Досадный с севера привет

ПЕРЕКРЁСТКИ

   Почему в этот раз я решила почитать именно книжку «Журавли над Вычегдой», изданную в Котласской типографии к юбилею коряжемского городского литературного объединения «Горизонт» под редакцией его руководителя Николая Шкаредного, подаренную мне «от всей души на добрую память о встрече в Вельске» в 2008-ом году? И буквально через несколько дней – сборник стихов Александра Роскова «А мне – далёкий монастырь…»? Чёрт дёрнул или Бог направил? Ведь три его книги стоят рядком на полке.      
   Впрочем, о чём это она, спросите вы? Да вот, представьте себе, читаю на стр. 16 посвящение: Людмиле, без заголовка – текст: «С женщиной желанной и любимой/входим в православный Божий храм…» Сердце ёкнуло: где-то совсем недавно читала эти строки; особенно тронуло, помню, последнее четверостишие: «А она стояла – неземная./Чуть заметно двигались уста./…Я её не слышал. Я не знаю,/Что она просила у Христа. (1988 г.)     Лихорадочно стала вспоминать, что прочитала за неделю. Вильмонт о Пастернаке – отпадает, Ларинская проза тоже. Ведь и в Интернете можно наткнуться на что угодно! Может, заглянуть в сборник «Журавли над Вычегдой»? Точно! На стр. 304 у Сергея Андреева – оно, Росковское! Без посвящения и названия. Перехватило дух.
   У Роскова много посвящений жене Людмиле. Пронзительных и трепетных, честных. Когда читала его стихи, тогда, давно, помню, как тепло становилось на душе от такого трепетного отношения к любимой женщине, от верности и преданности, удивляло, как удалось пронести и сохранить эти чувства такому суровому мужику через годы совместного проживания. Цепляло по-хорошему, по-женски. Откликнулось и при чтении у Андреева: то ли знакомо, то ли проникновенно-мастеровито. Такая вот досадная находка получилась, однако, – одно стихотворение у двух авторов.
   Как оказалось стихотворение Роскова в подборке Андреева, трудно сказать. Ответственность за достоверность информации несёт, конечно, редактор, но он, судя по количеству авторов,  предоставивших свои произведения, вряд ли мог охватить необъятное: шутка ли – издать книгу на 300-х страницах, к 30-летнему юбилею объединения, охватив как можно больше авторов разных поколений. На доверии работал. Верю. Сама руководила не один год литературной гостиной «СтихиЯ» в Северодвинске.
   К тому же им  представлена объёмная статья о коллективе ЛИТО, его истории – немалая, серьёзная работа. Николай Николаевич в писательских кругах фигура известная: журналист, краевед, поэт и прозаик, член Международной ассоциации писателей. И, конечно, он как организатор и бессменный руководитель объединения "Горизонт" хотел, как лучше. Не ради же красного словца Валерий Аушев, член СПР, в статье «Музы вдохновляют «Горизонт» красноречиво охарактеризовал человеческие, рабочие качества редактора и его задачи: «обеспокоенность, неуёмность, желание приблизить «горизонтовцев» к высшим творческим достижениям человеческого духа всегда были характерны для руководителя коряжемского литобъединения». Но неувязочка-то вышла, досадная неувязочка. Если не скандал. Неловко, право. Горько даже. За всех троих: Шкаредного, Андреева, Роскова. И даже за авторитет авторов книги.
   Андреева, судя по рубрике «Память» и биографической справке, нет в живых. Земля ему пухом. Роскова, к глубокому сожалению, тоже нет среди нас. Но есть люди, кто знает его творчество. И верит, что ни к чему выпускнику Литературного института, члену Союза писателей России с 1989 года, автору четырёх книг стихов, публикаций в местных, столичных и зарубежных журналах, лауреату трёх литературных премий: им. Николая Рубцова, Фёдора Абрамова, Эдуарда Володина, одному из самых известных в Архангельской области авторов использовать плагиат. Наизусть не знаю, но читать – наверняка читала это стихотворение, когда автор подарил мне сборник с надписью: «Ольге Ботолиной – с симпатией. А. Росков. 28.11.09». Не зря же отозвалось…
   Вот она, передо мной. Книга «А мне — далёкий монастырь...», удостоенная премии имени известного северного писателя и сказочника Бориса Шергина. «В этом сборнике я собрал стихи,/…/написанные мной за последние почти тридцать лет моего земного бытия», – признаётся автор во вступительной статье. Его стихи публиковались в переводе на шведский, финский и норвежский языки в странах Скандинавии. В Туле, на 2-м славянском международном литературном форуме «Золотой витязь» Александр Росков получил «Золотой диплом» в номинации «Поэзия». Есть ещё сомнения в статусе и мастерстве поэта?
