Осколок

Там пахло суточными щами,
И смазкой крашеных дверей.
Зачем я ночью пил с врачами
В медпункте возле Снегирей?
 
Дешёвой водкой разогреты,
Мы, кроме баб и чепухи
Вдруг обсудили два портрета
Врачей, печатавших стихи.
 
Их книги, изданные плохо,
На стеллажах библиотек
Отторгла новая эпоха,
Как Блока двадцать первый век.

Они мертвы и позабыты,
Их нету в памяти людской:
Врачи, любители-пииты
Из дальней местности Тверской,

Они лежат в земле, как ляжем
И мы в назначенные  дни,
Но, как они – уже не спляшем,
И не напишем, как они.
 
Там нет стихов и нет искусства,
И строчка каждая крива,
Но в них бомбёжки, дым, капуста,
Судьба и русские слова,

Пусть криво всё и косовато,
И всюду хлорка, гной и йод,
И госпитальная палата
Смеётся, стонет и блюёт,

Но беспокойными ночами,
От матерей и жён вдали,
Стихи написаны врачами –
Небесным воинством Земли.

И наплевать на все красоты,
Размер и нормы ремесла,
Когда войдёт в бедро комроты
Хирурга узкая пила.
 
Но предназначены к списанью,
В намокшей стопке у дверей,
Лежат брошюрные изданья
В медпункте возле Снегирей,

Как пассажиры третьих полок,
Чьих лиц не вспомнить на бегу...
«Прости, солдат: в груди осколок
Никак извлечь я не могу...»