Уроки первой книжки. Издано в Куйбышеве

   Много говорилось и говорится как о профессиональной критике, так и среди "просто" любителей стихов о поздних поэтических дебютах. Кто-то даже горько пошутил, дескать, авторы, которые ныне всюду проходят по разряду молодых, пребывают в том возрасте, когда балерины и лётчики-испытатели собираются на пенсию.
   Не берусь судить, так ли катастрофически загружены издательства рукописями молодых, что последние годами ждут своей очереди, или причиной - извечная нерасторопность наша, но тенденция сложилась: нередко первая книга, следуя  через фильтры всевозможных обсуждений, редсоветов, многократное рецензирование, настолько задерживается к читателю, что издатели, представляя очередного дебютанта, уже не рискуют в аннотации сообщать его возраст.
   Нечто подобное, похоже, произошло с первым сборником Вячеслава Харитонова из Сызрани "Околица". В.Харитонов - поэт ясного зрения, чьи ранние публикации в областной периодике и в куйбышевских "Днях поэзии" запомнились. Привлекала чуткая готовность откликаться на самые различные жизненные явления:
   Ручей в овражке не речист,
   И так здесь тихо отчего-то,
   Что замирает каждый лист
   В предвосхищении полёта.
   Вообще говоря, первая книжка играет ни с чем не сравнимую роль в судьбе каждого пишущего. Она и создаётся как бы "сама собой" - её диктуют ничем не затуманенные впечатления детства и юности, когда недостатки мастерства с лихвой покрываются за счёт свежести непосредственного узнавания мира и собственных творческих возможностей.
   Мне даже кажется, что плохо написать первую книгу стихов чрезвычайно трудно; вторую, третью - да, в неудачах может быть тысяча объяснений. А первая книжка - всегда на особицу, поскольку она обеспечена самыми светлыми годами человеческой жизни, сулящей на каждом шагу открытия. Открытия в кругу людей и природы, в собственном внутреннем мире. И всё это получено, считай что, задаром.
   Между тем у позднего дебюта есть по крайней мере одно преимущество, ибо, по выражению автора "Околицы", "годы обостряют зренье". Автор приходит во всеоружии жизненного, если не случилось литературного, опыта. Ещё не исчерпан золотой запас свежести и новизны впечатлений, но не одна только безоглядная восторженность теперь владеет пером. Зрелость.
   И беда, если то, что легко извинялось, а часто и приветствовалось в стихах двадцатилетнего (этакая милая юношеская наивность) - законсервировалось, и невостребованным грузом отложилось в творчестве зрелого человека. Тут уже недалеко и до крушения иллюзий...
   Впрочем, в лучших стихах Вячеслава Харитонова обращает внимание как раз добротная основательность. Он пишет о самом простом и дорогом для всех - о доме, о детстве, что пришлось на военное лихолетье, пишет о матери, склонившейся над треугольником солдатского письма, о природе, являющейся соучастницей его дум и тревог. Всё это по-человечески очень понятно, близко, и, благодаря точным деталям, художественным подробностям, убеждает.
   Как, например, стихотворение "Репродуктор", обязанное воспоминаниям детства:
   ... И, поднимая спящих утром
   По закоулкам этажа,
   Большой и пыльный репродуктор
   Хрипел, бумагою дрожа.
   Висел в углу он, как икона,
   Над повседневным барахлом.
   Сюда "Театр у микрофона"
   Сходился слушать весь наш дом.
   Здесь пахло бедностью и луком,
   Тяжёлой затхлостью квартир.
   Но мы сидели полукругом
   И жадно слушали эфир...
   Ненавязчиво и точно сумел передать Вячеслав Харитонов обстановку того, далёкого времени, это поистине жадное ожидание новостей, коими полнился эфир, после войны новости не пугали... Словечко "эфир" возникнет ещё в другом стихотворении, по времени относящемся уже к нашим дням.
   О мальчишке-рыболове:
   Гремит ли в поле древняя телега,
   Иль новостями полнится эфир -
   Свидетель замечательного века,
   Он смотрит в воду, солнечный, как мир.
   Шуршат стрекозы. Поплавки ныряют.
   Волну сменяет новая волна...
   Но меж собою связи не теряют
   Закат и юность, новь и старина.
   Для Вячеслава Харитонова вообще очень важно установить напрямую связь между новью и стариной, а заодно попытаться уловить перекличку между собственными поэтическими исканиями и всем тем, огромным и необозримым, что каждодневно происходит в жизни. И на помощь ему чаще всего приходит природа, точнее сказать - автор ищет моменты взаимосвязи и взаимопонимания человека с природой.
   Стихи о природе на сегодняшний день, пожалуй, наиболее сильная сторона творчества В.Харитонова. Очевидно его стремление зафиксировать в слове трудноуловимое и ещё более труднопередаваемое состояние пейзажа, как, например, в стихотворении "Первый снег":
   ...Ещё не прочен этот белый полог,
   И так хрупка пушистых веток вязь,
   Но между небом, рощею и полем
   Установилась трепетная связь...
   Стоит подчеркнуть и весьма не случайно выбранное название для сборника - "Околица". Вячеслав Харитонов живёт в городе, а работает в сельской районной газете, и околица для него - некий символ, своего рода узел сопряжения двух могучих взаимопроникающих пластов отечественной культуры. "Здесь прошлый день с сегодняшним причудливо сплелись". Можно предположить, что надежды автора найти согласие, заветное единение с мыслями, чувствами, заботами сограждан небезосновательны. Порукой тому лучшие стихи сборника, такие, как "Станция Поливаново", "Дед", "К сыну на свидание бабуся...", "Тосклив утиных стай полёт...", "В глухие лога чернолесья..." и другие, ориентированные на лучшие образцы лирической поэзии.
   Что же тогда мешает безоговорочно принять первую книгу Вячеслава Харитонова? А всё то же - поздний дебют, который предполагает, как уже говорилось, более углублённое проникновение в суть затронутых явлений. Мешает обилие эскизов при явном недостатке законченных произведений. Это одно. А потом - ну. дождался, наконец, желанной трибуны, так говори о чём-то важном, наболевшем за это время! Увы, совсем тоненькая, в полтора листа книжка содержит немало строк, строф и целых стихотворений явно сны", "Царевны-лягушки" и проч.). Ничего кроме разочарования, не вызывают и попытки автора реставрировать замшелые штампы, вроде "музыки капели" или "светлого образа грядущей весны".
   Хорошо, разумеется, что стихи Вячеслава Харитонова всё-таки вышли отдельной книжкой, жаль однако, что потери на этом долгом пути к читателю оказались существенными.
                Ан.АРДАТОВ.

Газета "Волжская коммуна" от 14 июля 1985 года.