Старая шашка

В сетях паутины на пыльном ковре
Казацкая шашка висит на стене...
   
Мой взгляд уловив, предложив похмелиться,
Хозяин увёл, от греха со светлицы.
         
Но это-ж не рог, бутафорские "грабли",
Вопрос я свой задал о древней той сабле.
            
Без пафоса, явно, слегка неохотно,
Хозяин сказал, мол реликвия то-то...
   
Ей прадед рубил немчуру от плеча,
Рукою махнул, заиграла свеча.
         
Дед лихо по вражьим тылам в рейд ходил,
А батя...На пыльном ковре пригвоздил.
       
Рассказ перебил резкий стук к нам в окно,
И тут, я увидел другое "кино".
          
Хозяин подпрыгнул, забыв извиниться,
Невнятное буркнул: "Опять те же лица".
          
Понёс самогон, весь ужом извиваясь,
При этом, по матушке скверно ругаясь.
   
Смотрю, как стоит наш хозяин холопом,
Сдаёт самогон оккупантам-укропам.
         
Тем гадам, что нас, станичан, убивали,
Стреляли, бомбили, добро отбирали...
   
Я помню "Островского", вой самолёта...
Ребёнку 5 лет...Жить так было охота!
         
Но жизнь прервалась на самом её взлёте,
Зверь лютый сидел в этот час в самолёте.
      
Те нелюди били из градов по нам,
Фашистский сапог зашагал по дворам.
   
Пришёл "коммерсант"...
-Не тошнит прогибаться?
Со мной в ополчение думал податься?
      
А он мне в ответ,
-Видишь-ли, понимаешь...
Всё бросить? Нет-нет! Дом, хозяйство, ведь знаешь...
 
А этим, гоню самогон я исправно,
Не тронут сегодня, и стало-быть славно.
      
Я вышел один, не прощаясь, во двор.
Пошёл, за спиною остался забор...
          
-Куда ты? А выпить?-Кричал бывший друг.
-Ну нет, не холуй я, не родом из слуг!
   
Я брёл по разбитой бомбёжкой Станице,
Навстречу понурые, серые лица...
          
Завешаны окна, какой-то рогожей,
"Вояка" шатается, пьяный похоже...
       
А где-то, ржавея, на пыльном ковре,
Казацкая шашка висит на стене.