Князь ночи

Птицей Гермеса меня называют
© «Хеллсинг»


Гой вы, ветры вольные, напойте песню
О далёкой родине!
Напойте песню душе измученной
Об отчем доме, где её ждут!

Где под лучами солнечными
Шелестят дубы,
Где поёт пастушка у излучины
Голубой реки.

Где замок стоит, огороженный
Глубоким рвом…
Там дева ждёт юная.
Тоскует она день за днём

О горячих очах, о могучих руках,
О кудрях, что вьются,
Будто грива у льва. О широких плечах,
О жаркой груди, на которой снятся
прекрасные сны…

Буду девой твоей, буду счастьем твоим,
Буду петь тебе, ночь моя,
Буду солнцем твоим.

***

Князю ночи княжна светлого дня
Навек отдана, навек отдана.
Душа цельная пробудила его ото сна -
Сотни душ прогнала, кошмар прогнала.

Стон и крики затихли внутри -
Разомкни очи, князь, и проснись!
Новый день горит на заре -
Ступай же, домой возвратись!

Войди вновь под древние своды,
Паутину времён с бойниц отряхни.
Пусть колокол церкви, доселе безмолвный,
Местность святую благословит.

Путь твой окончен. Круг ада замкнулся.
Ты встал, пробуждённый от сна,
И к себе настоящему, княже, вернулся.
Так введи же в дом свой сияние дня!

Пусть взметнутся в зале заздравные кубки,
Пусть жаркий огонь горит до утра,
Пусть хвалебные песни, юности полны,
Сердца веселят хмельного двора.

Гой, ветры вольные, пойте песню венчальную!
Входит князь с молодою женой.
Гости счастливые, радости полные,
Расступились пред ними пёстрой толпой.

Князь - на троне, рядом - княгиня.
Светом небесным сияет чело.
Косы светлые, в узор заплетённые,
Кротко лежат под короной её.

Очи глубокие, незабудкам подобные,
Светятся лаской и знанием любви.
Князь и княгиня, Богом сведённые,
Сломали оковы заблудшей души.

Тени попрятались в углы затаённые,
Древние стены вновь ожили.
Гимн торжественный, хор колокольный
Победу Жизни возвестили.

***

Гроб опустелый травой обовьётся.
Клевер, ромашка в нём прорастут.
Однажды княгиня, гуляя с сынишкой,
Под вечер случайно к нему подойдут.

- Матушка, что это? - скажет мальчишка,
Указуя на мрачный, покинутый гроб.
Княгиня ответит: «Отец твой, воскресший,
Много сот лет в нём, страдая, провёл».

- Как же так! - удивится сынишка. -
Отец мой могучий - живей всех живых!
- Он был вампиром, - мать улыбнётся. -
Душою проклятой, отринувшей мир.

Почти пять столетий в забвении скитался,
Затем стал служить он роду людей.
Бился за них. Как вепрь, сражался
С ордами бесов, волкодлаков и упырей.

Воин великий, воевода бесстрашный,
Обращал он в бегство сонмы врагов.
Смеялся над ужасом тварей дрожащих
И пил их горячую, свежую кровь.

«Чудовище, монстр», - его величали.
Но в минуту потери, боли, тоски
Плакал он кровавыми слезами,
Не в силах раздвинуть проклятья тиски.

Он ждал воина, что подарит
Князю ночи долгожданный покой.
Ждал избавителя, что прервал бы
Затянувшийся и мучительный сон.

Но поступь другая от сна пробудила.
Отважная дева, тьмы не страшась,
Рати водила, бранилась, курила -
Ей по праву рождения служил
страшный князь…

Белокурая - молнии подобная,
Гневная, как море бурное,
Дерзкая и непреклонная.

Огранённый алмаз.

***

Гой вы, ветры вольные, расскажите, братушки,
Как княжна та гордая, с детства опекаемая
Князем верным, доблестным, возмужала в воина
С крест-мечом на поясе, со стрел-огнём в руке.

То времена далёкие, да дела те давние -
Реченька та быстрая унесла свой бег.
Но дерева старинные, да ветры близко-дальные
Историю ту дивную рассказывают век.

Битвы окаянные, соратники погибшие -
Война без завершения, сраженье без конца.
Душа княжны надорвана, сердце княжны изранено.
Но светом благоверным она вновь исцелена.

В бой, как прежде, ринулись, полки крестом отмеченных,
С мечами освящёнными, со стрелами в сребре.
Князь ночи перед ратями - лавиной тварей чёрных:
Змеями, собаками. Сам - на вороном коне.

Вспышкой ослепительной грянут выстрелы грозные -
Сонмы мерзкой нечисти падут во мрак и пыль.
Монстры всевозможные, людями сотворённые,
Лезут на воителей, жаждут их смертей.

