Но прошла наша жизнь и подправить её невозможно

Но прошла наша жизнь
                и подправить её невозможно.
Наберёмся же мужества
                боль эту перетерпеть.
Лишь сейчас нам так ясно,
                что там истинно было, что ложно,
И что больше другого
                надо было бы в жизни успеть.

Мы не станем бухать,
                заливая обиды винищем,
Мы сильны и спокойны,
                в нас жизненной правды печать,
Мы возвышенны и
                даже в старости духом не нищи,
И нам есть что и детям,
                и внучатам своим передать.

Мы умели любить
                и мы жили любовью и верой,
И мы ели, чтоб жить,
                и не жили, чтоб есть, никогда,
И пускай наша жизнь
                иногда была буднично-серой,
Но и полной событий,
                а не пустопорожней, всегда.

Никогда не была она
                гнилостно-подло-ничтожной:
Мы ни душам не дали
                обмельчать, ни умам отупеть ...
Да, прошла наша жизнь
                и подправить её невозможно.
Наберёмся же мужества
                боль эту пе-ре-тер-петь.