Он пришёл умирать

На него накинулись все дворовые собаки. Лаяли, обнажая свой оскал. Каждая пыталась его укусить, но боязно держалась на расстоянии. Словно очередной жертвой может стать именно она.
У него был понурый, но светящийся взгляд, белая шерсть на холке ощетинилась, стояла дыбом. Хвост был поджат. Он, покачиваясь, стоял на лапах, но никуда не уходил.
Кто его сюда привёл? И почему именно сюда?
Во время гула собак, часто шайками они крутятся вокруг забора. Но, при отпугивании, уходят. А этот нет.
Днём и ночью он лежит на одном месте и ничего не ест.
Местные собаки постепенно привыкли к нему и потом никак не реагировали.
Но, пытаясь отнять у него еду только натыкаются на решительный отпор, и больше не рисковали.
Пёс похож на охотничьего. Возможно, переживает потерю хозяина, а возможно заражён каким-то вирусом.
Прошла неделя, другая, месяц. Пёс освоил территорию. Стал подходить за едой. Ел не много и не торопясь, под зоркие и жадные взгляды окружающих.
И я к нему стал привыкать. Сначала гладить он не давался, словно от болезненности прикосновений перебегал в другое место.
Потом, первым встречал и провожал. Когда выпрашивал еду, вытягивался по кошачьи и словно на своём собачьем языке, по человечески, играя интонацией, пытался что-то сказать. – «Ав – ав – ав! – Ав – ав – ав!» И что самое интересное, окружающие собаки стали за ним повторять, вытягивались,

и странно завывали, пытаясь изобразить зевоту – «О-а-а!»
Он ни на кого не лаял, но, даже самый крупный пёс, остерегался его. Это дисциплинировало всех.
Ранним утром он, словно на прогулку, убегал. И возвращался к моему уходу. Возможно, он искал своего хозяина, воспитавшего его. Чувствовалась его охотничья выучка.
Так прошло три года. И весной пёс пропал.
Возможно, нашёлся, а возможно и стал жертвой отлова. Но всегда хочется верить в хорошее.