Коломбо. Роман в стихах

Сергей Стрельцов.
Коломбо.
Роман.
Старая версия.
 
 
Посвящается Моему Деду,
участнику Второй Мировой Войны,
Генералу-Майору Олегу Петровичу Николаеву.
 
 
Предисловие
Я написал эту поэму в Пафнутиево-Боровском Монастыре под Москвой. Она мне сначала не понравилась, я ее хотел уничтожить, но она случайно сохранилась в компьютере моего друга Дениса Борисова. Я набирал на нем поэму, чтобы распечатать и разнести в журналы. Там ее не приняли. Я ее выбросил. И хотел забыть. Но потом она нашлась у Дениса, когда уже была готова вторая ее версия.
 
 
 J'aime Britanicus. Je lui fus destin;e
  Racine. Britanicus.II.3  (1)
 Thus let me live unseen, unknown,
    Thus unlamented let me die,
 Steal from the world, and not a stone
        Tell where I die.
 Pope. Ode on Solitude. (2)
 Тихо светится луна
    В сумраке тумана-
 Молчалива и грустна
    Милая Светлана.
 Жуковский. Светлана
 
 
Песня Вступительная
 1
Я жажду Истины; не общая мечта.
   Ей грудь взволнована и ум обеспокоен;
Ее символы Мир и Красота,
   Ее закон препрост- он произволен.
Она в гоненьи ныне- всюду Суета
    Кладет печать, затем я буду воин:
Моей руке давно привычны брани-
Мой Меч- Перо и ужас в чуждом стане.
 2
A coup de main* я залетел в него-
   Меня заметили и битва развязалась.
Я был ей опьянен, былое озорство
   В давно уснувшем сердце пробуждалось.
Я ранен многажды- щит треснул- Ничего!
   Сколь даст Господь- сколь мне предназначалось
От сотворенья лет- я продержусь- Потом
На ложе Чести позабудусь сном.
 3
Он будет не о вас младые дни,
   Он будет не о вас враги и други,
Он будет ни от Сартра или/и
   Камю, ни от слащавой и смешной потуги
И суеверий старого Брами,
   Которого Ученые Досуги
Торгует жадная до знаний молодежь,
С которой что однако же возьмешь?
4
В иное время я любил его,
   Прилежный в деле ученик Санскрита,
Как я любил еще того-сего,
   Что ныне сладостно и вовремя забыто.
Индийский стих, слащавый до того,
   Что и в Брами не пробудил пиита,
Теперь мне надоел. К нему остыла кровь
И к Вечности Святой в ней родилась Любовь.
5
Теперь потребна Муза** мне Cвятая!
   Ее!- душе желанен приговор.
О нем одном- Благословенье Рая-
   В тоске я вспоминаю до сих пор.
Приди! Молю Тебя. Здесь повесть замышляя,
   Быть может в окровавленный простор,
Что был отечеством за древностию лет,
Я изолью Свободы Мир и Свет.
 6
О рифмы я люблю таинственную власть!
   И уз ее не пренебрег покуда.
Я с ней родился, с нею началась
   Во мне Любовь, и Вера- было Чудо-
Такое вспомнит каждый. Но сейчас
   Я умолчу его- причин на случай груда,
Венчает рифма шаткий город их:
Рассказ непрост- и трудно лезет в стих.
 7
Блаженный лучше вам расскажет Августин***,
   Как юноше являются чредою
Невинность— Нега— Страсть— Забота— Spleen,
   Как скромною сперва неопытной мечтою
Он изучает свет, как господин
   И света и наук- Как суетою
Он забывается, переменяет даты,
Привычка и порок берут его в солдаты.
8
Теперь он муж заслуг- он наш герой-
   Не повести, а всей гражданской Славы.
Им движется Прогресс- Разврат- Он сам не свой
   От гордости- Но скучные забавы
Ему вменяет век и за собой
   Влечет его- Картины величавы
Тут гаснут перед ним- но мутный взор,
Взирая вкруг, заметит ли Позор?
 9
И что Позором называть ему?
   Быть может Скромность или Утешенье?