Вопль перед пропастью, хлюп когтей отточенных -
Творенье богомерзкое отнимает жизнь.   
Князь ночи, подготовленный, с оружьем заговоренным
Мчится на чудовище, сцепился в схватке с ним.

Клац клыков отравленных - бой идёт нешуточный.
Князь же, кровь испивший, бессмертьем наделён.
Повержено чудовище. Рать победу празднует,
А княже, весь изодранный, ложится в хладный гроб.

Сны ему там снятся о далёкой родине,
О друге-благодетеле, что от безумья спас.
Сначала кол осиновый вогнал он в сердце дерзкое,
Но, поразмыслив, изрёк такой наказ:

«Служить ты будешь доблестно моей семье любимой,
Орды злобной нечисти будешь разгонять.
Тебя я сильным сделаю, чтобы никто из смертных
Тебя не мог повергнуть. Ты будешь побеждать».

Горькая усмешка на губах бледных, тонких.
Едва разлепив очи, князь принялся алкать.
Потоки слёз кровавых застили ему зренье,
Он жаждал смерти, жизни, он захотел дышать.

В обличье человека монстр ли заключён?
Возможно ли прощенье тому, кто отягчён
Воротником грехов вокруг смертельно-бледной шеи.
Он - дьявол. Казыклы. Дракон.

***


Лёгкая поступь княжны
Развеяла княжеву скуку.
В беседах ночи проводили они,
Когда покой нисходил на округу.

Как будто видение давних миров,
Сидел князь напротив княжны белоликой.
И мысль шальная с некоторых пор
Поселилась в его голове. Темноокий,

Созерцал он княжну. Её разумная речь,
Локоны цвета льна мягкой волною,
Глаза, что сапфиры, линия плеч
Свели бы с ума героя любого.

Есть ли хоть что-то? Вдруг он взглянул
Пристально, холодно и отчуждённо.
И столкнулся с сиянием небесных глаз -
Их свет дал сигнал похороненным чувствам.
«Что случилось, мой князь?» -

Вопросила она. Дрожь пробрала
В подземелье обоих.
Светом надежды трепетала свеча.
Он взял её тонкую, белую руку и поцеловал:
«Доброй ночи, княжна».

Тот поцелуй остался огненным следом
На нежной коже. В сердце княжны.
В смущении дева в светлицу заходит,
Ложится и видит спокойные сны.

***

Князь ночи с луной на охоту собрался.
Волкодлак рыщет в окрестных лесах.
С собой - пистолет, магазины патронов
И меч двоерукий, закалённый в боях.

Злобный вой оглашает глухую долину -
Стенанием эхо отразилось в камнях.
Зверь огромный, доселе невиданный,
Оскалился дико c безумьем в глазах.

Ещё одну кровь, ещё одно убийство
Приготовила судьба для ночи короля.
Прыжок, подскок и меткий выстрел -
Оборотень повержен, свет погас в очах.

«Как всё просто», - закусил травинку
И побрёл в ночи непобедимый князь.
Но нечто согнало с его лица улыбку - 
Демон чёрный на ветвях сидел, смеясь:

«Здравствуй, княже! Твою душу
Я бы с удовольствием забрал!
Но милей мне созерцать и слушать,
Как ты, светлейший, низко пал!

Христовой рати лучший воин,
Теперь ты - чудище в крови.
Как низок стал, а был достоин
Света, славы и любви!»

«Заткнись, пёс Сатаны! Тебя я слушать не намерен,
И, если нужно, позову тех, кто изгонять умеет
Брата вашего!» - лязгнул булат, мерцая в лунном свете.
Демон усмехнулся, сузив прорезы глаз:

«Да будет так!» Они сошлись в кровавой сече.
Князь бился с собственным грехом.
Бес хохотал, стремился сердце вырвать,
Колол, терзал, дразнил хвостом.

Князь яростно метался в адской муке.
Кругом - огонь пылающий и смерть.
Когти демона сорвали путы
С его души - и боль украденных сердец

Мильоном копий пронзила ему грудь.
Князь на колени пал. Он больше жизни
Хотел простить себя и их и возопил:
«О, милосердный Боже! Прости меня!
Их - отпусти!»

Но жуткий демон подбирался к горлу,
Пальцы впились в белое плечо:
«Страдай, страдай, князь гордый!
Все подвиги твои я разом покажу!»

Лавина воя, страха, смерти
Накрыла князя с головой -
Он выдержал. Коленопреклонённый,
Воспоминанья разгребал могучею рукой.

И выплыл в детство. В образ мирный,
Полный света и тепла.
Отец и брат. И дом родимый,
Тот, где мать всегда ждала.

И сам - сияющий, счастливый.
В рубахе из златого льна
Пас овец над берегом реки Тырнава-Маре,
Что золотясь в лучах, текла.

