Страницы человеческой памяти, ч. 3

                СТРАНИЦЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПАМЯТИ

Очень трудно было определиться с названием... Получила хороший комментарий на опубликованный мною рассказ «Документальное», где я привожу отрывки писем на фронт в годы Великой Отечественной войны, точнее всей второй мировой.

Все люди, погрузившись в какую-то часть наших с мужем коллекций (собираем и тщательно систематизируем очень многое, но только то, «за что не убьют грабители»), непременно высказываются о необходимости сделать домашний музей или хоть как-то предоставить все на общее обозрение. Увы, это совершенно не осуществимо на практике.

А вот описывать попробую. Хотя, едва цепляешь один документ или один конверт, открытку, фотографию и так далее, катятся волны информации, перехлестывая друг друга. Но это не чехарда. Это и есть сама многогранность жизни  и неисчерпаемость ее восприятия.



                Часть 3. Открытки и почтовые карточки

Роюсь в купленном на рынке…

Открытка. Ой, какой самолет! Положить в папку – «Транспорт».

Кстати, храню открытки по темам и временным периодам в отдельных папках-скоросшивателях, в прозрачных файлах, чтобы видно было обе стороны открытки. Запаиваю специальной машинкой или с помощью степлера отделяю. По четыре, три, две штуки, в зависимости от размера. Двойные часто – в раскрытом виде, поскольку внутри бывает отдельная картина или чудесным образом оформленная рамка.

Но самолет – в рамке, как конверт «Авиа». Значит, в папку «Почта». Недавно организовала – это – кладезь фантазии человеческой!!!

Надпись: «С Новым годом» - несколько папок, по десятилетиям и темам…

Знакомый коллекционер собирает только открытки, как он сам формулирует, где Дед Мороз занят чем-то нетрадиционным: печатает на машинке, сидит перед пультом первой советской ЭВМ, играет на саксофоне…

Открытка прошла почту, два четких штемпеля!!! Особая папка. Кстати, у меня есть даже штамп Антарктиды!!!

Автор: художник, открытки которого лежат в отдельной папке. Таких у меня около двадцати. Заметила с восторгом человека, всю жизнь изучающего психологию: если мне кто-то дарит завалявшееся у него и не выброшенное до сих пор, то среди десятка открыток окажется половина, выполненная одним автором! Причем они покупались человеком в разные годы, и уж он-то точно не читал фамилию художника! Интуитивно скупал на подсознательном где-то уровне созданное одним мастером!!!

Тут надо оговорить, что открытка рисовалась всегда сразу в задуманном формате, чтобы автору была видна каждая деталь, линия, завиток… Это очень портило зрение, увы.

Итак, мне нужно пять таких открыток! И приходиться долго ее рассматривать, прежде, чем определишь место.

Но собиралась писать о текстах!!!

Дореволюционная открытка «Христосъ, Воскресе!».  Видны следы соскобленного текста, дата 1942 г. Очень распространенный случай: во-первых, тема после революции запрещена, во-вторых, у людей просто не было открыток во время войны, и после нее долго.

А, поскольку тема-то под запретом, то и текст «без уточнений и подробностей», что называется. Не меняю орфографию: «Дорогой Анне Иосиповнай! От Мани Федоровной! На долгую добрую Память. 1/III-42 г.». Сколько информации открыто и мыслей разбужено. Дано уже нет ни адресата, ни адресанта, а вот Память осталась!!!

Кстати, не так давно к удачно купили мы штук десять дореволюционных открыток, подписанных в 1945-1948 годах. Аккуратно заклеены белым листом старые тексты, и надписаны новые. Похоже, отправлялись в конвертах, почту не прошли. О, небо, а новые листочки, тщательно мною содранные, я выбросила – тексты дежурно поздравительные, как-то не заинтересовалась, да, и все сохранить невозможно, места не хватает.

Спасибо, клеили клейстером, все, кроме одной, легко отошли, а именно та одна и оказалась – подарком!!!