***
   Разволновалась. Открыла оставшиеся два сборника А. Роскова: «Опознавательные знаки, 1999 г., и «Родину мою оплакать», 2004 г.  Сравнила текст стихотворения у Андреева с росковским. И вот что из этого получилось. Тексты частично разнятся. Алексанр Росков менял первую строчку во втором четверостишии. Первый вариант, в сб. «Родину мою оплакать, на стр. 92: Будний день. Среда./Толпы и давки в храме нет. Нет посвящения Людмиле. Второй: Храм не магазин. /Толпы и давки в храме нет – в сб. «А мне – далёкий монастырь». С посвящением. Этот вариант у Андреева, но без посвящения.
   Есть и ещё нестыковки:  начало четвёртого четверостишия у Роскова: "Я сказал не вслух: «Святая дева!» (в сборниках «Родину мою оплакать», «А мне – далёкий монастырь…»). У Андреева: "Я шептал слова: «Святая Дева!». В пятом четверостишии последняя строка у Роскова в обоих сборниках без изменения: "Отведи несчастия от ней"; у Андреева: "Отведи несчастья и согрей". В книге «Опознавательные знаки» этого стихотворения нет, хотя датируется оно 1988 годом.
  Что-то и четверостишие у Андреева о Людмиле на стр. 306 «К женщине нежной и милой/Еду в вагонном тепле./Имя рисую «Людмила»/На отпотевшем стекле» ворохнулось где-то в памяти. Нашла! Позаимствовано первое четверостишие стихотворения Роскова (сб. «Родину мою оплакать, стр. 87). Это стихотворение без названия (первая строка «К женщине нежной и милой») состоит из шести четверостиший! Почитайте сами в цикле «Стихи из дурдома».
***
   Вчера, расчувствовавшись, смотрела видеоролики с живым Росковым, открытие ему памятной доски на стене редакции «Газета Вечерний Северодвинск» (он работал редактором газет «Дачная» и «Завалинка»), исполнение песен на его тексты… Проникновенно прозвучало стихотворение Ильи Иконникова, кстати, первого лауреата литературной премии им. Александра Роскова, в честь памяти погибшего поэта, последние строки цитирую: «…Принимаем на взлёте судьбой уготованный миг, /Пусть собратья по духу лелеют в сердцах наши строки…».  Да, всё правильно, но не до такой степени, чтобы считать их за свои.
   Есть в сборнике поздравление с юбилеем ЛИТО «Горизонт» редактора областной литературной газеты «Графоман», члена СПР, в юбилейном году "Горизонта" ещё исполняющего обязанности председателя литературного клуба "Вель", Николая Васильева под названием «Основная черта – подвижничество». Выявившийся случай заимствования чужого произведения ставит под сомнение  утверждение литератора о «бескорыстной деятельности» авторов, которые «несут свет людям по зову души». А вот с тем, что в союзе «неизмеримо возрастает ответственность каждого из членов литературных объединений за сказанное слово, за сделанное дело, за выпущенную книгу», – не согласиться нельзя.
…Ну, а я б по бумаге водил остриём пера,
Ставил под стихотворением инициалы «Р.А.»
Окончив свой труд, резво вставал со стула,
Бросал на пол перо и громко кричал: «Ура-а!» 
(Александр Росков, «Когда ни читать, ни писать – ничего не могу»,  сб. «Родину мою оплакать», 2004 г, стр. 88)
Не помогают, как видим, инициалы.
…Обернусь: «что ещё там за шутки?» –
За стеклом затемнённым – ни глаз,
Ни фигур… И становится жутко
За себя, за тебя и за нас…
(А. Росков, «В этом городе, мокром и сиром…», сб. «Опознавательные знаки», 1999 г., стр. 39)
   Вот и Валентин Гринер, один из авторов сборника-юбиляра, обращаясь к членам литературного объединения "Горизонт", вторит: "Ну, а если та трока обманчива?/ Ну, а если вам соврал поэт?/(...) Значит, был поэт неработящий,/ Был трепач, а может, просто плут./ Продолжайте верить настоящим,/ знайте - настоящие не врут!" И уверяет в заключении, что "Поэзия несёт ответственность за вас". Интересный вывод. Я-то  за ответственность авторов ратую. Но, впрочем, поэзия-то и вывела на путь истинный лже-автора. 

...Но закончить материал хочется другими строками поэта, коллеги, талантливого современника Александра Роскова – верой в вечную поэзию: «И ещё есть сюжеты и темы/ – Их поэтам другим раскрывать», в Божью искру и в то, что своё дело при жизни сделал честно, по-Божески:
Всяк талант – он к Нему вознесён.
Ну, а я… Я и этим доволен.
Бог велик! Слава Богу за всё! 2008 г.
(А. Росков, сб. «А мне – далёкий монастырь…», 2009 г., рубрика «Дивеево», посв. супруге Людмиле, стр.112)

май, 2020