Образ солнца, образ света воскресил былые дни.
Князь живой восстал из пепла, молвил демону:
«Уйди! Теперь я знаю, что мне делать,
Только б повидать княжну». Шатаясь, он три шага сделал
и упал ничком в траву.
 
Все раны открылись. Кровь льётся рекой.
Последний закат простёр крылья.
Привкус соли во рту.

Наконец-то покой.

***

Гой вы, ветры вольные, ложитесь светлым лучиком
Бойницы зарешёченной
В подземелье том, где князь пришёл в сознание:
Над ним сидит княгинюшка, тогда ещё княжна.

И камерарий преданный, и девушка-воительница,
Что князь глубокой ночью
В свои слуги обратил. Наёмник одноглазый -
Все друзья-помощники столпились у него.

«Пожар какой?» - съязвить пытался раненый,
Но княжна воспретила слово говорить.
«Отдыхай, друг мой преданный», -
Велела она ласково. - «Силы набирайся,
чтоб Господу служить».

Друзей и слуг отправила из подземелья тёмного,
Сама запястье белое ему преподнесла.
Князь зыркнул хищно-огненно
И впился в руку сладкую. Испил он крови бережно,
ни капли не пролив.

«Благодарю, сердечная!» - он молвил, отнимаючи
Губы, до жизни жадные, от ласковой руки.
Держа за пальцы тонкие, князь сам платочком беленьким
Хозяйке милосердной запястье повязал.

Она смотрела вкрадчиво сквозь тень ресниц опущенных.
Дума ей девичья вдруг пришла на ум.
Взглянула в очи тёмные без дна, багряно-алые,
И радость незнакомая деву объяла.

Прочёл её стремление князь, опытом наученный,
И в улыбке гордой блеснул клыками он:
«Не забывай, светлейшая, перед тобой - чудовище.
Я недостоин счастия, я Смертию пленён!»

Княжна тогда разгневанно затопала сапожками,
С князем не прощаясь, убежала прочь.
Он же с верной спутницей - усмешкой горько-бледною
Ложится в одиночестве и коротает ночь.

Мысли-размышления, в хоровод сплетённые,
В медленном движении бродят перед ним.
Отчаяние - надеждою, тоска - небесной радостью
Словно озарённые, сменяются чредой.

Мечта о светлом счастии, в темнице заточённая,
Вдруг обрела свободу, расправила крыла.
Возможно ли прощение, если в грехах раскаялся
Тот, кто считается олицетвореньем зла?

Он вспомнил детство. Печать Дракона.
Кроваво-чёрный стяг над крепостной стеной.
Отец был справедлив, он правил мудро.
Но козни и интриги заставили его

Любимых сыновей послать в залог
Турецкому султану. Иной край, страна чужая,
Нравы дикие без узорчатых церквей.
На людной площади преступников на кол сажали

И стон стоял средь солнечных лучей.
Пальмы кудрявые кивали головами, фруктов плодоносье
Радовало глаз. Но княжич тосковал
По букам и дубам, по полей приволью, по семье
и думал: «Как они сейчас».

Прилетела злая весть: венгры посадили
Ставленника своего,
А мудрому отцу голову отрубили,
А брата старшего - замуровали заживо.

Предательством таким разгневанный,
Султан в Валахию с войском идёт.
И на престол садит князя верного,
Чтоб правил справедливо и туркам был почёт.

Перед глазами череда измен, тюрьма, походы,
Восстания, бегства, башня Киндия
И  небо в тучах - памятник грозного воеводы,
Крыши Тырговиште и последний час:

Закат кровавый над пустынным полем.
Конец всего. Мертвеющий ковыль
Чернеет пятнами убитых тел -
Прощальный взгляд. И стук глухой -
Князь поплатился головой.

В священном ужасе очнулся: «Всего лишь сон!»
Но, оглядевшись, не увидел древних сводов.
И вспомнил, что сотни лет прошли
С времён бояр и прославленных походов.

«Это сон!» - жгучая усмешка обнажила острые клыки.
Всё его существованье - сон, и нет спасенья
От гроба тесного и пожирающей тоски.
На грани жизни и смерти танцует душа и, в бездну смотрясь,
смеётся она

Над страхом и болью,
Уделом людским.
Над собственным горем.

Над сердцем своим.

***

Гой, ветры вольные, расскажите, как же случилось,
Что князь и княжна
Друг в друга влюбились,
Сердец не тая, беды не страшася - на счастье своё,
на ликование наше!