И скучен мир- и Богу самому
   Прописывает общество и мненье
Закон и место. Чуткому уму
   Здесь иногда случается сомненье.
Для прочих дело сделано- Отлично!-
Тиранство среди нас привычно и прилично.
10
Но в прочих места для себя я не обрел.
   Хваленье Небесам! Свободу любит младость.
Увы вам времена и нравы! - тщетный произвол
   Я проклял ваш. Мне легче задышалось-
В груди явился праведный глагол.
   О Век Языческий! Немногое осталось
Тебе, учтивый к прочим старикам,
Тебя я не люблю и бью и там- и сям.
_______
*   "Ударом руки"- или "тактическая вылазка"- французский воен. термин
**  Святая Праведная Муза. 16 мая по ст.стилю.
*** Святой Блаженный Августин, Святитель Гиппонский;
    автор "Исповеди". 15 июня по ст. стилю.
 
 
Заглавная Песня
 1
Уже заря летает над холмами,
   Уж по водам плывет ее огонь,
Уж первый свет неверными лучами
   Пал на земле необщею красой.
Как дань любви проверенной веками
   Несет светило негу и покой,
Мир пробуждая и приветствуя неспешно;
И нас, мой добрый друг- читатель мой, конечно.
 2
Пора!- пора, приемля слог давно забытый,
   Но сладкий нашим образованным умам,
Мне развернуть свой свиток даровитый,
   На славу мне- как знать, на утешенье вам;
И Лиры Северной- Старушки Сановитой-
   Коснуться Оживляющим Перстам,
Чтоб звук живой и разум совершенный-
Явились вновь средь жаждущей вселенной.
3
Писать иль не писать? Вопрос не в этом мой!
   Средь множество путей к высокой Славе
Я выбрал этот с легкою душой;
   На ней дух мужества соседствует забаве.
На ней возможно резвою строкой
   Оставить памятник скромней и величаве,
Чем то, что в меру щедрости своей
Мы назовем- Литературой Наших Дней.
4
По-русски я пишу. Хоть это странно мне-
   Писать на языке такой державы,
Где Церкви чести нет, где Старине
   Главы не клонят, где Благие Нравы-
Рассудок- Мир Граждан- лежат в безумном сне.
   Их слух погиб. И зрит мой смысл здравый:
Английский стал Латынь Объединенных Наций
Milton- Вергилий наш, Lord Byron- наш Гораций;
5
Там Pope- наш Ювенал, John Moore- Назон,
   Петрония Арбитра выбрать не проблема,
За тем достанет из любых времен
   Персон с десяток, но другая тема
Меня волнует больше- ею удручен-
   Глава склонилась- О! Благое Небо!-
Где ныне в Англии блаженство прежних дней?
Ответа нет- и сердцу все грустней.
6
Но- Нет! Не Оссиановой манеры
   Желать не стану я. О, Древностный мудрец!-
Сокровищ сладостных возвышенные перлы
   Яви в мой стих, чтоб стал он наконец
Ясней и краше, и оружием Веры
   Да нарядит его Небесный Наш Отец,
Чтоб рифмы сами сдалися без боя,
Увидев вдруг его Оружье Всеблагое.
7
Здесь Мой Герой- здесь Тайна Дум Моих-
   Сей Отпрыск Рода Ценного Преданьем,
Сей Цвет Судьбы и Радостей Живых,
   Что станет сердцу моему исповеданьем
В делах минувших, лучших, дорогих.
   Уж скоро их пора затмится увяданьем.
Тогда сии листы поэзии унылой
Сложи, читатель, над ее могилой.
8
В его чертах дышал фамильный дух.
   Быть может в живописных каталогах
Встречали вы гвардейца или двух;
   В надменных позах, в расписных чертогах,
Иль красных девушек, иль завитых старух
   За спицами, в священных их берлогах.
О среди них, вне всякого сомненья,
Вам обретался корень поколенья.
9
Герой мой рода N.- чтоб много не писать
   Я сократил фамилию так круто-
Таких повсюду можем отыскать.
   Они везде! Дворянство почему-то
Их сердца не устало развлекать.
   Дворянство без двора- Неведомое чудо!
