Хозяйка леса

               Сказка

Три брата в деревне лесной проживали,
Не часто увидишь таких в деревнях,
Работу любили, спиртного не знали,
На зверя ходили, не ведая страх.

Их батюшка с матушкой померли рано,
Как только родился последний, Санёк,
И смерть их явилась некстати, нежданно,
Но старшие дали друг другу зарок,

Что брата не бросят, а вырастят вместе,
И даже когда поженились они,
Его не бросали, любили, и если,
Вдруг он спотыкнётся, его берегли.

И вот уже школу закончил братишка,
И старших по росту уже догонял,
Красив, обаятелен вырос парнишка,
И кажется, кто-то по парню вздыхал.

Тот год оказался довольно коварным:
Один за другим стали вдруг пропадать
Ушедшие в лес. Было жутко и странно,
И бросились в лес их родные искать –

И тоже пропали куда-то бесследно,
Похоже, людей этот лес невзлюбил,
И тайной решил извести непременно,
Куда-то в неведенье их уводил.

И стали с околицы этой деревни
Видны по ночам чудеса из чудес,
Как будто явленья, а может виденья
Показывал людям таинственный лес.

То змеи по небу ночному летали,
То огненный шар над деревней завис,
То словно сирены нещадно рыдали,
То с неба спускалось чудовище вниз.

Уже не ходили в тот лес в одиночку,
Затем и отрядом боялись ходить,
Все ждали со страхом ужасную ночку,
Что нечисть придёт свою страсть утолить.

И каждую ночь прибывало пришельцев:
То снежные люди являлись в ночи
С плечами в два метра у диких отшельцев,
И поступь слоновья, глаза, как огни.

То стая русалок к опушке сбегалась,
Весёлый вели под луной хоровод.
И звали парней – им любовь обещалась,
Любовь неземная, в пучине их вод.

Запуганы жители были до смерти,
Полиция тоже не смела идти
Пропавших искать – все боятся несметья
Нечистых загробных, попасть в их силки.

Тогда-то Иван, как старшой, и решился:
Пойти на разведку, в глубинный поход,
Пойти и раскрыть эту тайну стремился,
Пропавших, уверен был, быстро найдёт.

Ушёл старший брат, утекло время суток,
Вторые и третьи в тревоге прошли.
Василий собрался за братом. Как будто
Не ведает страха. Как будто пришли

Опять времена его прадедов смелых.
Жена его плачет, Иванова с ней.
Вдогонку Василию крики, как стрелы,
Летят, словно жалят – больней, и больней.

Ушёл и Василий. Опять миновали
Три дня и три ночи, Василия нет.
Черёд Александра. А братец едва ли
Сильней своих братьев и опыта нет.

Однако, пошёл он прощаться к любимой,
Про эту любовь мало кто ещё знал.
На битву он шёл с силой злой, нечестивой,
И слово любимой в дорогу он ждал.

А Маша жила сиротою несчастной,
Одна лишь бабуля была у неё,
Но много добра в её сердце прекрасном,
И много любви для Сашка одного..

Ждала Александра – он был её рыцарь,
И юн, и отважен, и очень красив,
Такой только в сказке способен явиться,
Такой хоть Кащея, хоть Смерть победит.

И оба друг друга так чисто любили,
Без пышных, слащавых и пафосных слов,
Слова о любви про себя говорили,
И каждый себе лишь признаться готов.

Так молча они посидели немножко,
Без слов и объятий, лишь руки дрожа,
Друг друга коснулись пред дальней дорожкой,
Вздохнули печально, сказала она:

«Тебя буду ждать, хоть до смерти, хоть после,
Не видя вокруг никого, ничего,
И буду незримой, с тобой буду, возле,
В глуши не оставлю тебя одного».

И словно от слов этих, птичкой отпрянув,
Мария бежала, душил её плач,
И знала, что в вере все беды отстанут,
И только безверие – страшный палач.

Так Сашенька милый ушёл в глушь лесную,
Вслед братьям – и тоже в безвестье пропал,
И Машенька знала: ждать дольше впустую,
Он где-то бездвижным и немощным стал.

Тогда помолилась она на дорожку,
Простилась с бабулей, котомку взяла,
Воды и еды положила немножко,
И в лес, не боясь ничего, побрела.

И только вошла, голос ей человечий:
«Я – Тропка лесная! О, Маша, пройди!
Пройди до конца меня, я – быстротечна,
А ты развяжи меня, ты помоги.

