Трудно мне, мессии, говорить с упёртыми верующими

     Вчера, 2-го октября жена, приехав из Германии, где она помогала племяннику по уходу за детьми в связи с рождением четвёртого внучатого племянника, послала меня в город купить слив для приготовления варенья.

     Я прибыл на рынок "Конкурент', куда изредка приезжаю, как правило, купить овощей. Рынок располагается на проспекте Непокорённых, недалеко от мемориального Пискарёвского кладбища, которое в проклятые годы ленинградской блокады, ставшей тем не менее для ленинградцев и защитников города верхом героизма и пиком мужества, осенивших их неувядаемой безсмертной славой, кладбища, на территории которого было похоронено много сотен тысяч жертв  этой самой блокады, включая между прочим единокровного старшего брата моей жены - Николая, 17-ти лет от роду, работника одного из заводов Ленинграда.

     Упоминая о годах самой жестокой массовой блокады в истории человечества, я из самой глубины сердца приношу мысли безконечной благодарности людям, совершившим фактом своего самозабвенного труда и борьбы самый великий массовый подвиг в мировой истории, подвиг борьбы против фашизма по отстаиванию свободной и независимой жизни нашего Отечества в лице всех советских людей, включая, в первую очередь их самих, нас с вами, как их потомков и всех следующих за нами поколений..

     Походив по двум корпусам рынка и приценившись к товару, я решил заглянуть на внутреннюю территорию рынка, где торговлю осуществляли прямо из ящиков, расставленных на асфальте, выгруженных со стоявшего тут же автотранспорта, на котором и привезли продаваемые овощи и фрукты и у одного симпатичного молодого хозяина-мусульманина кавказской национальности лет около 35-ти я, наконец таки, приглядел себе сливы по цене 70 руб. за кг., очень похожие на те, которыми в корпусах торговали по 90 руб.

     Я решил взять и на всякий случай спросил: а дешевле можно купить? и получил ответ: покупайте за 65. Что я к большой радости для себя и сделал. И вот, переполненный радостью, я захотел отблагодарить его благодатью от Бога и обратился к нему: " Сын мой, называю тебя сыном потому, что, строго говоря, так может обратиться к тебе, как и к любому человеку - отец, мать и я, Бог твой, единый со Всевышним и хочу благословить тебя в торговле и пожелать тебе и твоей семье всего самого доброго". А он мне в ответ: "Нет, вы мне, дядя, не Бог, мой Бог - Аллах". "Не отвергай радость - говорю ему - с которой я хочу поделиться с тобой. Я един с Аллахом, который создал зёрна духа всех людей, а жизнь этим зёрнам дал я по Воле Самого Аллаха" 

     Он же, вместо того, чтобы возрадоваться, начал меня воспитывать, показав мне снимок из смартфона очень благообразного мужчины, говоря: " Вот мой родной дядя, который учил меня в медресе исламу. Он научил меня, что нету Бога, кроме Аллаха, так что никакой вы не Бог и не надо морочить людей, а то это самый страшный грех перед Богом, за который он спросит с человека строже всего".

     И так снова и снова про Аллаха, в конце и про ухищрения Иблиса, таким образом не давая мне больше возможности высказаться, так как прерывал мои попытки донести до него истину и видя всю безполезность моих усилий, я был вынужден ему сказать: "Вот вместо радости, ты, сын мой, не желая этого, испросил для себя действие вразумления от Всевышнего" На что тот ответил мне: "Я никого не боюсь, боюсь только Аллаха"

     Дорогие мои читатели, если бы вы только знали с какой душевной горечью я отошёл от этого, в общем симпатичного молодого человека не пожелавшего моего мессианского благословения. Какова была сила моего сожаления, что я открылся ему для добра, а он принял моё душевное открытие для зла, обращённого не только на него самого, но и на мир.

     Но у меня не было никакого сожаления в том, что я открылся, потому что настало время сделать людям свой окончательный выбор: принять мессию и возрадовать Всевышнего и спастись остатку, либо принять мучительные страдания и смерть от ухищрений сатаны, смерть, которая уже идёт по лицу земли и которая уже не вскоре, а со дня на день резко усилит свою губительную активность.
     Но мне хорошо понятно, что люди абсолютно свободны в своём выборе.

     В заключение данной заметки мне хочется отметить, что подобное этому мусульманину поведение о непризнании меня мессией демонстрируют десятки лет все люди, считающие себя православными, мусульманами, иудеями, в результате чего мне давно известно, что людям абсолютно безсмысленно говорить о моей миссии, так как они не только не желают меня слушать, но им это даже неприятно.

03.10.19г.
Борис Бериев, мессия человечества