Небо понизу, точно пуль бережась

            

                Небо – понизу, точно пуль бережась,
                то в дулю скукожась, а то в рост встав,
                небо юродствовало.
                Бога Июля город встречал.
                Это небо! Ему бы сгореть со стыда,
                что мы опять пощажены любовью.

                Но – нагонит, едино, набредёт по следам
                это давнее, тёмное, кочевое чего-то.
                Вот как падает снег, как молитва проста,
                лик на минутку из ладоней выпростав,
                скороговоркою: ничего – ничего – ничего.
 
                И когда бы брести, то и ввек не добресть,
                но - ещё раз, рискнуть, отомкнуть троеперстьем
                эту певную даль, эту звонную весть.
                На всю долгую боль, на всю трудную волю
                охрани, затаи вот сюда, и сюда, и сюда.
                И будем оправданны, будем отпеты
                после.
                Смуром, дурью свинцовой, острожною,
                неизбежна – как жизнь, только лишь невозможна -
                осень.
                Но скажи мне, ты помнишь ли те города,
                у самых истоков стоявшие лета?
                - Да.