Запуталась я в этих чащах и дебрях,
По мне не проходит давно человек,
И даже не рыскают хищные звери,
И я зарастаю, кончаю свой век!»

И Маша в любви ко всему в этом мире
Отправилась в путь по заросшей тропе,
И было на диво цветов здесь обильно,
Но злобы, угрозы не видно нигде.

И к Речке лесной эта тропка скатилась,
На тот бережок Маша вброд перешла,
И только обулась, как Речка взмолилась:
«О, Маша, испей мои воды сполна!

Ты видишь, как весело мне на приволье,
Вода моя – золото, брызги – алмаз,
Но люди боятся меня в пустословье,
Как будто услышали чей-то приказ.

Мол, я без очистки, без фильтров и хлорки,
Во мне все болезни и верная смерть,
И я всё теку по лесам без разборки,
Мол, я не вода, а помойная смесь!»

И Маша присела, и взяла в ладоши
Вкуснейший напиток, с восторгом пила,
И более сладкой воды и хорошей,
Нигде не встречала, покуда жила.

И Речка с восторгом в ответ прожурчала:
«За эту услугу тебе отплачу,
Такой доброты и любви не встречала,
Когда тебе надо – я всё прожурчу».

И далее тропка бежала по лесу,
Всё более было прекрасных цветов,
И снова откуда-то голос безвестный,
И снова с мольбой обратиться готов:

«О Маша! Молва о тебе обгоняет
Тебя же. Все любят и хвалят тебя,
Твою доброту и любовь восхваляют,
А я невысокая буду гора.

Сейчас впереди раздвоиться тропинка,
И ты по заросшей тропинке иди,
А та, обходная, уходит в низинку,
И дальше теряется в топкой глуби.

Но люди не любят ходить прямо в гору,
Считают умнее себя всяких гор,
А я хоть и Горка, но царского рода,
Хотела бы людям сказать я в укор:

В Египте мои отдалённые предки,
И я с пирамидами явно в родстве,
Мои валуны – это царские метки,
И люди когда-то здесь кланялись мне!»

И Маша пошла по петляющей Тропке,
Взошла на вершину – а здесь красота!
Вокруг разбегались нарядные сопки,
И их покрывали густые леса.

И только тропинка свела в густолесье,
Как всё зашумело, завыло вокруг,
И вышла из леса, царица безвестья –
Прекрасная дева со множеством слуг.

Нарядна была, и настолько красива,
Что девушка глаз оторвать не могла,
Венок на главе, как цветные извивы,
В корону сплеталась цветная волна.

Глаза – голубые озёра, и чисто
Омыто водой ключевою лицо,
И шла она плавно по лесу и быстро,
И всё расступалось пред ходом её.

Шло войско за ней, ожидая сигнала,
То звери и боги явились на зов,
Земля в беспокойстве под ними дрожала,
И каждый на битву по зову готов.

Горели глаза леопардов и рысей,
И скалились волки, кричали орлы,
И шёл Святобор, и загадочный, с выси
Див всем угрожал, испуская огни.

Но Маша спокойно смотрела на войско,
И чары волшебницы мимо прошли,
С досады вскричала волшебница грозно:
«Зачем ты явилась в владенья мои?!»

«Владения Ваши? – Мария смутилась, –
Здесь лес был свободен, ничейный стоял,
Возможно, вам что-то в ненастье приснилось,
Доныне лес этот хозяев не знал!»

«А ныне хозяйкой здесь я объявилась!» –
Воскликнула дева, взмахнула рукой,
Поляна цветами за нею покрылась,
И с ними деревья восстали толпой.

«Здесь всех неразумных я щедро встречала,
И всем предлагала загадки решать.
Никто не решил, и я всех обращала,
Хотя и не стала людей убивать.

Я долго терпела нашествие люда
Без спроса идущих в владенья мои,
Валили деревья и грабили всюду,
Вели настоящие с лесом бои.

И мусором, смрадом завалены чащи,
И шёл геноцид и цветов и зверей,
И я проклинала ваш разум злосчастный –
За что убивал моих лучших детей?

Но ныне вступила я в бой с человеком.
Я всех обращаю – а ты посмотри,
Что будет, когда ты не знаешь ответа,
Я дев превращала в лесные цветы,

А мужеский пол обращала в деревья.
И ныне тебе предстоит разгадать
Загадку лесную, глубин откровенье,
И коль не ответишь – в цветок обращать

Тебя мне придётся, в какой пожелаешь.
И будешь цвести безмятежно, без зла,
Пока всю цену зла людей не узнаешь,
Как люди придут – убедишься сполна».

