О войне..
Но он не сдался. Окончил юридический, работал адвокатом, запоминая дела на слух. Практически слепой, он рассказывал мне о планерах, охоте, фотографии.. Обо всем, что забрала у него война.
Только о войне никогда не говорил. Никогда не ходил выступать перед школьниками. Ездил только на встречи с фронтовиками, но никогда не брал меня с собой. Говорил, что лучше это поскорее забыть.
Даже на передовой он не пристрастился к алкоголю. Только однажды, в конце восьмидесятых, я увидел его пьяным.
Тогда, девятого мая, он вернулся со встречи фронтовиков странно молчаливым. Достал бутылку водки, выпил ее и разрыдался. Мы растерялись. Потом папа достал с антресолей драный фанерный чемодан, где, как оказалось, хранил свои фронтовые записки, фото, награды, какие-то памятные вещи (почему-то запомнились коробочка зубного порошка, станок для заточки безопасных лезвий и кисет с вышитой надписью «защитнику Родины»).
Папа сказал, что на встречу из всего полка пришел только он. Последний. И рассказа нам про фронт. И его рассказ был совсем не о том, что показывают в фильмах. Это было страшно. Я жалею, что тогда не записал его слов. Никогда больше он не повторял их. Но до сих пор я помню историю про расстрел дезертиров перед строем, о том, как его поразило, что об их предательстве сообщат домой (это означало смерть для родни), и о том, как полк промаршировал поверх наспех зарытой могилы. И о жизни в оледеневших окопах с дерьмом. О голоде. О том, что иногда больше всего хотелось поскорее быть убитым..
Папа умер. И я рад, что он не увидел малолетних новых нацистов и недобитых эсэсовцев на парадах..
Я считал, что с моим переездом в Канаду все это останется позади. Но однажды спросил младшую дочку, которая учится в канадской школе, что она знает о Второй мировой войне. Она честно вспомнила уроки истории и сообщила, что война началась из-за того, что немцы стали обижать евреев, а потом за них заступилась Америка – и вместе с канадским десантом победила Гитлера...
Из газеты
Свидетельство о публикации №119072803110