Лидия. Глава семнадцатая

 
 
Лучи засветились на встречу, друг другу, соединились и веером рассыпались, и продолжили свой путь в противоположные стороны. От хрусталика Кирилла луч пошел на Лидию и упёрся в грудь, в область сердца.
А с бабушкиной ладони, от хрусталика Лидии луч пошёл на Кирилла и тоже уперся в область сердца.
За столом установилась тишина. Кадомцевы в молчаливом удивлении смотрели на это. Чуть помедлив, Николай спросил.

– И что это значит? Для Кирилла, это что-то значит?
– Да. – Ответил Владимир. – Это значит что…
Но Владимир не успел договорить, Кирилл сам ответил.
– Извините, что прерываю. Я до этого момента уже знал, прояснилось мне. После первого сна сомневался, затем портрет, затем видение в плавании. Осознал, что с Лидией у нас одна душа на двоих.
– Как это? – В один голос спросили Саня и их отец.
– Такого быть не может. – Произнёс Саня.
– Может. –
С ласковой грустью произнесла матушка Кирилла. – Ещё, как может, только чуть неверно сын.
– Вот здесь не смогу объяснить, надо мне ещё над этим подумать.
– Я хотел сказать другое, но продолжайте вашу версию. –
Произнёс Владимир.– Возможно ему самому осмыслить надо.

– Здесь тоже просто, души у вас, у каждого своя, но произошли от единого целого. Словно зерно, поделенное пополам, но не поперёк, а вдоль. Это как человеческая клетка близнецовая делится пополам. Не двойниковая, там две клетки, а именно близнецовая. Поэтому они так не отличимые. Как ты с Саней, зародились в одной клетке, и клетка разделилась. Я не могу сейчас сказать дословно, как происходят близнецовые души. Но если подумать, объяснение придёт.

– Лидия знает. – Произнесла бабушка. – Может объяснить.
– А ты, бабуля?
– Я-то знаю, но хотелось, чтобы ты объяснила.
– Ну, если это то. – Начала робко Лидия. – Если это то, что сказала Дивия. – Она вновь замолчала, прижалась спиной к стулу с равнодушным взглядом смотрела на всех, как, будто ей не хотелось разговаривать вообще.
– Так, что сказала Дивия? – Спросила бабушка.
– Дивия? Кто такая Дивия? – Спросил Кирилл. – Интересное имя. Дивия. Красиво звучит.
Лидия молчала, вновь нахмурив брови, посмотрела на Максима.

– Ты что забыла? Сейчас вспомню, Лидусь. – Ответил на её взгляд Максим. Увидел, как Лидия отрицательно закивала головой и произнесла.
– Не надо, пожалуйста, не надо. Я не готова. – Тихо шептала она
– Как же Лидусь, людям надо объяснить. Так, так. Сейчас, сейчас, насколько вспомню, настолько и вспомню. А вот, почти цитирую:
«Вы нужны нам вместе целой парой, а вы и есть целое. Так, что-то там она сказала, «позже вспомните сами». А вот ещё.
«В этом целом изначальном сотворённым вспыхнул огонь, создавая сразу два направления. Идя по ним расширяя их, женское и мужское направление, или не так, она назвала, начало. Да, начало. Она сказала начало. И так, она сказала:

«В этом целом изначальном сотворённым вспыхнул огонь, создавая сразу два начала. Зажглись пламенем единым, уже друг друга, обнимая, проявленным ярким светом любви. И это не прекратится никогда». Что-то там было, что теряли вы друг друга в разных жизнях. И вот и наступил час долгожданный для вас».
Не помню дальше, Максим развёл руками.
В общем, встретились вы, готовьтесь, созидатели вселенной. Как-то так кажется. А ты забыла, что ли? Лидусь? Что-то не верится мне. Не хотела озвучить?
Лидия молчала.

– Нет, не забыла она, просто решила отложить всё это. – Произнесла бабушка. – Слишком много событий развернулось для неё в последнее время. Бабушка погладила её по голове.
– Она ещё говорила тебе. – Продолжил Максим. – Чтобы ты…
– Молчи! – Почти выкрикнула Лидия. –
Этого не надо говорить, это только мое. Сама решу. –
И вновь опустила голову к столу, сердце её трепетало. Сама не могла понять, что с ней. Возникла в ней любовь или же так какое-то влечение. Но ведь Дивия сказала, «Мы одно целое. Да что же это такое? Даже в руках дрожь. Почему я на него не могу взгляд поднять?».
Она взяла вилку в руки, смотрела в тарелку, и перемешивала, и мяла в ней содержимое. Пока у неё мама, сидевшая рядом с ней, не отобрала вилку из её рук.