А среди конвертов мне достался отправленный в 1932 году, по Украине. Потому склеен вишневым клеем!!! Листок тетрадный, в линеечку, сложен конвертом, склеен вишневым клеем, до сих пор не оторвать. В него вложено письмо. Сверху на конвертик наклеены две марки, штамп!!!

Такие же два конвертика крошечных, но изготовленных типографией, в 1965 году отправлены из Ленинграда в Днепропетровск. Но барышня, получавшая их от подружки, очень небрежно их вскрыла, в нетерпении новостей.

Вернемся же к той открытке, что мне пришлось повозиться, дабы разными ножами и лезвиями содрать весь клейстер, сохранявшийся с 1946 года, не поранив сам текст, ради которого и были все мои труды.

Первое обнаруженное мною из текстов было «Милостивому гос». Я возликовала: так обращались к государственному лицу!!! И принялась снимать «исторический слой».  Мои труды были вознаграждены: с помощь интерната, набрав только Фамилию, имя и отчество, я узнала всю биографию адресата!!!

Ивельский Александр Александрович (род. 1878 г., Иркутск). Технический директор Хабаровского гор. водоканала. Арест 1938.06.14 УНКВД по ДВК, осужден Воен. Коллег. Верх. Суда СССР, обвинен
 По ст. 58-1а-8-9-11. Место расстрела г. Хабаровск, 1938.09.08. Реабилитирован 1990.01.30.

Открытка – чудесное цветное фото кудрявого мальчика, стоит, широко расставив ноги, руки переплетены на груди. На фоне домика. Перед ним – две корзинки с цветами красного, василькового и желтого цвета.
Дословно адрес получателя: Хабаровск, Милостивому государю Александру Александровичу Ивельскому.   И все. Никаких тебе улиц и домов…

Племянника с днем ангела поздравляет «любящая тебя А.Казанова».  Штампы Иркутска и Хабаровска (дата стерлась при отдирания мною клейстера.

На открытом письме с видом Екатеринослава, письмо от 1 июня 1911 года шикарным убористым почти каллиграфическим почерком, грамотно, сын, почтительно обращаясь «Дорогой Папа!», во Владимирскую губернию, священнику о. Матвею Петровичу. Просит писать по адресу… Приемщику. Описывает отцу маршрут посещения заводов по Украине: с Днепровского з-да на Макеевский, Русско-Бельгийский и Донецко-Юрьевский. Можно изучать географию и экономику дореволюционные.

Вот так и выплывает в воображении милая барышня, сообщающая в 1910 году: (привожу весь текст!!!): «В пятницу уже буду обратно дома, а жалко, что должна возвращаться», и неразборчивая подпись: М. Коно…

Ох, невежа я, невежа…

Впервые с этим встретилась, получив в подарок толстый литературный журнал 1911 года. Все, кому даю смотреть, с трепетом листают. И абсолютно все (помним же, как, читая «Войну и мир», наткнувшись на диалоги на французском, тут же отправляли взор в конец страницы, где в примечаниях обнаруживали перевод на русский…), обнаружив в журнале 1911 года бесконечные вкрапления в текст латыни, французского, немецкого, опускали глаза на конец страницы… А переводов-то нет!!! Журнал стоил столько, что иметь его могли только образованные люди. А это – не мое двойное университетское «Математик. Преподаватель»!!! Так стыдно нам бывает всем, имеющих, как говаривал мой папенька «повышенное образование», коих и у него было два…

Вот и здесь: открытки дореволюционные подписаны, чаще всего, совсем не по-русски… Кажется, немецкий-то я и в школе и в университете изучала с весьма недурными отметками, а вот здесь беглые почерки и не разберу полностью. Обидно. Пишут много, потому мелко и убористо.

О, русские буквы!!! В Екатеринослав из Москвы.

