У него глаза черешни, имя птичье, острые скулы...

У него глаза черешни, имя птичье, острые скулы,
Тронешь – горячий, что камень на солнечном берегу,
Который надолго покинул волну морскую,
И ласково-шелков под шепотом теплых губ.

У него чертей с полдюжины в ребрах острых,
Сидят за решеткой костей под душистой кожей.
Наверное, если я их поманю на воздух,
Они мне под вечер отменный коньяк предложат,

И станут ласкаться, как тени, как темные тайны,
Как верные волки ко льну ведьмовской поневы…
У него птичье имя однажды драконьим станет,
В чешую к нему отблеском алым вплетется слово

Непременно мое… Вдоль рисунка чешуек черных,
Вдоль острого гребня от косточки бровной  до чуткого уха.
Я огненным жаром стою за твоим плечом и
Ароматной песней касаюсь восьмого слуха.

У него глаза черешни, острые скулы, имя птичье.
У меня три сотни личин и пятьсот обличий.
Перед ним они падают – юбками в ноги босые, в травную дымность.
Мне до него не болело и не любилось –
Так, чтобы медленно, горько, иглой с нажимом.
Он улыбается и подает ножи мне.
10 июля 2019 г.