Код Понимания - ответ критику - беседа 11

      Если тебе ответили молчанием,
      это ещё не значит, что тебе не ответили.
                Сократ

Я решил не отмалчиваться… Начну с цитаты из М. Ю. Лермонтова: «Есть речи – значенье/ Темно иль ничтожно, / Но им без волненья/ Внимать невозможно.» Итак, уже не первый год один из моих самых близких друзей, достаточно высоко ценящий мою поэзию и тонко чувствующий Слово, критикует некоторые мои произведения в довольно категоричной и резкой форме. Если отмести критику стихов, недоработанных в силу спешки, небрежности или недостатка знаний и таланта (и за таковую я безмерно благодарен), чаще всего это случается либо с гражданскими и философскими, либо с эзотерическими стихами. (В самом деле: что можно возразить стихам о красоте природы?) Понимаю, что за этой критикой стоят самые благие намерения: вера в то, что автор способен на лучшее; желание довести стих до совершенства; дать читателю материал, не вызывающий недоумения или отторжения. Его критика, требующая, зачастую, значительной эрудиции, кропотливого анализа практически каждой строки и, нередко, каждого слова, являет собой образец принципиальности и, я бы сказал, смелости, поскольку далеко не каждый поэт отнесётся спокойно к подобным нападкам на свои творения. Посудите сами (и это ещё самые щадящие высказывания):

Критик: «Общее впечатление: надуманно. не искренне. нет души. нет сердца. нет ничего.» «Просто зарифмованы подходящие теме слова.» «Слеплено. Не рождено из сердца как результат собственных переживаний или со переживаний.»  «Слабо. Понты.»
«Какая связь? Где логика?» «Полный набор противоречий. Бессмысленная рифмовка.»

Вспомнилась известная народная мудрость: «На вкус и цвет товарищей нет». Эта поговорка в первом прочтении звучит довольно банально. Но если глубже…
В каждом из нас природой ли, развитием, образованием или чем там ещё заложен определённый «код понимания», который и определяет отношение к миру «вкуса и цвета». Наши таланты различны. Мы отлично знаем, что один пишет симфонии, но может заблудиться на собственной улице, другой превосходно играет в шахматы, но не может воспроизвести простую мелодию. Вот читаю стихотворение, присланное весьма незаурядной женщиной, пишущей полные интересных мыслей стихи. Но что-то, видимо, ей не дано (может, музыкального слуха?), ибо среди прекрасных строк вдруг появляется очевидный сбой ритмики, размера... Стих явно страдает, и, порой, всё что требуется, чтобы строка зазвучала, это переставить местами всего два слова, но она этого не замечает!!!

Позвольте мне абстрагироваться от своей личной персоны и своего творчества, дабы мне было легче излагать своё воззрение на тему… Единственное, что мне осталось сказать своему критику (вернее, повторить), так это: «Как ты говоришь, так ты прав». Я имею в виду, что все его замечания, безусловно, справедливы! Но лишь в его собственной системе ценностей, понимания и прочая. От этого же зависят одобрения и восторги, слёзы умиления, переживаемый катарсис.

Это я к тому, что ранее назвал «кодом понимания». Применительно к стихам: те стихи, которые оказались «не твоими», может статься, будут кем-то очень высоко оценены (это уже случалось и в моём творчестве). Я совершенно не исключаю, что, как и у каждого поэта, множество моих стихов неудачны, слабы, недоработаны.   Нестандартная образность, выходящая за рамки привычного, неожиданные слово или звукосочетания, как и сочетания красок, определяют, в конечном счёте, ценность творческих мук, и естественно предположить, что далеко не все попытки создания шедевров оборачиваются удачей. Кроме того, не будет опрометчивым утверждать, что даже самые гениальные находки могут быть поначалу (иногда надолго) отвергнуты, не приняты, осмеяны. Примеров тому множество.

Это возвращает нас к поговорке о вкусе и цвете. Если у автора художественного произведения нет статуса признанного мастера, то естественно и позволительно критиковать его вкус, философское мировоззрение, интерпретацию бытия, манеру исполнения, непонятую образность… Процент нашего понимания, нашего позитивного восприятия любого творческого материала зависит от множества факторов, к которым могут относиться даже собственные сиюминутные настроения. Мы часто вынуждены признаться, что, к сожалению, не понимаем иное произведение какого-либо гения классической музыки, либо признанного шедевра великого живописца или стихов нобелевского лауреата… В подобных случаях мы не смеем пойти против мнения экспертов, убеждённости (истинной или псевдо) большинства, справедливо полагая, что не имеем права называть «заумью ту пьесу, что умней тебя».

Я всегда с огромной благодарностью исправляю то, с чем согласен, ибо критика даётся «не для того, чтобы автору было плохо, а для того, чтобы стихам было хорошо». Определённую осторожностью выказываю хвалебным отзывам, и меня всегда интересует личность и уровень автора хвалы, ибо часто встречаются совершенно неоправданные восторги.

«К нашим баранам»: Мои соображения по вопросу правомерности, обоснованности и ценности твоих замечаний часто ставят меня в тупик. Я же сказал: "как ты говоришь, так ты прав"! Мы уже проходили, что кое-какие вещи в поэзии воспринимаются на ощущениях, и это невозможно объяснить. Мы даже договорились, что моего признания "так написалось" будет достаточно, чтобы прекратить дискуссию. «Если надо объяснять, то объяснять не надо»! Признаюсь, это удобный способ спрятать свою несостоятельность, но, в то же время, нельзя втискивать творческий порыв (даже не совсем удачный) в прокрустово ложе понятности, доступности, объяснимости, а препарировать стихи – дело сомнительной полезности. Где-то однажды прочёл: «Критик никогда не должен лично встречаться с фантастом – они «взаимоуничтожаются» при контакте…»

У меня появилась такая мысль: если ты находишь в стихотворении возможность его исправить, т. е. принципиально ты с изложенным согласен, но «имеешь, что сказать», изложи свои замечания. С другой стороны, если всё произведение должно быть переработано до такой степени, что его проще изъять (уничтожить), тогда не теряй времени на критику и не пиши таких уничижительных опусов. Как тебе моя идея?

На твоё правомерное, но противоречивое заявление: "Не перестаю удивляться: как автор солидных, умных, талантливых стихов может генерировать эту... (промолчу)" ХУ’НЮ !!» могу дать звучащий таким образом ответ: ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕК, СПОСОБНЫЙ НАПИСАТЬ ТАКУЮ ХУ’НЮ, И МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ АВТОРОМ «СОЛИДНЫХ, УМНЫХ, ТАЛАНТЛИВЫХ СТИХОВ».

P.S.
Иногда возникает желание уничтожить большинство написанного и оставить только «самое-самое». Действительно, лучше иметь всего один сборник с сотней прекрасных стихов, о котором отзовутся однозначно положительно (даже с восторгом), чем издать собрание сочинений из тысячи стихотворений, о которых скажут: «Да, есть неплохие…» Но! Однажды один из моих весьма просвещённых и пишущих друзей сформулировал подобную мысль следующим образом: «У каждого поэта имеется пяток хороших стихов, но одному читателю нравятся эти пять, а другому – другие пять… Поэтому приходится писать много.» ;