История у нас, что больше любит-
То чаще бьет- и пагубнее губит.
10
Noblesse vous oblige? (3) К чему такие муки!
   Но полно, полно ждет меня сюжет-
Им помыкать в ущерб эпической науке
   Мне не к лицу- я правильный поэт.
Закон письма- оружье против скуки,
   Хоть варварский его не любит свет,
Но с ним я буду петь, послушный долгу:
О многом по чуть-чуть и ни о чем подолгу.
11
Но к юноше- он в честь Коломбо назван, (4)
   О ком в Британской Православной Старине
Есть много милого, и в веке одичалом
   Он подошел и полюбился мне:
То был монах, любимый Оссианом,
   Не за благословения одне,
Но за риторику высокой школы,
Обширный ум и чистые глаголы.
12
Итак к герою! Что же мой герой?
   Британский гражданин, but Russian all, (5)
Он здесь явился нежною порой;
   В хорошем месте он едва прошел
Курс авиаторов- но к службе войсковой
   В Содружестве охоты не обрел.
Зачем? Об этом расскажу я скоро,
То новый символ русского позора;
13
То новый из святой истории урок,
   То Сербия- где Мужеству последний
Ссудило праведное Небо уголок-
   Где прах веков- сокровище наследий-
Впитался в кровь Ее и тем Ее обрек
   К венцам победным; но в дыму трагедий
Их судьбы ныне поднимают на чело
Твое о Сербия!- но как оно светло!
14
Читаю я на нем знамения времен
   Уже не дальних, но уже последних,
Когда в кругу языческих племен
   Вся Церковь будет фронт один передний;
И место то, где не проляжет он-
   Да не пройдет в тебе, читателю мой бедный,
Чтобы ценой пороков и заслуг
Ты не купил для сердца вечных мук.
15
Кто испугался может дальше не читать.
   Хоть здесь не для 'омилии(6) церковной
Я сел за стол и принялся писать
   Сей плод досужный, сей роман любовный.
Он при дверях, он просится в тетрадь;
   И отступлений выпад многословный
Он терпит кое-как, вот вздрогнуло перо
И в новый стих за ним переползло.
16
Увы умом тебя, Россия, не понять!-
   О здесь мы можем Тютчеву поверить-
И там, где меч боишься ты поднять
   Поднимет тот, о ком спешу заверить,
Не станет стыдно тем, кто сел читать,
   Чтобы уж тем, хотя бы стыд развеять
За тех, о ком писать я не хочу-
Им казнь презрения молчаньем я плачу.
17
Коломбо в Сербии!- вот выбор наших дней-
   Пресытив скукой, чтеньем и движеньем
По белу свету в поводе страстей-
   Он в строй вступил за новым приключеньем.
И сдав экзамен- был он без затей-
   'Су Двацать-Семь' с забвенным наслажденьем
На Боснию холодною рукою
Он уводил- и многих за собою.
18
Мгновенье длиться схватка в небесах.
   Ракеты чуткие- переменив друг друга-
Блистают здесь и там. В дурных глазах
   Пилоты зрят погибель. Огнь и вьюга
Меж ними носятся. Благоговейный страх
   Объемлет землю. Верный друг испуга-
Прилежный селянин вымаливает мир,
Направив взор в воинственный эфир.
19
Но скроется летучее железо,
   И что останется ему во след?
Одною нежною зарей над чащей леса
   Раскрылся парашют, вершитель бед,
Как дух безвольный, как смешной повеса,
   Все вниз и вниз далече он летел.
Под ним качался черный, словно бомба.
Сей друг тоски моей, сей радостный Коломбо.
20
Земля! Земля! О нет- он не кричал.
   Но всем ветрам вокруг сопротивлялся,
Но в Боснию далечь его загнал
   Веселый ветер. Вечер занимался,
Давно Коломбо странствовать устал.
   И Провиденью, как не упирался,
Он приземлился в вражеском полку
В тоске и с парашютом на боку.
21
Плен! он в плену. Игрушка мусульман.
   Мишень для их пинков, затрещин и насмешек.