День прошёл, и ночь прошла -
С силами собравшись,
Князь пробудился ото сна.
Неверною рукой откинул пряди,

Дорожки слёз обнаружил на щеках,
И, сердясь на собственную слабость,
Решительно покинул скорбный гроб,
Чтобы княжну приветствовать достойно

В лучах прекрасного и свежего утра.
Она сидела за столом, погружённая в безрадостные думы.
Князь замер у двери, учтиво поклонился -
Свет зари на её локоны нимбом золотым пролился,

И у девы от радости всё замерло внутри.
«Это ты!» - шепнули ласково девичьи губы.
Князь, очами сверкнув, о приключении
Своём дал отчёт подробный, о метаниях души
лишь умолчав.

- Вы устали, - заметил мимоходом. - Приглашаю вас
На конную прогулку, когда угодно будет,
Но лучше - при луне.
 - Ты мне так просто предлагаешь покинуть пост?
- Оставьте это дело мне!

Княжне затея приглянулась,
Благосклонно она сказала: «Да».
Князь попрощался, развернулся
И обратно в подземелье зашагал.

Занимала его лихая дума.
Стон душ в вечной свите приглушив,
Князь расхаживал вокруг своего трона,
Страшный меч в томленьи обнажив.

Затем призвал он воина
И велел найти коней хороших, славных -
Чтобы были под стать
Радостной княжне и тёмному ликом князю.

Слуга исполнил в тот же час
Необычный, удивительный княжеский приказ:
Раздобыл коней изящных, пышногривых -
Как день и ночь, между собой различных.

Один - сияет, словно месяц золотой,
Другой - будто крылом укрыт, под тенью спрятан.
Князь остался доволен жеребцами
И своим неожиданным подарком.

***

Полная луна взошла в свои чертоги.
Свет сребристый щедро льёт на спящий мир.
Чёрная тень летучей мышью вьётся
Над лесной тропой, оставленной давно.

Кони храпят и фыркают задорно.
Княжна, правя тугой уздой,
Через мосток прыгает проворно.
Князь, тихо наблюдая, следует за ней.

Поравнялись. Ведут беседу ровно.
Княжна, взмахнув хлыстом,
Сбивает влагу с листов, луной облитых,
И в ладони ловит невесомый свет.

Тишина. Лишь светлячки дарят волшебство
Глубокой ночи. Тени затаились под стволами -
Затаив дыхание, они, пригнувшись, ждут того,
Чего не выразить словами.

«Едут! Едут!» - ветерок вздохнул негромко.
Дубрава зашумела, приветствуя гостей.
Лунные потоки потекли бесшумно
Сквозь листву и силуэты очерченных ветвей.

Стук копыт раздался глухо - травы поглощали
Любой слишком резкий звук.
Княжна, очутившись на поляне,
Очарованная, замерла, не смея слово молвить.

«Красиво!» - молвил князь. - «Это царство ночи.
К нему смертные боятся подступить.
Оно для них закрыто», - нотки грусти,
Как паутинки, прозвучали в голосе его.

«Ночь прекрасна! И ничего я не страшусь,
Когда ты, князь доблестный, со мною рядом!
Ночь становится добра, светла, приятна взгляду -
Все беды и тревоги ты отведёшь своей рукой!» -

Княжна говорила просто, смело.
Он заглянул заглянул в её глаза:
«Вы так добры! Я, право, недостоин, подол ваш целовать!
Ведь я - покорнейший слуга!»

Он приложил руку к сердцу, густая прядь скрыла чело.
«Ты - больше, чем воитель.
Больше, чем проклятое существо.
Больше, чем слуга и больше, чем защитник», -

Княжна задумчиво в ночи произнесла.
И поражённый взгляд увидела в очах своих.
Её обдало жаром мечтания всех чувств,
Взывающих к любви.

«Тогда», - промолвил князь. - «Позвольте…»
Она ощутила его губы на губах своих.
Мгновенье - как глоток
Из бездны вечности. Одно мгновенье.
И очи алые, как пожар зари.

Княжна вздохнула трепетно.
Не в силах быть разгневанной,
Она глаза прикрыла синие,
Вкушая сладкий мёд.

Довольный впечатлением,
Князь промолвил, радостный,
Что хотел бы дней на несколько
Покинуть госпожу.

 - Зачем тебе, мой преданный,
Отлучка эта долгая?
Меч твой побеждающий
Всегда с нами был!

 - Дело очень важное
Задумал я, прекрасная!
Поверьте, очень скоро
С поклоном к вам вернусь!

 - Но если так, князь доблестный,
Тебе я разрешаю уйти на нужный срок!
Только возвращайся, дела свои исполнивши,
Ты - для меня опора и самый близкий друг!

До встречи, господарюшка! - поцеловал
Ей руку белую на заре, прощаяся,
Вампир саморождённый, отважный боярин.
Коней забрал осёдланных, им корму сам задал.