– Кто такая Дивия? – Вновь повторил Кирилл.
– Лидуська в прошлом. – Ответил Максим. – И вновь расхохотался. –
Ой, ну что же такое? Когда прекратится этот хохот? Не совсем Лидуська, нет, но аспекты души той нашей пра пра в каком-то изначальном поколении. Но обликом точная копия Лидуськи. Как на портрете. А голос почему-то твой, бабуля. Когда услышали, удивились, думали ты, а показалась Лидка. – Максим вновь рассмеялся. – Бабуль утихомирь мой смех. А? Пожалуйста.

– Само всё пройдёт, пусть лучше выйдет всё. Не мешало, посмеяться и Лидусе. А голос не мой был, вам показалось. Вы удивлены? –
Обратилась она к Кадомцевым, но дотронулась до Лидии, продолжила. –
Иди Лидочка, принеси второй медальон, а этот получи назад. Сама решай, как поступить. – Надела ей на шею её украшение.
Лидия ушла и Кириллу, хоть несколько минут, но так пусто стало без неё.

– Вы кто? – Вместо ответа задал вопрос Николай.
– Человек. – Улыбнулась бабушка. – Нет, нет, не колдунья я, и тем более не ведьма и магией не занимаемся ни я, ни Володя и никто в нашей семье, и во всём нашем роду. И уж тем более не меняем ничьи судьбы, как вы подумали. Знания у нас есть, не у всех одинаковое, но по мере надобности каждому.
И ещё видение, можем рассмотреть другие миры, и всё невидимое вокруг нас, но тоже не у всех, а по мере развития в этой жизни. И порой мысли слышим. –
Ольга Григорьевна улыбнулась и продолжила. – Нет, нет не специально, а когда они сами настойчиво звучат в пространстве, или когда человек в эмоциях.

– Ольга Григорьевна, а нас не услышат соседи или случайно мимо проходящие? – Спросила взволновано Елена.
– Нет, уже не услышат. Самая любопытная соседка побежала смотреть, кому внук букет подарит. Остальным не интересно, да и защиту поставили. Никто не услышит. Для волнений нет причин.
– Так, кто же вы? Ольга Григорьевна. – Задал вопрос снова Николай.

– Хранители мы этого края, это идёт изначально. И передаётся по роду. Как вы сюда попали, нам неведано. Значит нам безнадобности это. Есть выше нас хранители, живущие выше, за куполом. Мы и не знали, кто здесь появиться. Не знали кто вы, когда вы приехали сюда. Вплоть до появления ваших сыновей. Так, немного чувствовала, а вначале думала, просто обычные люди. Парторг здесь нужен был. Пространство, не я и не Владимир, а пространство творило с вами чудеса. Ведь ты почувствовал? Николай? Елена, так, та почувствовала сразу. Почувствовала, так что портреты попросила убрать из дома.

– Да. Почувствовал. – С удивлением ответил Николай. – Вот, что выявляется. А я голову ломал, почему так в карьере моей закувыркалось. Вроде бы ни с того и не сего. На ровном месте, и никаких причин не было. И этот срочный перевод сюда. Даже понять, осмыслить не мог, отчего такая не справедливость. Понижение в должности произошло. Вот теперь и мне становится понятно, почему мои сыновья, такие спецы в рукопашке, а в обычной драке сплоховали. А жители, как же? Остальные жители они знают?

– Жители? Естественно не знают, они не обращают внимание на это. А кто мы настоящие никто не интересуется, так идёт давно, возможно от самого начала, от уничтожения государства нашего. Жители считают нас начитанными эрудитами с талантом. Есть несколько человек, которые знают кто мы, но не полностью. Они сами из нашего рода. Я и в девичестве была Воротынской. Здесь вроде, как однофамильцы, но глубже копнуть, род единый. Ещё до приезда предка моего мужа, здесь жили Воротынские. Мы и были и остаёмся хранителями. Род есть Род. Выходит и вы тоже из рода общего. Так, что будем жить дальше и помогать строить реальность, помогать людям.
– Потерянный рай искать? – Усмехнулся Николай.

– Для чего его искать? Его построить надо, осознание слабое у людей. Рай должен быть в сердце, а затем его проявлять, воплощать.
– А ещё вопрос такой. Так почему…
– Не знали, где жеребята?
– Могли сразу узнать и увидеть, но был фактор, испытание Кирилла, поэтому закрыто было нам. А ему надо было поверить. Но он ещё в то время сомневался. Он не мог поверить и объяснить себе, как попал к нему хрусталик. И надо было показать ему, как он работает.
– Ольга Григорьевна, а вы можете объяснить, как он мне попал?
– Как? Ты ещё не разобрался?
– Но не мог же, я быть там полностью в физическом теле.