В их речи грубой был перемешан
   Славянский и турецкий тон издержек,
То, что жаргоном называют нам
   Мужи науки; но они- орешек,
Их- там, где вкусишь зубы переломишь,
Ни йоты не поймешь и жизнь угробишь.
22
Но многие собратья по несчастью
   Его судьбу завидной назовут.
На третий день он распрощался с частью,
   Глаза завязаны. Куда его ведут?
Проснись, Европа! благородной страстью
   Зажги свой разум, он потребен тут.
Как снизойдя с классических картинок,
Пред ним предстал- О Боже!- рабский рынок!
23
Вокруг все полно пленных Христиан:
   Солдаты- девы- старики- да дети.
Повсюду шум. Пестреет пышный стан.
   Вот покупатели- 'Вам эти- или эти?
Младенцев для мужей? Наложниц в Пакистан?
   Ах этого? Вперед не пожалейте,
Что поскупились и купили мало-
Ура войне!- она их бед начало.'
24
Свершился страшный торг- Коломбо куплен. Кем?
   То некий муж Востока. Мраморным челом
Он возвышался над толпой. Сиятельным огнем
   Чела и взора все ничтожил он.
'Ты, будешь раб.' Сказал герою он.
   'Я— шейх Джаффар отныне твой патрон.
'И главное, что должен ты понять-
Рабу и слышать- значить исполнять?'
25
Здесь нужно слова два сказать о господах:
   На лоне счастливом далеких Эмиратов
Взрастил на горе Христиан Аллах
   Сего Джаффара; он же вот каких талантов:
От юности втайне в учениках
   Побыв у колдуна- не самых строгих нравов-
Он вырос- к тайнам мира приобщен,
Самолюбив, жесток и развращен.
26
С недавних пор он житель этих мест.
   Его науки любы Мусульманам-
И замок- и сады- и пастбища окрест
   Все отдано ему и с радостью и даром.
Зачем? О тайна страшная здесь есть.
   Ее открою: Чтоб над рабственным товаром,
Отвергшемся от веры Христианской,
Свершить злодейство всей науки Басурманской.
27
Вокруг дворца прикованы цепями
   Его рабы. Им есть один закон:
Отрекшийся Христа безумными устами
   Получит плов и будет разрешен
От уз. Но клятвой- порожденною веками
   Слепой вражды- он будет заклеймен;
Джаффар почтет над ним три места из писаний
И станет раб- лишь тень его желаний.
28
Он с той поры, послушен всем мечтам,
   И прихотям всесильного владыки.
Зачем?- я полагаю интересен вам
   Весь этот ужас мерзостный и дикий-
Сих нечестивых по ночным горам
   Отправят в Сербию. Десант сей невеликий
Там дхнет насилием кровавым вкруг,
Родное племя приводя в испуг.
29
Коломбо был прикован у ручья,
   К нему Фатьма по воду утром приходила.
Брала кувшин, но, словно, не своя,
   Но, словно, в ней жила чужая сила,
Она молчала все и, очи потупя,
   Брела к вратам и в замок уходила.
Но издали, напрягши взор и слух,
За ней следил приставленный евнух.
30
Она- она, сестрица младшая Джаффара.
   Младой красой в неволе ей блистать
Дано судьбой. Но нет во взгляде жара,
   Неловок шаг и на челе  печать
Тоски и муки. Ум объяла чара,
   В ней руку брата можно нам узнать;
Стяжаний родовых не хочет он делить
И губит то, чему так нужно жить.
31
Не раз, не раз- встречаясь с нею взглядом-
   Коломбо жребий свой позабывал.
Как тень мечты- она случалась рядом,
   Чтоб скрыться вновь. О так прибрежный вал
Валится в скалы, отступает задом
   И валит вновь. Вот камень затрещал-
И скалы сломлены волною терпеливой,
Как сердце молодца соседкой молчаливой.
32
Так протекали первые три дня.
   Уж вечер третьего. На выкрик отдаленный
Коломбо зрит: встал- узами гремя-
   Печальный серб- сединой убеленный.
Главой кивает. После- меж двумя
   В халатах- от цепей освобожденный-
Бредет в лучах печального заката
На замок под прицелом автомата.
