5 октября. 279

1.
И поздние цветы надеются поцвесть,
Средь бела дня в росе от радости сияя.
Но день осенний короток, а ночь большая,
Морозной суеты в ней горестей не счесть.

Где цвёл вчера цветок, сегодня взгляд ни с чем
Не встретится ему подобным... Увядая,
Прощается волна морская, как живая,
Со светом кротким дня под игом у ночей.

Бледнея - тихо умирает день тревожный...
Безлунное окно небес в тиши беззвёздной
Угрюмый запад занавесил мглистой шторой...

Наивно верить: невозможное возможно...
Что ж добиваемся вернуть, как там ни поздно,
Прошедшее назад то в штиль, то в штормы?



2.
Письмо в октябрь 1941 года связисту 38-й стрелковой дивизии в составе 19-й армии Акиндину Матвеевичу Быкадорову, отцу.

Ещё один отпущен в муках день -
Зачем? И перед кем ты провинился?
Пол года рядом близких нет людей -
В апреле вырван из родимой нивы.

Мой день рожденья ты отметил так:
Поднял в седло (сам на коне сидел ты)
И о каком-то счастье возмечтал,
Когда всю Польшу вытянули в стельку.

Когда Европа кровью обливалась…
Восток в бинокль буравил самурай…
Спросил я бабушку: «И папу свалят?
Убьют?..» Затем тебе: «Не умирай…»

Просил? Приказывал?.. В ответ мне ты смеялся…
А бабушка: «Не слышишь, Акиндин?»
«Всё слышу, мама… Не решится ястреб
Наброситься на хату нашу, сын…»

И под Смоленском кем подарен день был?..
В беспамятстве что ты припоминал?..
Разлуку с матерью и сыном?.. Дебри -
Сплошные дебри дальше… Шла война…



3.
Без медицинской помощи… Один…
Из лесу в страхе разбежались звери…
Сочились ядом боли… Уходил
В небытие остаток здравой веры…

Земля горела… Полыхал металл,
Осколками наваленный повсюду…
И лунный диск собой напоминал
Не автоматный диск - посуду…

Нет ни жены, ни мамы, ни отца…
Ни близких… Ни поруганного бога,
Которого и дома отрицал,
И под Смоленском мыслями не трогал…

И от ожегов жертвенно луна
Делилась омертвелыми лучами,
Напоминая, что идет война,
Повсюду мир разбоем разрушая…

Что ты отныне постоянный дух…
Что никакая сила впредь не сломит
Тебя… Увидит сын твою звезду,
Не находя понятного ей слова.



4.
… страница из письма, написанного 6 июля 1941 года.

«Пущено сие письмо от твоего мужа Акиндина Матвеевича.
Первым долгом передаю я тебе привет и своим сынам, Вовке, Андрюше, а также папаше и родной мамаше. В том, что я жив и здоров, того и вам желаю. Я от вас получил письмо, очень благодарю за ваш труд о том, что вы ещё меня не забыли.
Сообщаю вам о том, что с лагерей наша часть выехала. Мы сейчас в дороге. Куда едем, мы сами не знаем: ибо – военная тайна, она никому не оглашается, но по направлению под Польшу. При переходе германца через советскую границу, с 23 числа, мы в боях ещё не были, но предполагаем быть не сегодня, завтра. Вокруг нас немецкие самолеты летают и бомбёжки производят, но наши бойцы их сбивают.
Сообщаю тебе, дорогая жена, в том, что нам выдали новое обмундирование, кто будет жив, останется за бойцами. И по постановлению правительства колхозы должны всем красноармейцам полностью расчитать заработок 1940 года безоговорочно. И по постановлению правительства должны все красноармейцы получать стипендию на детей и на стариков. Вот ты, Ефросиния, ты должна получить за двух сынов в месяц 50 рублей, а посколько ещё добавился сын Василий Акиндинович, ты должна получать 75 рублей. А за стариков не буду и писать сколько, но не меньше, как вы должны получать 150 рублей. Это я распрошу у политрука лучше и сообщу вам всё подробней о стариках…»