– Мог, не мог, тебе это самому осознать, и как проявился хрусталик в твоей ладони, тоже осмысли. Тренируйся, тебе ещё и не такое надо будет вскорости расшифровывать. Вам обоим, так что ребята, вам, и тебе Николай надо чаще появляться возле обелиска. Там самая сила, подходите и на ступеньки вставайте. Лучше всего на среднюю. Время, когда там бывать, вам придёт, будите знать. Да вас просто туда потянет. Так ведь Николай? Бывает, тебе вдруг хочется пройтись по парку и постоять возле обелиска?
– Да, бывало и много раз. – С удивлением произнёс он. – Но, что подумают люди? Для чего там будем красоваться?
– Но до этого ты, же красовался и никто не обратил внимания. Люди не обратят внимания на это, пойми и осознай Николай.
– А что там? Захоронения? Могила?

– Нет, нет, никаких могил в центре села нет и не должно быть. Мир таинственный, наш древний. Быть всегда нам наготове, чтобы не закинули петлю на нас недруги. Там кристалл. Кристалл знаний закопан нашими общими предками Воротынских. Это длинная история, в следующий раз расскажем , а сейчас надо закончить начатое.
Пришла Лидия, в руках она держала маленькую шкатулку.
– Вот бабуля, принесла, возьми, может и не этот. – Села за стол на своё место, посмотрела в тарелку и спросила. – А это что?
– То, что ты превратила в фарш. – С улыбкой ответила ей мама.

Лидия вздохнула, взяла тарелку и ушла на кухню. Пробыв там несколько минут, и ей хватило времени почти успокоиться. Вернулась на место. Бабушка всё ещё не открывала шкатулку, хотя видела все вопросительные взгляды Кадомцевых на себе, ждала Лидию. Лидия же села за стол, положила руки на колени, подняла лицо и посмотрела на бабушку и сделала безразличное лицо.

– Успокоилась? – Спросила она Лидию. Та, пожав плечами, улыбнулась и вдруг засмеялась. – Наконец-то, смех пришёл. – Улыбнулась бабушка. – Всё будет хорошо, Лидочка. Всё будет хорошо.
А Лидия продолжала смеяться. Бабушка раскрыла шкатулку и взяла оттуда медальон или кулон, или как назвать его. Кирилл не успел разглядеть, бабушка закрыла его, зажав ладонь. Посмотрела на Лидию и спросила.
– Так, как Лидочка? Перестань смеяться, ответь. Сейчас или отложим?
– Отложим, бабуля отложим. Дай мне прийти в себя. И продумать ещё, какой будет эффективнее. Ведь время есть. – Сквозь смех ответила она.
– Да есть. – Ответила бабушка, положив эту вещицу назад в шкатулку, так и не показав её. И повернулась к Кириллу, улыбнулась и произнесла. –

У тебя есть время осознать все, что произошло с тобой и как поступить. Пока носи свой талисман в этом футлярчике, в мешочке. Сейчас и надень, не откладывай. Забирай его. А это позже.
И поставила шкатулку возле себя.
Кирилл не раздумывая, опустил хрусталик в этот мешочек, затянул его и повесил себе на шею. Прижал ладонью, почувствовал под ней шевеление хрусталика, как будто он искал место постоянное на его груди, волнение под ладонью закончилось, и в сердце зародилась истома блаженства и разлилась по всему телу. Ему стало спокойно и даже очень радостно, посмотрел на Лидию, но она сидела опустив глаза в пустую тарелку..

Остаток ужина Лидия сидела, молча, к еде она больше не притронулась. И ни с кем не разговаривала, и на Кирилла больше не смотрела.
Закончив ужинать, старшее поколение ушли, забрав с собой и младшего сына. Ушли и Кадомцевы старшие.
– Я к Оле пойду. И на работе у меня всё на столе осталось, думал ещё после обеда поработать. Реактивы открыты. Сходить что ли?
– Куда, Максим, поздно уже. И я всё убрала, Максим, не волнуйся. Всё закрыто. – Улыбнулась Наташа. –
Я сразу почувствовала твоё состояние, не до работы тебе будет. Всё закрыла в сейф. А потом сам разберёшься, что куда.
– Тогда к Оле схожу.
– А я здесь уже, Максимушка. –
Послышался голос Оли. И тут же она появилась, вошла в беседку.