33
Я думаю печаль героя моего
   Известна Вам-  кто б ни был мой читатель-
Но что о ней? Резон для ничего-
   Почти любой из нас хоть в чем-то, но предатель.
Судить других мы любим, но сего
   Отступника не осудил писатель,
Что б послужить возвышенным примером
Иным горячим нашим правоверам.
34
Коломбо плакал о его судьбе.
   В его слезах свет лунный отражался.
Ужасный день. Он вспомнил о себе-
   Что жизнь его? Он больше разрыдался.
Вокруг все тихо- как в печальном сне.
   Покой и мир в душе его поднялся.
Слова из сердца с шумом полились,
Уста раскрылись, очи разожглись.
35
'Молю Тебя, Отец- живущий в Небесах,
   Да свет Твой излиет Твое благое имя;
Да придет царствие едино на века;
   Да волей праведной меня Ты не покинешь-
На Небе и земли; и хлеб насущный дашь;
   И буди милостив ко мне- как я с другими;
От искушений изыми огня;
И от лукавого избави Ты меня.'
36
Иссякли силы вскоре- он уснул.
   О, снов не видят сердцем изможденным.
Заря покрыла землю. Ветр задул
   В курчавый бок тумана. Удивленным
Очнувшись оком видит девы красоту
   Коломбо. Он- подпав страстям мгновенным-
Весь вспыхнул- в сердце смута и пожар.
И дева нежная избавилась от чар.
37
От чар одних. Но чары есть иные.
   Но этот плен, он был ей незнаком.
Лишь чувства тихие и радости простые
   Фатьме известны раньше были. В нем
Открылись ей безвестные стихии.
   Замедлил взор, лицо горит огнем:
'О кто бы ни был чужестранец ты,'
Речет она, 'возьми моей воды.'
38
Арабских слов понять не смог бы он.
   Но хладной влагой переполненный кувшин
В его руках. Вот им он осушен.
   'О кто бы ни был твой- о дева- господин-
Те дни, которыми мой век теперь продлен
   Они твои. Я не мусульманин.
И за судьбу несчастную твою
Я Бога- как сумею- умолю.'
39
Он с нею по-Английски говорил.
   Ей эта речь была не много, но знакома.
Ей детство вспомнилось- отец ее учил
   Чужим словам, но это было дома,
Под небом Азии, где всяк боготворил
   Ее досуг, куда душа влекома.
Но все вотще. Минувшее лишь тень.
И этот день сменяет новый день.
40
Она опять пред ним; таинственный мешок
   Упал из- под полы. Над ним Фатьма склонилась:
'Когда настанет ночь- Беги! Твой путь далек.
   О знай я буду рядом- я решилась!
Здесь автомат и пилы. Злой урок
   Мне поднесла судьба- но сдаться ей на милость
Я не хочу. Я верю, что огня
Еще достаточно для жизни у меня.'
41
О девы- кто учил Вас молвить речи?
   От скуки пробужден Коломбо мой,
Он молвит ей: 'Когда настанет вечер,
   Будь рядом, милая- и с первою звездой
Свою погибель иль свободу встретим
    Мы оба. И да будет Бог с тобой!'
Фатьма Коломбо тихо улыбнулась:
'Да будет Бог с тобой!'- и прочь она качнулась.
42
Вот смутный месяц стал звездою водянистой.
   Уж нет оков- свободною душою
Герой мой воздохнул. Вот в дали мглистой
   Фатьму он видит. Тихою стопою
Из врат она идет. И радостный и чистый-
   Сияет лик ее- скрываясь между мглою.
И, наклонившись юноше на плечи,
Уж шепчет дева ласковые речи.
43
Едва ступив за тайную ограду
   Они попали в дикие кусты.
За ними был подъем на автостраду.
   Они на ней. Но вот из темноты
Явился свет и быстро как в засаду-
   Коломбо падает - напрасные мечты!
И в мертвом свете ярко-желтых фар
Пред ними стал властительный Джаффар.
44
Что медлить? Магазин благословив.
   Тут выстрелил Коломбо и удача
Ему явилась- он  теперь счастлив.
