То был мой крик...

Пройдут года… Поймет любой…
И это не изменится…
Чем больше жертвуешь собой…
Тем меньше это ценится…
    Омар Хайям

Поймёт любой. пройдя пути,
Доселе не изведаны.
Поймёт любой, придя на край
Пути, криком отчаянья закончатся!

И только пройдя путь,
Когда ты будешь на пределе,
Над бездною летя,
Поймёшь, что есть Любовь на самом деле!

Пути вели Восход открыв,
Шёл в темноте по краю пропасти…
Господь в дороге уберёг,
Убрав все мои глупости!

Услышав зов 3ари Восхода,
Я очень долго шёл, искал себя!
Я спотыкался, падал и взлетал!
Пока не я, Господь открыл во мне, меня!
  Евгений  лето-19


Наконец он сделал усилие и прервал молчание.
- Да, - повторил он, - одно испытание, наитруднейшее,
я так и не смог преодолеть...

То было чувство полного одиночества.
Обитатели Долины не ошиблись в своем предположении. Они просто спросили:
- Ты ощутил это тогда, когда сделал шаг в зияющую бездну?
Тот молча кивнул головой и произнес:
- Решившись переступить предел,
я фактически сделал прыжок над бездной с распростертыми руками.

 Бескрылый, я взлетел над зияющей подо мной пастью непроглядной тьмы,
и меня тут же ослепил свет всех солнц, и я ослеп.
 Меня тут же оглушило великое безмолвие незримого пространства, и я оглох.

 И в этих незримых и леденящих глубинах без низа и верха,
 - продолжал рассказчик, - мое обнаженное сердце, мою истерзанную душу
 обожгло величайшее открытие.

В один миг моя душа осознала, в чем смысл ее жизни,
- в том, чтобы служить другой душе.
 Служить каждой душе так же самозабвенно, так же самоотверженно,
 как служат самому Богу.

Обитатели Долины старались не нарушать тишины даже своими сочувствующими вздохами, которые удерживать в себе было не так-то просто.

А рассказчик продолжал:
- В одно мгновение я осознал, что такое служение и есть сама Любовь,
 сама несказанная Красота.

Но...Рассказчик умолк, чтобы дать себе передохнуть.
А затем продолжал:
- ...но не было даже былинки, не то что человека, чтобы отдать им свою любовь! Из всего сотворенного в мире был только я.
 Я один!

 И вот тогда этот страшный мир одиночества
- без света, без звуков, без низа и верха, без начала и конца
- потряс крик невероятного, сверхчеловеческого отчаяния.

Он потряс всю вселенную до самого основания.
То, братья, был мой крик...