая. Не красиво поступаешь.
– А, что я здесь нарушила? Здесь всё моё осталось, не вижу чужих вещей.
– Я пошутил, сестрёнка, что ты так разрумянилась?
– Тебе, как всегда, меня лишь бы донять. – Недовольно произнесла она.
– Не сердись, я зашёл попрощаться, сейчас заеду на работу, отлажу всё не доделанное и поеду к своим.

– Альчик, а ты изменился и здорово. А я и не заметила. Ты вырос, мой маленький братишка. Мне сейчас о тебе дед сказал… у-у-ум.  – В ответ брат лишь хохотнул, обнял сестру, всё же произнёс.
– Кристалл держала в руках? – И вновь засмеялся, увидев её удивлённое лицо.
– А вообще-то это что?
– Переговорное устройство.
– Да ладно!? А вроде обычный камешек.
– Вот такая технология есть, а станут проверять, ничего не найдут, я уже пробовал. Ничего не нашли наши эксперты в Петербурге.
– Когда?
– Так я уже общаюсь с Антоном больше чем полгода, и это активно. А ещё сколько налаживали контакт.
– Правда? – Удивлённо спросилась она.  – А папа?
– А папа ещё раньше. Папа, наверное, ещё в коме начал с ним общаться,  или раньше, об этом я не знаю.
– Вот тебе и деревяшечки, одна я, как идиотка ничего не знала.

– Почему же как? – Расхохотался брат. – Ну, не плачь, Дарочка, ты, что обиделась? Он действительно был занят, но возле тебя вертелся, я видел. Он не знал, как к тебе подступится. Ты же взрывная стала.
– Да он, гад такой, украл меня и в свой мир уволок, знаешь, сколько я натерпелась, ничего не соображая. – Рассказывала Дарина под хохот брата.
– Не сердись на него сестрёнка, у влюблённых всегда крышу сносит, по себе знаю. Ну, вытри слёзки, и пойдём к ним.
Ласково говорил брат, вытирая её слёзы со щёк. Дарина вдохнула весь воздух из лёгких, вдохнула, улыбнулась и произнесла.

– И когда вы только всё успели? Главное, когда ты стал таким? Пошли. А к моему дню рождения вы вернётесь?
– Обязательно, такое торжество мы не пропустим.
– Да, какое там торжество? Ведь не круглая дата, так посидим за родным столом у родителей. Аль, в ты не подскажешь мне, как я услышала вас, и пение, и игру на гитаре. вообще как кино со звуком смотрела.
– Ну-у-у. – Протянул Алька. – Видать в твоей спальне тоже есть кристаллик....
– Что? Пришибу сейчас. – Дарина рванулась вперёд.
– Стоп! Сестрёнка! – Брат схватил её за руку и крепко держал, продолжил серьёзным голосом. – Не дури, Дарочка. И он ничего не знает, это я тебе поставил, в качестве эксперимента.

– Когда?
– Много раз ставил и убирал, извини, сестрёнка. Но, а на кем мне тренироваться? Отлаживал, подлаживал. А вчера, когда ты была в кафе, новый подложил. Мне интересно было знать, договоритесь вы или нет. Дар, ну я же всегда был любопытным. Простишь? Дарин, я мог бы и не говорить тебе этого, а ты бы и не догадалась. Я же тебя так люблю, сестричка моя, очень хочу, чтобы счастлива стала.
– Я и так счастлива.
– Это не то счастье, сестрёнка. У тебя должно быть полное, в искренней любви. Ты заслужила его. Мир?
Дарина молчала, смотрела в глаза брату, затем улыбнулась и ответила.

– Когда-нибудь я тебя здорово поколочу. Ты набрал у меня столько минусов, что пора из них плюсы сделать потасовкой.
– Согласен, только не сейчас, а то Мариночка испугается моего вида, а твои племянники не поймут тебя, могут постоять за меня, они уже взросленькие. Правда силы такой не имеют, но земной силушкой не обделены, накаченные тренировками спорта. Расхохотался Алька.
Продолжение следует.....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.