   Но дева- ты? Она склонилась, плача,
И, очи брату бережно закрыв,
   Упала в jeep. Глаза от девы пряча,
Коломбо сел за руль. Мотор взревел.
Jeep тронулся и птицей полетел.
45
Им удалось безбедно кое-как.
   Проникнуть сквозь Австрийскую границу.
Постранствовав по свету натощак
   Они решились вскоре пожениться.
И чтоб законом освятился брак
   Коломбо упросил ее крестится.
Она сдалась, чтоб угодить ему.
В крещеньи нарекли Светланою Фатьму.
46
Она была ему хорошею женой;
   Немного d;sir;e и несколько d;vote.
И вскоре, вскоре никакой другой
   Коломбо жизни пожелать и в ум не шло.
Так год прошел, за ним уже другой
   Был в половину. Нежною весной,
Подумав вовремя о очаге своем,
Под Матушкой-Москвой они купили дом.
47
Уже был в силе май. Я был у них в гостях-
   Они соседи мне. С беременной Светланой
Втроем мы пили чай, речь шла о пустяках,
   Коломбо вышел вон за влагою багряной-
Он вина содержал в подвале в стеллажах-
   По образу Британии желанной,
О Ней он часто с грустью вспоминал,
И на ночь 'Moscow Times' жене читал.
48
Достав бутылку, он в качели сел
   Под окнами, чтоб все нам видно было.
Настала ночь. И нежный ветр шумел
   Вокруг него. Я знаю, что любила
Его жена еще за то, как пел
   Коломбо. Моя память сохранила
Немного строк- от пения его;
Немного строк- и больше ничего.
 
Песня Коломбо
I
Люби меня, еще едва ли
   Удастся в жизни нам любить;
   Враги хотели нас- убить,
Но слишком долго убивали.
II
Из души моей изъян
   Орган страсти и упрека;
   Был от дома я далеко,
Но лишь дома был желан.
III
Теплый ветер мимошед
   Отозвался похвалою:
   'Полно, милый! Что с тобою?
Ты оставил добрый след.'
51
Вдруг что-то хлопнуло в неясной тьме-
   Коломбо быстро набок повалился.
Я видел кровь на нем, что оставалось мне?-
   Я выстрелил мой пистолет случился
Тогда со мной. Чу! У ворот к стене
   Упала тень. Я к ней заторопился.
Светлана издали его узнала вдруг-
То был ее наставник и евнух.
52
Послушный давнему хозяйскому заклятью.
   Он выследил сбежавшую чету.
Став жертвой своему несчастью,
   Навек теперь оставил суету.
Его душа- что в ней? Не так ли страстью
   Одержаны- за страшную черту
Спешим и мы иль только что спешили;
И Судьбы нас на миг остановили.
53
Но ты- Герой, которого люблю-
   Чью тень теперь пером благословляю-
Ужель душа твоя сегодня не в раю?
   О если так- то очень близко к раю.
Но как бы ни было- теперь печаль свою
   В другое русло с миром направляю.
Вот на прощание немного слов о той,
Что стих мой вялый озаряла красотой.
54
Куда ж теперь идет моя Светлана?-
   Печаль и плачь в ней не убили плод-
Есть женский монастырь далечь в брегах тумана
   В нем некий мальчик маленький растет.
С ним рядом мать. И здесь конец романа.
   Благословен, кто весь его прочтет.
Как лебедь мраморный- склонив чело на грудь-
Классический мой стих желает отдохнуть.
________________
(1)Я люблю Британика! Я ему суждена
    Расин. Британик
(2)Дай мне жить невидимым, неузнанным;
     Неоплаканным дай мне умереть,
   Сокрытым от мира, чтобы ни один камень
     Не сказал, где я лежу.
    Поуп. Ода на одиночество.
(3)"Так Вас обязывает благородство?"(фр.)
(4)Святой Коломб Ирландский; 8 ноября.
   см. Petite Larousse illustree.1976
(5)Но Русский весь. (англ.)
(6)"Омилия" или "гомилии"- это отгреческое славянское название церковной проповеди- однокоренные этому слова встречаются и в современных европейских языках и в российской церковной литературе.