Княжна же, трепетаючи, идёт в свою светлицу -
Сердце прихватило, кружится голова.
Поцелуй тот огненный горит на губах нежных,
Новая Вселенная открылась внезапно ей.

И сердце, вдруг расцветшее, исполнилось сиянием,
Идёт она, танцуючи, принялась за дела.
Новые смыслы ей повсюду открываются
И комнаты наполнил мелодичный звон.

Лучится свет, струящийся в мерцании,
Шепоток листвы витает за окном.
Княжна, душой воспрявшая, меняется -
Дыхание любви ей видится кругом.

А князь, весьма задумчивый, спускается в подвал.
Решившись на деяние, воевода опытный
На протяжении всей жизни
Никогда не отступал.

Теперь ему сомнения преграждают путь намеченный,
Тем более, что скоро состоится бал
У красы-хозяюшки, у его возлюбленной.
«Я должен удостовериться», - решил в итоге он.

Прежде чем идти. На смерть.
В который раз. Чтоб оставить жизнь
Единственную. Только свою.

Для неё. Последний шанс.

***

Гой вы, ветры вольные, расскажите песенку
О поре той радостной,
Когда воск со свечей лился
Под музыку хрустальную, лёгкую, искристую.

Кавалеры с дамами танцевали чопорно,
Приём официальный в самом разгаре был.
Княжна скучала благостно,
Со старцами беседуя, веером обмахивалась,
посматривая вокруг.

Приглашали её женихи завидные -
Всем она отказывала, не желая танцевать.
Ждала ли чуда дивного
Или своего единственного - гадали гости все.

Вдруг двери отворяются - князь входит,
Подбоченясь. Глазами как сверкнёт -
Пред ним все расступаются,
Перечить не осмелясь.

К княжне наш князь подходит,
Легко её берёт и в танец самозабвенный
Закружил красавицу -
Раззявили все рты.

Формы все растаяли в хоровод расплывчатый,
Цвета в полоски яркие между собой слились.
Музыка волшебная, в сердце отдаваясь,
Крылья подарила девичьим ногам.

В этом мире одни, на виду у всех,
Князь и княжна танцевали.
Её рука на плече, и в ладони его -
Князь ведёт в фантастичных фигурах.

Вальса такого, вальса души
Не видал никто из приглашённых.
И раздались хлопки и голоса
Друзей и гостей восхищённых.

«Ты будешь моей?» - князь вопрошал
В вихре волшебного танца.
«Ты любишь меня?» - спросила княжна,
Душой его сердца касаясь.

«Больше жизни люблю!» - князь отвечал,
Подбородок её нежно тронув.
«Тебя я люблю уже очень давно», -
Призналась княжна, сердцем дрогнув.

 - Тогда спрошу: пойдёшь ли со мной
В край унылый и безотрадный,
Где вместо рек течёт вязкая кровь
И сумрак стоит мглой непроглядной?

 - Край тот я сделаю радостным садом.
Реки пущу, поставлю ограду
Между сумраком вечным и садом живым,
Мосты наведу туда, солнце пустив.

 - Ты не боишься, - князь молвил сурово. -
Тогда, душа моя, будь готова
Забыть мечты о смехе детей.
Я могу предложить только место,

Где когда-то билось отважное сердце.
Я ведь - не-мёртвый. Но и не живой.
Я веками мечтал, как подарит покой
Мне рыцарь бесстрашный.

А взамен получил разящее, как меч, пробужденье.
В мою жизнь вошла ты, княжна,
Как яркое знаменье.
С тобой я стал дышать, и видеть, и чувствовать,
как жизнь бежит по венам.

Я стал другим. Почти таким, как прежде.
Ты веришь мне? - в её глаза смотрел он
В безумно яростной надежде.

 - Я верю. Как себе.

***

Зал зааплодировал танцорам.
Они не ведали, что за время разговора
На самом деле не произнесли ни слова -
Их взгляды говорили ярче слов.

Князь, нисколько не смущаясь
Повёл княжну к столу. И подле неё
Весь вечер был, прощаясь,
Прежде чем идти во тьму.

Пришёл он к ней, когда огни погасли,
На край ложа сел в обличии,
В котором жил, как господарь Валахии -
Стать его пронизало величие.

Княжна, вампира не страшась,
К нему лебёдушкой прильнула и молвила:
- Что ты тих, мой верный князь?
Тебя люблю и за тобой идти готова до гроба
и дальше, если позовёшь.

 - Тебя любя, я воспрещаю говорить и думать
О пути, что противен Богу.
Живи, мой свет, и если Смерть позволит,
К тебе вернусь не позже, чем луна свой кубок
до краёв наполнит.

- Я буду ждать! Но скажи, куда ты путь
Держать намерен?
Твой взгляд суров, мрачно чело, и сам ты -
Холодно-надменен?