И вновь – отступление. 1908 г. Из Москвы в Екатеринослав, судя по шикарным четким штемпелям, письмо пребывало в пути 1 (ОДИН!!!) день, в 1909 году из Санкт-Петербурга в Екатеринослав и в 1011 году из Парижу в Екатеринослав – по два дня в пути. Зато ровно через сто лет из Брюсселя (то бишь, соседняя деревня с деревней Париж), в Днепропетровск, Авиа, с кучей дорогих марок и доплатных наклеек, 18 дней (восемнадцать…). Цивилизация.

Возвращаемя к посланию из Москвы в Екатеринослав, отправленному 1 декабря 1908 года, прибывшему на следующий день .

Фотооткрытка. И.К. Айвазовскiй. Островъ С-ой Елены.

Есть, надо сказать, масса коллекционеров, собирающих все с опечатками и дефектами.

В этом случае ошибка типографии: перевернуты одна сторона относительно другой.

Текст: «30/XI/908. Вчера были на «Синей птице» Очень …(это слово никак не разбираю) обоим,  излучаю радость».

Да! Адреса – особая тема. Например, письмо от 1912 г.:   г.Александровск Екатеринославской губ., Николаевская улица, дом Мысенка Е.В.Б., Якову Плат… (написание нечеткое, с «ятями»).  Еще не разобралась, но Е.В.Б. – общее для адресов, после указания фамилии домовладельца.

Только рассмотрела: поверх открытки с марками и штампами дореволюционными, между написанным тогда черным, уже 12 декабря 1945 года пишут фиолетовыми чернилами: «Риточке от Лиды в день рождения» . Похоже, передали из рук в руки.

То же, но датировано 1942 годом.

Очень красивая открытка, а новых в тот период не издавали до 1946 года.

Есть у меня две почтовых карточки с агитационной информацией именно в годы войны изданных, но на более тонкой бумаге, одна – на сего-голубой, типа оберточной.

Письмо с одного адреса на другой по Пемзе, в дом Ивановой. Для О.Н. Никифоровой. После поздравления с Новым годом: «Сташно о Васъ соскучились. Приходите… Ждемъ…».

Наша молодежь не только не понимает смысла песенок нашего детства со словами: «Отворите скорей, почтальон у дверей», особенно исполняемого страстно Бюль-Бюлем-оглы «Стою у телефона…», но совсем уж им не понятно, зачем нарочного посылать с открыткой…

Ах, как хороши были дети!!! «Здравствуйте дорогой Дядя Сережа целую Вас крепко и благодарю Вас за Светлячокъ». Напишите, скоро ли Вы къ намъ прiедете мне страшно хочется Вас поцеловать. Любящая и благод. Катя»

Дети хороши во все периоды истории человеческой.

Открытка с видом городским. Вернее, город вдали, на переднем плане уголок перед мостом через реку. Или здесь ожидают парома… три живописные группы: конь, впряженный в телегу, три же хозяина. В картузах, один: темная рубаха, брюки, сапоги, второй – в светлой рубахе, подпоясанной ремнем, брюках, сапогах, а третий – в каком-то длинном одеянии поверх одежды. Перед ними стоит еще три мужчины. Эти – в пиджаках.

Надпись сверху в две строчки: «Козловъ. № 33. Город и р. Воронежъ отъ Пеговскаго моста».

Открытое письмо, вытерт тщательно первоначальный текст, сняты марки, остался слабый след от штемпелей, что были в дореволюционной переписке …
Школьным пером и фиолетовыми чернилами старательно: «На память дорогой учительнице Ольге Константиновне от ученицы 6 класса. От Литагиной Надежды. 5/XII 1947г. В день Конституции.

Вот оно: уважение к Конституции, выполнение ее просто не могло вызвать малейшее сомнение. И почтение к учительнице.

Было ведь, было!!!

Так и рвется ехидное: «А у нас, зато, открыток – море!».  Вот только коллекционировать эту мазню за неадекватные деньги пока нет желающих. Они в моем сознании находятся в одном углу с искусственными цветами для кладбищ…