За чашкой ли чая
рассветы встречая.
Я их привечаю
в шкафах и на полке.
Потом замечаю,
как тот, в треуголке,
Европу коронами снова венчает.
Им дар как предместье,
А дом мой- поместье,
С травой и дорожкой,
чтоб можно пройти,
И мне хорошо,
если будем мы вместе
Идти по пространству большого пути.
Книги
© Copyright: Фокеева Елена, 2020
Свидетельство о публикации №120022500052
Свидетельство о публикации №120022500052
Рецензии
Не спорю с Еленой о шелесте книжек,
О шалости ручек с начала страничек,
О хитрости дам и коварстве лакеев,
Чей подлинный нрав мы познать не успели.
Есть важные барины в царственной свите:
Онегин у Пушкина ярок в зените
Страданий песочных пред Лариной Таней.
Его доброта сердце женщины ранит.
Но есть и такие любви негодяи,
Чей образ на дно жизни "подвигом" тянет.
В приближенной свите Лонгвиль своевольный
Даёт у Шекспира сей образ свободный.
Ты вникнешь в "Бесплодны усилья любви,"
В Лонгвиля учение, зовом крови,
И свет перевёрнутый светом очей
Тебе нарисует, что любит он в ней.
Он дал королю поучительный свиток,
Что свет дамы юной безумен и хлипок,
Поэтому тот, кто забудет о ней,
Тот станет по жизни велик и мудрей.
Но кто подойдёт к ней с учёной беседой,
Забыв обещанья царю и соседу,
Получит публичный царя приговор-
Безумец коварен, как хитрости вор.
Не спорю с Еленой о шелесте книжек,
О жизни героев подвижных страничек.
Прочтёшь мысли их между строк много раз
И образ рождает героя в тот час.
Вот какие образы родились у меня в час чтения вашего доброго стихотворения "Книги". Давайте назовём их "Шелест книжек".
Я от всего доброго и проницательного сердца благодарю Вас, Елена, за красивое стихотворение, посвящённое вашим задумчивым книгам и их задумчивому прочтению!
Олег Малашонок 26.02.2020 02:58 • Заявить о нарушении
О шалости ручек с начала страничек,
О хитрости дам и коварстве лакеев,
Чей подлинный нрав мы познать не успели.
Есть важные барины в царственной свите:
Онегин у Пушкина ярок в зените
Страданий песочных пред Лариной Таней.
Его доброта сердце женщины ранит.
Но есть и такие любви негодяи,
Чей образ на дно жизни "подвигом" тянет.
В приближенной свите Лонгвиль своевольный
Даёт у Шекспира сей образ свободный.
Ты вникнешь в "Бесплодны усилья любви,"
В Лонгвиля учение, зовом крови,
И свет перевёрнутый светом очей
Тебе нарисует, что любит он в ней.
Он дал королю поучительный свиток,
Что свет дамы юной безумен и хлипок,
Поэтому тот, кто забудет о ней,
Тот станет по жизни велик и мудрей.
Но кто подойдёт к ней с учёной беседой,
Забыв обещанья царю и соседу,
Получит публичный царя приговор-
Безумец коварен, как хитрости вор.
Не спорю с Еленой о шелесте книжек,
О жизни героев подвижных страничек.
Прочтёшь мысли их между строк много раз
И образ рождает героя в тот час.
Вот какие образы родились у меня в час чтения вашего доброго стихотворения "Книги". Давайте назовём их "Шелест книжек".
Я от всего доброго и проницательного сердца благодарю Вас, Елена, за красивое стихотворение, посвящённое вашим задумчивым книгам и их задумчивому прочтению!
Олег Малашонок 26.02.2020 02:58 • Заявить о нарушении