Именно письма

Именно — письма


Посмотри внимательно по всем фиолетовым четырём сторонам — не осталось ли в укромном закутке чего-нибудь от меня? Кроме волчьего воя, заблудившегося в твоих ушах. Кроме моего воя. Конечно — кроме него.
     Не будем лукавить: если основательно протереть сонные глаза, всегда что-нибудь находишь. После несчастного кого-нибудь, после несчастного, но счастливого кого-то. И ты долго рассматриваешь найденную штучку, покачиваясь на дрожащих после случайной ночи ногах, потом бросаешь найденную ерундовину на мятую простынь и думаешь [неважно, про себя или с собственного разрешения — вслух]: как вы все мне надоели со своими уходами, раздери в клочья всех вас винторогие черти из табакерки, пылящейся в чулане. Вот именно — чумазые паразиты-черти из костяной коробки, которую давно пора, но нет сил выбросить и нет сил не выбрасывать: в ней хранится пара перламутровых камушков, упавших в твою ладошку с луны. Именно — с луны. Табакерка, освящённая спрятанным внутри перламутром, — ну что за глупость, правда?

Вынырнув из величия своего небесного Лиссабона, ты, конечно, сильно удивилась бы моей нынешней берлоге: если унять тремор, забавы ради этот городишко можно положить на одну ладонь и прихлопнуть другой, так невелик он в размерах. А ещё — он равнодушен к тем, кто стоя на смотровой площадке, шатко повисшей над северной городской окраиной, разглядывает его кривые улицы и немногочисленные строения, щурится на дурную зелень его тополей, цокая на его безвкусно одетых женщин и молчаливых в любое время дня бородатых мужчин.
     Здесь совершенно невозможно понять, когда кончается вечер и наступает ночь: вероятно, здесь и нет ни этого самого дня, ни того самого утра — шатаясь по малолюдным тротуарам, я постоянно обращаю внимание на включенные фонари и на собственную почему-то раздвоенную тень. Если бы ты позвонила прямо сейчас, то, несомненно, услышала бы, как хрипло каркают на местных заплаканных проспектах двигатели старых праворульных тойот вездесущих таксистов. И куда им всем нужно под покровом бессонницы, в какое забвение? Но мне нравится здесь. Я снял комнатушку на площади маршала Жукова — немного тёмную и пыльную, но окна выходят в тихий двор, а что может быть лучше тишины для того, кто с перекушенной лапой убежал из западни твоих оправданий? Немного обживусь и заведу кота — вдвоём мы будем иногда заглядывать в монитор ноутбука, ожидая письма от тебя. Именно — письма.