В дом свой весенний

Наташе

О чём писать в косматом декабре,
когда буянит мелочное море?
Пиши о марокканском серебре,
ещё пиши о лондонском фарфоре.

Тепло руки хранит и то, и тот.
Дотронься безделушки, выпей чаю.
Ты видишь тучу - тёмную, как рот?
Я долетел к тебе. Я отвечаю.

О форточку ударившись слегка,
приходит ветер. Входит и бормочет,
что вот тебе она - моя рука,
а вот мои слова - в четвёртом ночи -

Мы оба доживём, и я, и ты,
до скорлупы раскрашенной - повсюду,
до женщин, помещающих цветы
маслиновых - в подручную посуду.

А вот и дом. А вот и этот дом.
К нему ведёт секретная дорожка,
поблескивая белым серебром,
сквозь заросли душистого горошка.

Найдётся место там для всех вещей -
сюда положим море, здесь - осколки,
а тут - безделку, что ковал кощей
в джелябе и замызганной бейсболке.

А после - койку вынесем во двор,
и ляжем там, обнявшись, не дыша и
таинственную птицу-Невермор
мистического облика лишая.