 - Надменен я? Ничуть, - князь лукаво усмехнулся,
Обнял княжну, привлёк к себе
И мёд их уст не расплескался.
 - Ну что, душа моя, я холоден? - Горяч!

Я чувствую твоё живое сердце! Ступай, мой князь!
Тебя благословляю на бой, незримый мне.
Будь стоек и силён. Пусть меч твой не ведает пощады,
Пусть скалы сокрушит и цепи - все преграды.

Тебя благословляю. Будь силён, - княжна речи говорила,
А князь ей руки целовал.
Обнялись они так крепко,
Что только Божий глас мог их разнять.

 - Прощай, любимая, - князь молвил,
Смотря в небесные глаза.
 - Прощай, мой друг, - княжна светилась. -
Прощай, мой князь, я жду тебя! -

И очи алые ласкала нежной, трепетной рукой.
А он, княжну обняв, поклялся
Оберегать её любовь от врагов внутренних и внешних -
Как за каменной стеной в уютном доме
девушка приют нашла.

Расстаться не могли они. Но час прощанья пробил.
Княжна сама возлюбленного на битву снарядила -
Опоясала мечом, крови своей дала испить
И до порога проводила, как проводят жены
мужей в опасный путь.

Он канул в ночь - во мраке растворился.
И не найти следов в молчащей пустоте.
Сгинул князь, сам себя смирявший,

Расправил крылья, что прежде пожирал.

***

Тишина. Тишина плывёт в ночи
Мягким облаком забвенья.
Гаснут звуки. Смуглый мрак попирает
Очертанья стволов, кустарников и трав.

Поглощает силуэты. Чу! Видна дорога
Чёрной лентой, обрамлённая мерцаньем
Погребальных огоньков.
Столб над ней стоит дорожный,

Руки раскинувший крестом.
Марево над полем мрачным светит
Адовым огнём. Неслышно
К столбу человек подходит.

Без ветра вьётся ткань плаща.
Кудри гривой львоноподобной,
Бледный лик. Вокруг тени бродят.
В раздумьи он облокотился на рукоять меча.

И сел у придорожного столба.
Тени распустил рукою властной.
Они принялись стенать и плакать - стон ужасный
Пустое поле огласил.

Шли часы - хотя бы лучик света
Марево страшное пронзил.
Текли минуты - вдруг холод вязкий
По ногам теней поплыл.

Затихли души. Видят: по дороге
Фигура чёрная плывёт.
В капюшоне, с косою острой
В свите призраков идёт.

Раздались вздохи, крик надежды.
Свора призрачных собак разбежалась
Среди поля: вокруг душ 
Псы лаят и скулят. «Тихо!» - прошептала

Смерть с косою. У столба остановилась,
На князя очи подняла.
«Здравствуй, дорогой боярин!» -
Пропела старая карга. -

«С тобой давно мы повстречались,
Но тебя я не взяла.
Чего ты хочешь, князь бессмертный?
Пошто сидишь ты, ждёшь меня?»

Князь поднялся, сверкнув кольчугой:
«Надоел мне мой удел.
Кровь у жертвы выпивая,
Забирал я её в плен на века. На бесконечность,

Пока шальной клинок иль кол
Не оборвёт одну из моих бессчётных жизней -
Тогда душа становится свободной
И устремляется вниз иль вверх - куда её направит

Правосудия Божественная длань. Я был безумен -
Среди тысяч судеб оказался растворён.
Но человек один спас мой помрачённый разум.
Дал в руки меч, дал смысл, цель.

Ему безмерно благодарен, защищал я род людей.
Теперь хочу свободу дать мной же поглощённым душам.
Ты сможешь мне помочь, разбить оковы?
И мне, и им свободу даровать?»

Услышав князя речи, Смерть бледноокая
Облокотилась на косу и стала хохотать:
«Ну, сказал! Ну, удружил! Бессмертия лишиться захотел!
Распутывай сам клубок своих смертей!
Я - не помощница тебе!»

Князь ночи перед ней встал на колено:
- Потерянный для жизни, я блуждал во тьме времён,
Теперь к себе настоящему стремлюсь вернуться.
Помоги, прошу! Сбрось эту тяжесть с плеч,
уставших от проклятья!

 - Так ли просто всё? - Смерть лукаво улыбнулась. -
Вижу, князь, что беспокоен ты, смятён!
Полагаю, что тебе дева земная приглянулась,
И ты, несчастный, по уши в неё влюблён!

 - Так всё, Премудрая!» - князь склонил главу. -
И потому, прошу, смилостивись надо мною,
Клянусь я чтить Божеский Закон и буду воином,
Какой был бы достоин вести воинство Христово в бой.