«Согласна, – ответила девушка скромно, –
А коль разгадаю, что будет тогда?»
«А коль разгадаешь, – сказала сурово, –
Из этого леса уйду навсегда,

А люди вернутся в свой образ начальный.
Моя же загадка из трёх состоит,
Из трёх ипостасей, извечных и тайных,
На этих основах и лес мой стоит.

И первое: Время – из вечности в вечность,
Второе – Пространство, без края и дна,
И Жизнь будет третья – для смертных конечность,
В ней взлёт и вершина, а после зима.

Так в этом лесу хоронятся основы,
Всё зримо – а тайны нигде не видать,
Но это константы, Вселенной законы,
На этих законах и людям стоять».

Вдруг Маша услышала – Речка журчала,
Сильнее, сильнее – одна решена!
Тропинка, как змейка, живой побежала –
Вторую разгадку Тропинка дала!

Гора вдруг пропала – пришла пирамида,
Для Маши лишь зримо – а всё решено!
«Загадки твои я уже разрешила, –
Сказала Мария, – вот слово моё:

Из вечности в вечность Река убегает,
В ней Время сокрыто, одно из основ,
Тропинка в Пространстве беспечно петляет,
И нет для Тропинке в Пространстве краёв.

А эта Гора – аллегория жизни,
Её зримый образ: начало и взлёт,
А после закат, убелённый и зимний,
А далее смерть у подножия ждёт».

«Отлично, – сказала хозяйка лесная, –
Ты тоже волшебница, вроде меня,
Что я обещала, тебе предлагая –
В ответ обращаю пришедших сюда».

И взмахом руки обратила деревья,
И взмахом другим обратила цветы,
Мужчины и женщины – все из деревни,
Себя и свой образ опять обрели.

И кинулась Маша к толпе многолюдной,
Увидела сразу: любимый стоит,
Но взгляд мимо Маши, погасший и чудный,
Огнём голубым, отрешённым горит.

«Мой милый, тебя я по лесу искала,
От страшной беды всю деревню спасла,
Но только тебя мне, любимый, и надо,
Мне жизнь без тебя, словно мрак-пустота»

Но Саша ответил: «Спасибо за дружбу,
За то, что спасла, и меня, и других,
Коль надо когда, одолжу тебе службу,
Лишь кто нападёт из чужих, не своих».

Хозяйка однако сказала Марии:
«Он мой теперь. Чары мои посильней.
Но ты не грусти, тебя встретят другие,
И будут любить ещё жарче, страстней».

Заплакала девушка в тяжком бессилье:
«Ты мне преподала тяжёлый урок,
Любовь отрицает любое насилье,
Любовь – волшебство, а не жалящий рок».

Задумалась дева, владычица леса.
«Задам я пожалуй, загадку ещё,
Коль ты настоящая парня невеста,
Покажешь своё, от любви волшебство».

Взмахнула рукой – и три брата родные,
В три дуба, в три образа прежних вошли,
Стояли как будто три глыбы немые,
Не зная людей, и не зная любви.

«Который из них? – говорила хозяйка, –
Коль верно ответишь – то чары сниму,
Смышлёная ты, и как будто всезнайка,
Но мне интересно, любовь – почему

Всегда побеждает любые препоны,
Добром побеждает, а вовсе не злом,
В пылу отвергая любые законы,
Разумное всё отвергая кругом».

И к крайнему справа Мария подходит,
И ствол обнимает, и шепчет листве,
Слова её тихо по зелени ходят…
И дрожь пробежала по телу ветвей!

Сильнее и громче – запела вся крона,
Дуб словно проснулся от спячки в ответ.
Сказала Хозяйка: «Любовь твоя снова
Взяла его сердце – и зла во мне нет».

И снова Хозяйка в людей обернула
Трёх братьев счастливых. И младший стоял
В объятьях любимой. Любовь им вернула,
И слёзы и радость на двух пополам.

Все четверо быстро пошли, догоняя
Людей из деревни. Теперь этот лес
Роднее им стал. Страхов больше не зная,
Ходили с тех пор, не боясь гиблых мест.

Хозяйка меж тем уходила в глубины –
В чащобы, болота – смотреть и стеречь,
Людей она знала, прошли их смотрины –
В них только любовь с добротою зажечь.