Лидия встала, уходя, дотронулась до плеча Наташи. И вышла ничего никому не сказала.
– А, что с ней? – Спросила Оля? – Ещё не отошла от приключения?
–Я сейчас. Будьте здесь, если кому спать не хочется. – Наташа пошла вслед за Лидией, окликнула её. – Лидочка!
Лидия была возле дерева, вытащила оба ножа, бросив их на землю, и держала руку на ране. Подержав с минуту, потом обняла ствол и прижалась к дереву, прошептала.
– Милая берёзонька, прости. Прости меня.

И прижалась щекой к коре и всем телом прижалась. И в тихом вечере, зашелестела листьями берёза, ветви её заколыхались, опустились вниз, и несколько веточек прижались к Лидии, словно гладили её.
И Наташа услышала рыдания Лидии. Она не знала, как поступить, толи подойти к Лидии успокоить, толи оставить всё, как есть. Такого ей на своей жизни не приходилось видеть. И бабуля с родителями ушли. Она протянула руки к Лидии, но почувствовала преграду. Одна из веточек, отклонилась к Наташе, ставя преграду.

Удивленная Наташа остановилась, постояв, оглянулась назад на беседку, там, в проёме входа стояли и смотрели все четверо оставших.
И Максим обнявший Ольгу, и оба Кадомцевых, стоящие по обе стороны их. В молчании смотрели и ждали, что будет дальше.
Через какое-то время, берёза подняла свои ветви и, прошелестев листьями, успокоилась. А Лидия опустилась на колени, взяв один из ножей, чуть в стороне от березы, срезав дёрн, убрала его в сторону, выкопала глубже ямку и положила туда оба ножа, что вытащила из берёзы, нашла в стороне нож, что бросил Герман, тоже положила туда. Затем засыпала землёй, утрамбовала, сгребла в ямку остатки земли, произнесла.
– Наташенька, пожалуйста, принеси воды.

Наташа повернулась к беседке, Максим подал кувшин с водой, что стоял на столе. Наташа принесла, Лида уложила дёрн и попросила полить ей на руки. Смыв с рук всё, взяла сама кувшин, и что-то зашептала в него.
Наташа, как не напрягала слух, не расслышала. А Лидия, наливая в ладошку воду, осторожно обмывала рану берёзы и вновь что-то шептала. Но все, как не напрягали все свой слух, ничего не могли расслышать, даже Наташа рядом стояла и не расслышала. И так несколько раз проделывала Лидия, а остатки воды вылила туда, где закопала ножи.
Единственное слово услышали все, когда лила на ямку воду, это «растворись». Затем отдала кувшин Наташе, ушла и села в стороне на качели.

– Это её берёза. – После молчания произнёс Максим. – Ей, наверное, было где-то лет пять. Папа приезжал в отпуск, после Селигера, дом, как раз нам достроили, и они и посадили деревья по этой полянке.
Ваш отец был на Селигере? – Спросил Саня. – Наш тоже был там. Вернулся домой никакой, долго отходил.
– Да, там вообще, что-то невероятное происходило, отец не рассказывал. Да и к чему знать? Бабушка с мамой знали. Берегини всегда знают.
А папа ещё сказал Лидуське,
«Это твоя полянка, и ухаживать будешь сама за ней».
С малолетства старалась. Эта берёза в центре, она под ней сидела, что-то рассказывала, обнимала её, стихи учила, готовилась к экзаменам. В общем, она считала её подружкой.
Наташа, отдав кувшин Максиму пошла и села рядом с сестрой, и обняла её. Чуть посидев в тишине, она произнесла.

–Загорелась в сердце любовь у сестрёнки моей. Сердце так и пылает. – Наташа теснее прижала к себе сестру. Лидия смущённо спросила.
– Ты так думаешь, Наташенька? У меня такого никогда небыло. –
Зашептала ей на ухо Лидия. – Никогда я не испытывала такое. Я не говорю о том, кто мне нравился раньше, там так всё как-то не понятно было. Вроде бы понравится, а потом вдруг нет, безразлично становится и стёрлось уже, давно и не вспоминается. Не было никакой искры. Всё было ровно, лишь досаждали все взгляды мужские и ровесников и старше, да и малявки. А здесь, я его почувствовала ещё на дороге, когда прислонила ладонь к его уху, восстанавливая его. Там была струйка запёкшейся крови, мне захотелось её вытереть. дотронулась пальцем и меня так кольнуло в сердце. Знаешь, Наташенька, это не жалость была, нет. Тогда ещё не думала. У меня страх был, что я натворила ультразвуком. Думала, как всё восстановить.

Продолжение следует....
Таисия-Лиция.

Фото из инета.