- Вот оно что, - Смерть молвила. - Ты воскресил былые идеалы.
Быть человеком хочешь ты. Ну, что ж, я помогу.
Но будь готов к неизмеримой боли. Всех пленников твоих
Освобожу. А ты - поможешь мне. Сам рвать будешь демонические путы.

Готов ты?

-Да.

 - Так пусть свершится воздаяние за грехи и подвиги твои!
Встань, князь, с колен и бой прими
С собственным пороком.

Силою любви.

***

Не донесут, не расскажут ветры о том, что было в ту ночь.
Князь плечом к плечу со Смертью разил
Истерзанные души, умирая с каждой всякий раз.
Невидимое поле боя сотрясалось воплями,

Но только мрака хладный глаз наблюдал за этой сечей.
Взмах косы и звон меча слилися в реквием печальный.
Князь устал. Уж нету мочи раз за разом себя убивать.
Но перед глазами стоял дом в Сигиошаре, берега Тырнава-Маре,
И жажда жизни помогла воспрять.

Шаг за шагом. Удар за ударом. Он отпускал былые грехи.
В бездну канули зверства беспощадные,
Жажду крови утихомирил. И в лицо смотря каждой жертве
Загубленной, с благословением тихо её отпускал
и мечом рубил цепи кровавые.

И в мгновение ока он умирал. Тысячи душ в ту ночь непроглядную
Князь через себя пропустил. Тысячи раз, окровавленный,
Наблюдал свой последний закат. И молился, молился отчаянно,
Чего не было с ним даже при жизни, когда был господарем.

Молился, как в детстве. Даже без слов.
Просто видел свет, откуда-то струящийся.
Лица друзей. Матери взгляд. То, что казалось сном,
Вдруг стало проявляться. Всё ближе, ярче, любимей свет.

И наоборот, в сумрак отступали столетия небытия -
Будто не было их, пронеслись, как мгновенья.
Их поглотила пелена. Чистота и свежесть, неведомая
Лёгкость объяли князя и смутили. Давно
не чувствовал себя он так.

Словно глотнул свежего ветра и медвяного хмеля,
Словно босой шёл по росе. Крылья раскинув,
Будто как в детстве, словно гулял по полям
На заре. Слишком ясно. Слишком чётко
ощутил он грудью жизнь.

Князь открыл глаза. Он стоял во пустом поле.
Белый утренний туман стелился над протяжным долом.
Прощально ухала сова. Сумрак нежный, расползаясь,
Пространство свету очищал. Ночь бежала,

Подбирая остатки войска своего: паутину где затронет,
Подхватит тень и унесёт её, как сонливого котёнка.
Постепенно разгорался неясный свет зари.
Голубоватый дол охвачен предвкушеньем. Только-только

Показались первые лучи - птичий хор взорвался гимном
В прозрачно-лиловом поднебесье.
Отливая перламутром, облака над светлым нимбом
Пронеслись гонцами спешно,

Разнося по всей округе золотящий дар рассвета.
Пробуждается природа, умываясь слёз росою:
Ивы, серебром звеня, мягкие ладони тянут к небу,
Шумят тяжёлые дубы, качая кудрявой головою,

А липы, липы засмеялись, подставляя листья солнцу.
На новый день смотрел наш князь.
И, поверив в счастье, он вздохнул глубоко
И зарыдал. Кровь лилась ручьями

До тех пор, пока слеза не стала кристально чистой,
Как вокруг блестящая роса -
На травинках бриллиантами сияла отраженьем дня.
«Прощён», - прошептало небо.

«Прощён», - осознал князь и другим взглядом мир,
Лежащий перед ним, окинул. -
«Я жив!» - и дух его затрепетал. Забытая радость
Разбежалась по венам. - «Я жив!» - возликовал.

И шагом упругим вампир благородный
К дому княжны держит свой путь.
Он сумрачным стражем, как прежде, остался,
Но теперь не страдает от собственных пут.

От проклятья свободный, тысячи душ он отпустил
И стал сам собою. К тишине привыкая,
Размышлял он о том, как устроить свой дом
Замком крепким, светлой горницей

На благо людям, княжне на радость.
И неведомая сладость объяла его.
Он был жив.

Хотя умер давно.
 
***

Гой вы, ветры вольные, пойте, не стесняйтеся,
О княжне воинственной, о друге её доблестном,
О битвах, что плечом к плечу они прошли.
Пойте, ветры звонкие, пойте, неуёмные,

О том, как князь с княгинюшкой любовь свою нашли.
Не думала - не гадала, только сердцем знала.
Не верил - не хотел, только полюбил.
И расцвела роза красоты невиданной, голубая роза

Любви небесной. Как лазурь, глубокая,
Как сапфир, сияющая. Не всем доступная,
Настоящая. Качается она во дворце высоком
Во сосуде хрустальном на цепях золотых подвешенная
под потолком, недосягаемая.

