31 мая

Последний день весны омыт слезами,
как плачет небо – горестно, навзрыд.
А календарь на тридцать первом замер,
по нём ли плач, и что в нём так болит?
Прощанье ли с весной ему так трудно,
предчувствие ли зноя тяготит?
Темно и сыро, улицы безлюдны,
и, впрямь – куда в такой потоп идти?

Земля полна водой уже по горло,
Отрыжкой в лужах стонут  пузыри…
Всё смыло, что не смыло – просто стёрло
потоком грязи. Выйди, посмотри,
как новый мир, не тронутый, омытый,
послушно замер, ожидая нас,
как в первый день творения… А мы-то
дурачимся, кочуя по волнам
огромных луж, исследуем канавы,
и, сомневаясь в крепости сапог,
мы слева, справа ищем переправы.
Нужда заставит посетить сельпо,
что нынче окрестили бутиками –
Нет сигарет, и кофе в доме нет.
Смешными кенгуриными прыжками
допрыгали – и, здравствуйте – обед.

Ну, что же, полюбуемся природой,
просвет поищем между чёрных туч,
к тому же пообщаемся с народом –
народ с похмелья грустен и пахуч.
Он отмечал конец весны, наверно,
как не грустить, ведь повод так хорош,
а что вино дурное льют в тавернах,
он ни при чём, что дали, то и пьёшь.

Вот так сидим, минуты коротая,
а, между тем, темнеет в небесах,
там снова собралась большая стая
тяжёлых туч, а света полоса
померкла. Растворился тонкий профиль
последнего закатного луча…

Бутик отрыли, мы купили кофе
и сигареты, и цейлонский чай.

31.05.16.