Укреп

Он был из тех, кто молоточком
Ещё в подковки бил гвоздки,
Латал протёртые порточки,
И тёр касторкой башмаки,

И в новой эре – по привычке,
Не веря теленовостям,
Имел в запасе соль и спички
И огурцы дарил гостям.

Он в электричке тёр с народом,
Что всё, куда бы и ни шло,
А можно жить и огородом,
Когда бы крепко припекло.

И как-то раз, проснувшись ночью,
Когда в саду ещё темно,
Он вдруг увидел, как воочью,
Багровый смерч над Ликино.

Два дня он думал, а на третий,
Как яро жаждала душа,
Он яму вырыл возле клети
Посредством зятева ковша.

И, обустроив три наката
Поверх, и камни накатив,
Решил, что вражия граната
Бессильна крепи супротив.

И, до конца доделав дело,
Насыпал сверху три ковша
И спать пошёл; а сердце пело
И счастьем полнилась душа.

...Давно не видно в огороде
Соседа нашего позадь;
Идёт дымок ночами, вроде,
А днём особо не видать.

Но всё ж выходит из укрепа
То в магазин, а то куда,
Все в сорняках редис и репа,
И в междурядьях лебеда.

Его я встретил в воскресенье,
Был зван в означенный укреп;
Там были крупы и соленья,
И самовысушенный хлеб,

Там пламя в колбочке дрожало,
Висел Никола над столом,
Но тьма повсюду окружала,
И дух стоял, как хрен колом.

И в добровольном этом склепе,
К Земли превратностям готов,
Сидел старик в своём укрепе
И ждал, что будет смерч багров.