Не всем она ведома, не каждому видится,
Тропа к ней ведёт запретная с ловушками хитрыми,
Пугающими. Свет звёзд её поливает,
Луна-месяц качает, а сторожат псы огромные
с глазами горящими, зубами острыми.

Но княжна о розе не знает, в своей светлице отдыхает.
К ней князь приходит тенью чёрной.
Садится и смотрит на друга милого черты.
Княжна проснулась, оглянулась и, вампира увидав,

Улыбнулась ему ясно: «Ты вернулся, добрый князь!»
Ему руку подаёт и легко с постели сходит.
Обняв княжну за гибкий стан, к себе он жадно привлекает
Деву светлую и обнимает, укрыв плащом

Кроваво-чёрным, как траурным покровом.
«Я люблю тебя! Я жив! И от всех цепей свободен.
Я твой - на век, отведённый тебе Богом», -
Прошептал он тихо княжне на ухо.

А она, как голубка, на грудь ему припала,
Как за скалой, укрылась от ветра буйного,
Что сквозил всегда в ущелье её жизни бранной.
Теперь тишь неявная в душе княжны воцарилась.

Так стояли они, обнявшись, что камерарий,
Дверь приоткрывши, смутился и оставил их
В одиночестве, тихонько удалившись.
На том песню закончить пора, но ветры вольные

Ещё звенят над крышей безымянного певца.
Что сказать он может в заключенье,
Чем завершит песню о князе и княгине?

О князе ночи и о княжне светлого дня?

***

Колокольный звон, колокольный звон внимает ветрам.
Расписная церковь распахнула двери.
Чудеса случаются с теми, кто верит
В путь сердца
И зов любви. Над ними звёздное небо
зажигает огни.

Над ними Небеса зажигают огни.

Князю ночи княжна светлого дня
Навек отдана, навек отдана.
Обе души пробудились от сна
И любовь зацвела, цветком расцвела.

Соединившись, распустились они
Силой Божественной, чистой Любви
С позволения, с благословения
Сил, что правят душами изнутри.

Не прочесть, не узнать нам Великий Закон,
Что вращает орбиты небесных светил,
Что заставляет столетья ползти
И что в грудь вампира любовь поселил.

Только любовью дышат все души,
Только любовью питается жизнь.
И кровь, милосердно пролитая, может,
К свету вернуть того, кто в тени,

Проклятьем давимый, от себя отвернулся,
Кто не желал доли иной,
Кроме того, как однажды проснуться
И снова стать самим собой.

Дева молодая, княжна храбрая,
Влюбилась в князя ночи отчаянно
И растопила случайно преграды незримые,
Раздула огонь в нём, что горел изначально.

Обняла, позвала - и сила любви его подняла
Из дремотной тоски к биению жизни.
Через смерть и боль - к потоку любви.
И князь, добровольно бессмертья лишившись,

Вино любви в полной мере вкусил.
А княжна, с курением расставшись,
Бразды правления с себя сняла
И булаву воеводы с почётом князю отдала.

Но вампиры же - зло! - на гроб сел малютка,
Подросшее семя Божьей любви.
 - Каждый сам выбирает, кому он служит, -
Мать села рядом, оборвав сорняки.

«Князь едет!» - возвестил верный воин.
На закате - фигура на чёрном коне.
Пёс красноглазый, демоноподобный,
Рванув сквозь шиповник, заспешил к княгине.

Кудри чёрные, как смоль. Взор,
Сердце гложущий - кровавый.
Но Князь ночи залечил души
Истерзанные раны и дверь в прошлое закрыл.

Плащ тенью вьётся - она одна,
Как положено под солнцем человеку.
Меч у пояса - гроза всякой нечисти
И тёмной твари. Среди холмов бежит река,

Напоминающая Тырнава-Маре,
Багряной лентой. Но не кровь, а лучи
Заката ласкового её красят.
Гонит стадо, поёт пастушка над рекой.

Спешившись, князь подошёл к жене и сыну.
Обнял их, прижал к сердцу.
Жажду крови обменял на жажду жизни
И воспрянул, Сын Дракона.

***

Гой, ветры вольные, пойте песню светлую
О драконьем знамени, о знамени алом!
О Божьем воине силы великой,
О Князе ночи, ото сна пробуждённом!

Пойте песню о княгине радостной,
Пойте песню о сыне разумном,
Пойте песню о замке высоком
И легенды слагайте о подвигах славных!

Гой вы, ветры вольные, повеселите
Князя с княгинюшкой,
Напойте песню о делах давних,
О временах минувших!


Примечания:

Казыклы - прозвище, полученное князем от турок, от слова «кол»

Тырнава-Маре - река в Румынии, на которой стоит город Сигиошара – родина князя

Тырговиште - древняя столица Валахии